Шеннон Мессенджер - Пусть грянет гром
Белый, заснеженный лес. Холодный и тихий, и путь более мокрый и скользкий, чем я ожидал. Я без сапог или пальто, и мои пальцы рук и ног заледенели, но сейчас мне просто необходимо уйти.
Снег просачивается сквозь мои джинсы, окутывая мои худые оцепенелые ноги... но он чувствуется хорошо, чтобы быть снаружи, после стольких дней в ловушке в помещении.
Я никогда не вернусь в ту каюту снова.
Больше не прячусь от ветра.
Больше не слушая моих родителей, пробиваюсь через стены, пытаясь угадать, почему я постоянно слышу свое имя.
Я бегу, пока мои легкие не чувствуются готовыми взорваться, и когда я останавливаюсь, чтобы отдышаться, я дрожу так сильно, мои зубы стучат. Я обнимаю себя, пытаясь согреться, но я не привык к такому виду погоды. Худшее, что у меня было, это облачный день.
Новый снег начинает падать, и я снова начинаю двигаться, пытаясь найти своего рода приют от шторма. Но деревья слишком тонкие... их ветви слишком слабые и худые, чтобы дать мне какую-нибудь защиту. И чем дальше я бегу, тем более усталым я становлюсь, пока я едва могу поднять ноги через толстые черпаки снега.
Я должен вернуться... даже если это заставляет меня хотеть плакать.
Я поворачиваюсь, чтобы вернуться той же дорогой, но не могу найти следы. Все гладко и бело и смотрит точно так же, и чем больше я пытаюсь найти свой путь, тем больше я путаюсь.
Я зову на помощь, но снег приглушает мои слова, и даже когда я кричу во все горло, я знаю, что они никогда не услышат меня в доме.
Они, вероятно, даже не поняли, что я ухожу.
Снег падает сильнее, и я спотыкаюсь, бродя кругами, в поисках чего угодно, что может сказать мне, где я нахожусь. Все это выглядит одинаково... пусто и страшно, и мне хочется плакать, но моих глаза, слишком замерзли, так что я бегу так быстро, как могу.
Я не помню деталей. Я не чувствую своих ног. Но я помню, что боль в моей голове, когда я падаю, свет мигает, позади моих глаз. Я пытаюсь двигаться, но я не могу... все, что я могу сделать, это смотреть, как красные пятна на снегу растут, когда я считаю мои тяжелые вздохи.
Я не знаю, как долго я лежу, но я знаю, дрожь останавливается. Я чувствую, как биение моего сердца замедляется, и я закрываю глаза и позволяю себе плыть по ледяному ветру.
- Вейн?
Мягкий голос похожим на сон. Я хочу ответить, но рот не работает. Максимум, что я могу сделать, это открыть глаза.
В темноволосая девушка, садится на корточки передо мной, смотрит на меня темными, обеспокоенными глазами.
Я не знаю ее имени, но я знаю ее. Она живет с людьми, которые вытащили нас из нашего дома посреди ночи. Кто сказал нам, что мы должны доверять им, если мы хотим остаться в живых. Кто приказал нам оставаться внутри, и которые продолжают заставлять нас переселяться в новые дома каждые несколько недель.
Я ненавижу эту девочку... и я ненавижу ее родителей еще сильнее.
Но когда она укрывает меня своей курткой и прижимает свое теплую руку к моей щеке, я нахожу в себе силы прошептать: - не бросай меня.
- Не брошу, - шепчет она в ответ.
И она не бросает.
Она сидит рядом со мной, держа меня за руку, зовя помощь, пока ее папа, наконец, не находит нас и не несет меня обратно в хижину. И она держит меня за руку, когда мама плачет, а папа кричит на меня за то, что я сбежал, и все заворачивают меня в одеяла и заматывают мою голову.
Даже когда они заканчивают со мной, и я лежу рядом с огнем, я и сейчас чувствую, как она держит мою руку.
- Останься, - шепчу я, боясь остаться в одиночестве.
- Останусь, - обещает она, садясь рядом со мной.
Я все еще чувствую ее тепло, когда уплывая в сон.
Глава 18
Одри
Мне не следовало этого делать.
Я должна мчаться назад к безопасности Бурь.
К Вейну.
Я думаю, куда это я направляюсь. Я даже пропускаю первую дорогу, которая могла бы направить меня на восток.
Но как только она оказывает позади меня, страх, который привил Астон, начал пускать корни, заставляя меня задаться вопросом, поворачивалась ли я спиной к чему-то решающему. И когда вторая серая, извилистая дорога появляется ниже, рой Восточных путается вокруг меня, таща меня к неизвестному.
Сначала я пытаюсь сопротивляться им, но потом я слышу знакомую мелодию песни своего отца в воздухе. Лирическое добавление, песня храбрости, поиска правды и продолжения борьбы. Но главным образом она была о доверии к ветру.
Таким образом, я позволяю ветрам тянуть меня на восток. Двигая меня к долине смерти.
Я дрейфую с Восточными большую часть пути, но когда я проходу мимо пылающей башни в небольшом, отрывочном городе, я приземляюсь и отсылаю проекты. Странная структура - очевидно "Самый большой Термометр в мире", и у этого есть круглый, красный знак в основание, который гласит ВОРОТА ДОЛИНЫ СМЕРТИ.
Отсюда нет пути назад.
Я зову три Западных, чтобы нести меня остальную часть моего путь. Если появятся Буреносцы там, куда я иду, то я должна буду проникнуть незамеченной, и полет, а Западными скроет мой след. Никто не сможет понять их слова.
Их мирные песни успокаивают мои нервы, когда я начинаю подниматься обратно в небо, после пустой дороги в горы. Солнце начинает подниматься, когда я достигаю самого высокого пика, разрисовывая всю долину оранжевым и розовым цветом. Это должно быть захватывающий дух вид... и во многих отношениях это так. Но все в этом месте кричит имя Райдена.
Выжженные, пустые дюны.
Неустойчивые вихри в небе.
Здесь нет мира. Нет спокойствия.
Только бесконечная борьба за выживание.
И это массив. Протянувшийся на много миль в любом направлении до тех пор, пока пустыня не встречает темные скалы гор.
Я прошу сильнейшие Западные соткать мне щит, когда я плыву в направлении ближайшего пика и приземляюсь возле руин шахты, пытаясь выяснить, где начать поиски.
- Давай, Восточные... вы хотели, чтобы я пришла сюда. Какая-нибудь помощь?
Нет ответа.
Несколько следов отмечают белую, меловую землю, и подо мной несколько рушащихся зданий, но очевидно, что никто не подходил к этому месту очень долгое время. Фактически, я не видела ни одну из отвратительных машин, дымящих вдоль дороги. Никаких палаток или поселений у путей. Это, похоже, что всю долину оставили... и я не могу сказать, что виню их. Даже в начале дня жар почти душит.
Я закрываю глаза и слушаю ветры, надеясь найти мелодию о плавающих камнях, о которых упомянул Астон. Но они поют только о солнце и тихой пустоте полета в одиночку. Я собираюсь двигаться вперед, если найду один проект, поющий о бесах и играх.
