Джоди Мидоуз - Воплощенная
Погрузившись в размышления, я и не заметила, как уснула беспокойным сном, хоть это и была моя первая ночь в нормальной кровати за последнюю неделю — и первая ночь, когда я сплю в кровати, которую чинили за последние сто лет. Мне бы следовало наслаждаться этим, но все, что я могла делать, это думать о всех странностях, случившихся по моему приходу в Сердце — и о Сэме.
Утром у меня появились некоторые проблемы с выбором одежды. Сэм, должно быть, был выше и более фигуристым в облике женщины. Платье, которое, наверное, было ему по колено, доходило мне до середины икры. С помощью маленького набора для шитья в тумбочке, я перешила платье в плечах и собрала его в некоторых местах, чтобы отчитаться о своем небольшом вкладе в наряд.
Чистая одежда и ванна творили чудеса. Тем не менее, когда я спускалась на цыпочках вниз, чтобы сделать кофе, у меня появилось впечатление, что мои кости скрипят.
Кухня у Сэма большая — ну, если сравнивать с гостиной, то маленькая — с просторными каменными прилавками вдоль одной стороны, и столом из розового дерева с другой. Хоть у всей мебели был аккуратный и крепкий вид, скорее всего, ей было лет под сто. Задняя дверь вела к нескольким зданиям для свинок и цыплят, маленькой оранжерее и к складу.
Рассвет здесь был... другим.
Сперва светлело небо, на фоне верхушек деревьев, и оно казалось бесконечным, пока свет солнца не добирался до стены. Более водянистый, менее медово—золотой. Еще один не совсем нормальный пунктик Сердца.
Если бы Сэм не ахнул, я бы не услышала, как он оказался в дверном проеме кухни позади меня. Я повернулась, чтобы увидеть, как он пялится на меня, будто не ожидал, что я все еще здесь. Или... трудно сказать. Я все еще плохо разбиралась в выражениях его лица, какие эмоции они обозначали.
— Что? — я сделала вид, будто подумала о чем-то совершенно другом. — Удивлен, что я умею готовить кофе? Я порядком насмотрелась, как ты это делал.
Это должно было вывести его из ступора.
— Вовсе нет. — Он приблизился к кофеварке, спросонья потирая щеку. Его кожа была гладкой, только что выбритой, из-за чего он выглядел моложе. — Солнце светило тебе на волосы. Они выглядели красными, как пламя.
Я не поняла хорошо это или плохо, да и вообще странно слышать от него такое. Почему он не мог просто говорить понятным для меня языком?
Я закрыла дверь и прислонилась к ней, пока он сыпал кофе для нас двоих, добавляя щедрые ложки меда. Затем он передал чашку мне, будто мы так каждое утро собираемся. Но в реальности, каждое наше утро — пока мы не пошли в Сердце — он кормил меня и помогал умываться. И я рассказала ему о своей влюбленности в Доссэма. В него.
Я допила чашку, надеясь, что если он заметит мои покрасневшие щеки, то спишет это на счет горячего кофе.
Все это время он ухаживал за мной, делал унизительную работу — а я еще надеялась на поцелуй в лобик прошлой ночью?
Я плюхнулась на ближайший стул. Сэм последовал за мной, нас разделял лишь стол. Он продолжал сидеть с опущенной головой, но я видела, как он подглядывает за мной сквозь челку. Когда он понял, что я заметила это, то обратил свой взгляд на окно, свет из которого мягко падал на его кожу. Я хотела спросить, где он пропадал прошлой ночью. Вместо этого, я сказала:
— У тебя задумчивый вид, — похоже, мой язык спас меня в последнюю секунду. Если он тайком куда-то выбирался, то я не должна об этом знать.
Его выражение стало еще угрюмее.
— Откуда ты знаешь?
— У тебя появляется морщинка. Прямо здесь. — Я ткнула указательным пальцем себе на переносицу между глаз. — Если ты будешь продолжать в том же духе, то она останется там навсегда.
Я прижала руки ко рту, все-таки, язык мой — враг мой.
— Думаю, морщины для тебя не имеют значения.
Он отпил свой кофе.
— И теперь ты интенсивно думаешь, как ответить на мою тупость. Ты должен быть вежливым, разве нет?
— Ты очень агрессивная сегодня. Кофе делает тебя злой. — Он отклонился на спинку стула, который заскрипел под его весом. — Или я чем-то тебя обидел?
— Нет, я просто раздражена. — Я встала и скрестила на груди руки. — Я ляпнула глупость, а ты даже не отреагировал. Тебе все равно. Ты слишком спокоен, даже когда нужно быть злым или счастливым.
Сэм выгнул бровь.
— Слишком спокоен?
— Да! — Я прошлась по кухне, глядя куда угодно, только не на него. — Когда что-нибудь происходит, ты просто сидишь и размышляешь об этом. Ты не действуешь.
— Вообще-то, действую. — Его тон изменился, в нем сквозило облегчение, будто ему нравиться насмехаться надо мной. — Тебе не кажется, что ты просто импульсивна? — я замерла и сердито посмотрела на него.
— Импульсивна?
— Ты ведь знаешь это слово, не так ли?
— Да.
Он точно считал меня тупой.
— Просто, — начал он, когда я промолчала, — ты так молода, и иногда я забываю, что ты знаешь, а чего нет.
У меня вдруг заболело в груди, будто он ударил меня прямо напротив сердца. Я развернулась и направилась к задней двери.
Сэм вскочил на ноги и схватил меня за запястье, приобняв за талию, и хоть его хватка была нежной, у меня не было сил вырваться.
— Видишь? Импульсивна. — Он улыбался и не терял хватку. — Но я не хотел тебя обидеть.
Я закусила губу, пытаясь найти, к чему бы придраться. Я всегда пытаюсь к чему-то придраться.
— Хочешь сказать, что ты не это имел в виду?
— О, я именно это имел в виду. Но не, — добавил он, когда я начала отклонятся, — ту часть, про твое знание слов. Я имел в виду только часть об импульсивности.
— Я вспыльчивая, вот и все. — На его лице появилась хитрая улыбка. — Если у меня есть всего одна жизнь в запасе, то я не хочу тратить ее на раздумья.
Я сделала шаг назад и его руки соскользнули с моих бедер.
— В конце концов, Сэм, когда в последний раз ты отдавался на волю собственных эмоций?
— Каждый раз, когда играю музыку или пишу новую мелодию.
— Как на счет последнего раза, когда ты делал что-то, что пугало тебя? — я покачала головой. — Я имею в виду не спасение тонущих девочек или борьбу с сильфами. Что-нибудь другое. Что-то действительно страшное.
На его лице вновь появилась эта задумчивая морщинка, достаточно длинная, чтобы я задалась вопросом, сколько же у него секретов. В его секретах крылись реальные страхи, и неважно, что он скажет дальше, он ответит только для того, чтобы я отстала.
— Прошлой ночью, — прошептал он. — Когда ты увидела все в гостиной, и я сыграл для тебя.
Ну да, будто такой человек, как он, будет нервничать, играя для бездушной.
— Ты уже знал, как я отношусь к музыке. Как на счет какой-нибудь истории, где ты не чувствовал себя как рыба вводе и не знал, как другие отреагируют? — я придвинулась на шаг ближе к нему, так близко, что шея начинала болеть, когда я смотрела на него, что я могла почувствовать жар его тела. — Когда в последний раз ты вел себя импульсивно, Сэм?
