Ольга Матвеева - Ночные разговоры с ангелом
Им принесли шашлыки. Они ели, пили сок, болтали о всяких пустяках, смеялись.
— Ты не поверишь, но это мое первое свидание. — Вдруг сказала Фима.
— У нас свидание?
— Нет?
— Да. Как первое? Тебе ведь не пятнадцать лет?
— Не пятнадцать, но свиданий не было.
— Почему? Ты же такая красавица.
— Вот поэтому и не было. Никто не решался меня куда-то позвать. Были и еще причины. Расскажу когда-нибудь потом. А еще я ненормальная. Я влюблена в ангела. — Фима выпалила это неожиданно для себя.
— В ангела? В какого ангела?
— В обыкновенного. В своего ангела-хранителя. Я сумасшедшая?
— Конечно. Прекрасная, милая, добрая сумасшедшая.
— Я пошутила, нет никакого ангела.
— Жаль. Это было бы так необыкновенно. Представь, любовный треугольник: ты, я и ангел.
Фима чуть не потеряла сознание. Она, он и ангел.
— Васечка, милый, прости меня. Я не знаю, что со мной, меня влечет к этому Васе. Это сильнее меня. Васечка, что мне делать? — обратилась она мысленно к своему ангелу.
Ангел молчал. Вася-человек тоже не знал, что делать с Фимой, она сидела бледная, с закрытыми глазами, а по ее щекам текли слезы.
— Что с тобой? — спрашивал он. — Что с тобой?
Он сбегал в бар за водой. — Выпей. — Фима выпила.
— Мне уже лучше. — Прошептала она. — Жара, много работы.
— Тебе точно лучше?
— Лучше.
Они простились до завтра. Обменялись телефонами. Фима не знала, как она доехала до дома, никуда не врезалась и никого не сбила. Она даже не очень помнила путь до дома.
— Вася! — закричала Фима, едва переступила порог своей квартиры. — Вася!
— Ну что ты орешь? — спросил он устало. — Ты же знаешь, от шума у меня начинается мигрень. Он сидел, ссутулившись, на кровати и был похож на отчаявшуюся жену, которая до утра прождала блудного мужа.
— Извини. Я думала, ты обиделся, ты меня ревновал. Я боялась, что больше тебя не увижу.
— Да, я обиделся, я ревновал. Думаешь приятно видеть, как женщина, которую ты любишь, влюбляется в другого мужчину. Обыкновенного смертного. Хотя, конечно, у него передо мной есть преимущество — он может взять тебя за руку.
— Да, он может. — Вздохнула Фима. — Но ты все равно лучше.
— Конечно, я лучше, но он человек. — Ангел замолчал. Тишина была тягостной, удушливой и оглушающей. — Девочка моя, я ни в чем тебя не виню. Фимочка, ты ничего мне не должна, я хочу, чтобы ты была счастлива. Если ты будешь счастливее с ним, чем со мной, будь с ним. Ты свободна, детка.
— Что мне делать с этой свободой? Думаешь, мне легко выбирать? Тем более что тебя я знаю давно и в тебе уверена. А этого Васю я встретила только сегодня. Я хочу быть с тобой, но меня влечет к нему.
— Детка, когда ты выйдешь замуж, никогда не говори своему мужу ничего подобного, он тебя точно не поймет, а вот придушить может. Я ангел, я мудрый, я вечный, у меня крепкие нервы, со мной можно обсуждать свое влечение к другим мужчинам. А вот с мужьями нельзя. Запомни это, девочка моя.
Фима ревела.
— Успокойся, малыш. Ложись спать. Утро вечера мудренее. Ты проснешься, и решение придет само собой. Я тебе обещаю.
— Я тебе верю. Я тебя люблю. Почему он так похож на тебя? Почему его зовут так же, как тебя? Это ты его ко мне направил? Ты решил пожертвовать собой ради моего счастья? Это ты его послал? Зачем? Мне было хорошо с тобой! Зачем? Зачем? — кричала Фима.
Ангел долго молчал, потом ответил:
— Это был сговор. Я договорился с его ангелом. Вася искал тебя. Вы бы, наверное, давно встретились, если бы я не мешал. Я не думал, что мне будет так больно видеть вас вместе. Но так будет лучше для тебя. Он может взять тебя за руку, а я нет. Он может тебя обнять, а я нет. Он может тебя согреть, а я нет.
— Это неважно! Это неважно. Я ведь люблю тебя, никто не понимает меня лучше, чем ты. С тобой весело, с тобой интересно, с тобой волшебно, с тобой так хорошо! Я люблю тебя!
— Его ты тоже полюбишь, — сказал ангел печально. — Спи, моя девочка, тебе нужно отдохнуть. Ты сегодня два раза чуть не потеряла сознание. Это плохо. Здоровье нужно беречь. — Он привычно коснулся невидимым крылом Фиминого лба, и она упала на кровать, как подкошенная.
15
Фима спала. Ей снились ангел Вася и человек Вася. Во сне они были близнецами, только ангел был бледен и немного просвечивал, а человек был вполне румян, загорел, от него шло тепло. Фима, ангел Вася и человек Вася стояли на высоком берегу, а внизу волновалось море. Ландшафт вокруг был угнетающего серого цвета. Все участники драмы одеты в черное, даже ангел. Белокурые волосы обоих Вась померкли и были серыми, как все вокруг. Здесь не было ни ярких, ни светлых пятен. Фиме хотелось сбежать из этого унылого места, которое отнимало желание жить. Но она не могла. Она должна была выбрать кого-то одного: либо ангела, либо человека. Никто из них не мог уйти, пока Фима не сделает выбор. Впрочем, один из них и не смог бы уйти. Одного из них, отвергнутого, Фима должна была столкнуть со скалы в свирепствующие волны. Фима не хотела делать выбор — они были нужны ей оба, тем более она не хотела никого убивать. Фима металась по кровати и кричала во сне: «Вася! Вася!». Даже ангел не знал, к кому она сейчас обращается. А его и не было рядом. Он не слышал Фиму. В каком-то другом измерении, куда пронырливые и любопытные живые люди еще не успели проникнуть, куда могли войти только души умерших, на небольшом белом облаке посреди бескрайнего черного неба, усыпанного блестками звезд, сидели трое. Ангел, который в мире живых людей называл себя Васей, его шеф, не самый главный, и бабушка Серафима. Бабушкой сейчас ее назвать было сложно — это была прекрасная женщина лет тридцати. Бесконечно похожая на свою непутевую внучку.
— Пора. — Сказал шеф.
— Пора. — Сказала Серафима.
— Нет! — закричал Вася. — Нет!
— Пора ее отпустить. Она готова. — Возразил шеф.
— Вы не понимаете, я не могу ее отпустить. — Горячился Вася.
— Не нужно считать меня дураком. Я все прекрасно понимаю. — Проворчал шеф. — Ты ее любишь и ведешь себя сейчас как человек, то есть, как эгоист, как собственник, пытаешься сохранить ее для себя любой ценой. Мы созданы, чтобы помогать людям, а не вредить им. Ты не можешь дать ей того, что ей нужно. Она человек, она хочет земной любви, ей нужно создать семью, родить ребенка. Ты не можешь ей этого дать.
— Я могу стать человеком. Такие случаи были, я знаю.
— И ни один из них не закончился ничем хорошим. Тебе придется где-то работать, а ты ничего не умеешь, ты будешь болеть, ты будешь пахнуть, ты будешь стареть. Ты умрешь, в конце концов, ты потеряешь свое бессмертие. Стоит эта женщина таких жертв?
