Вадим Воинроз - д1000д
— Чуть больше сотни.
— И сколько это в днях?
— Если считать в среднем, то это две или три недели.
— И потом ты просто исчезнешь из ее жизни?
— Ну, я же не могу жить. Значит, у меня нет выбора.
Девушка подалась вперед и, повернув голову, посмотрела мне в лицо.
— Плывешь по течению?
— Я не могу ничего изменить, — ответил я, сворачивая к цветочному супермаркету.
— А ты пытался?
— Я лишь хочу обрести в душе покой.
— Тебе разве не было достаточно тех невинных душ, что ты получил сегодня?
— Они лишь средство заглушить мою боль.
* * *
Подойдя к домофону, я нажал нужный номер квартиры.
— Это ты? — раздалось в динамике.
— Я жду тебя.
Спустя пять минут железная дверь подъезда распахнулась и из тьмы лестничной площадки легко выпорхнула она. Она была прекрасна. Волнистые волосы, заплетенные в ленточку, легкое летнее платьице с накидкой на плечи, ее стройные ножки венчали изящные босоножки на высоком каблуке. Ее глаза сияли, она улыбалась мне, застенчиво, но с теплотой и надеждой. Я даже не сколько опешил.
— Ты очень красивая сегодня… — вымолвил я, переводя дух.
— Жаль, что только сегодня, — улыбнулась она. — Я ждала тебя.
— Это тебе, — сказал я, протягивая букет белых роз и целуя ее в щечку.
— Спасибо, — ответила Настя и глубоко вдохнула аромат цветов.
— Пойдем, — жестом пригласив даму, я взял ее под руку и повел к машине.
— Ого. Ты работаешь на мафию? — удивилась девушка, приподняв бровь.
— Те, на кого я работаю, гораздо страшнее любой мафии.
Открыв дверцу машины, я посмотрел на нее. Ее глаза вдруг погрустнели и смотрели на звезды.
— Что-то не так?
Пожав плечами, Настя просто села в машину.
Уже заводя мотор, я вновь посмотрел на нее. Ее глаза все еще блестели, но как мне теперь показалось, уже от слез. Мое сердце сжалось в комок. Я не мог видеть ее такой. Пару минут назад она была счастлива, увидев меня, а теперь, ее изнутри душили слезы.
Выдохнув, я попытался совладать с собой.
— Прости… — прошептал я.
Закусив губу, девушку лишь помотала головой.
Я растерялся. Я не знал, взять ли ее за руку, обнять, или лучше ее не трогать. Оказывается, я ничего не знал о девушках.
— Я не могу тебе рассказать о том, кто я. Ведь тогда ты и близко ко мне не подойдешь…
— Чем же таким ужасным ты занимаешься? — спросила она, отвернув голову к окну, кусая ноготь большого пальца.
Закрыв глаза, я обдумывал различные варианты ответа.
— Хочешь соврать? — раздалось с заднего сиденья.
Я не мог ответить своему ангелу, ведь разговор с пустотой это странно. Я ждал помощи от нее, и она это понимала.
— Я воплощаю свою мечту, — наконец ответил я.
— Мечту? — сдавленно спросила Настя. — Ох… Мне кажется, что я наконец встретила свою судьбу. Но совершенно ничего не знаю о тебе. Мне хочется на что то надеяться… Но разве это было моей мечтой? Бессонные ночи, постоянное ожидание. То ты приходишь каждую ночь, то пропадаешь на неделю другую…
Я прихожу к тебе каждую свою ночь, почти сорвалось с моих губ.
— Я не оставлю тебя. Поверь. Я каждый раз с нетерпением жду нашей встречи. Но не все зависит от моей воли.
Глубоко вдохнув, девушка повернулась ко мне и улыбнулась.
— Это ты прости меня. Мне тяжело. Но я с радостью перенесу все эти тяготы, если ты будешь со мной. — Она взяла мою руку и сжала ее. — Не оставляй меня. Дай мне знать, что ты существуешь. Хотя бы одно простое смс от тебя уже согрело бы мне душу…
Я не мог ей этого пообещать. А если бы пообещал, то непременно разрушил все ее ожидания и сделал больнее. Мне так хорошо, когда она рядом со мной, и невыносимо больно, когда она плачет. Из-за меня…
Свободной рукой я притянул ее к себе и поцеловал.
Закрыв глаза, я чувствовал нежность ее мягких губ, легкие касания ее языка, соленый вкус ее слез. Я чувствовал ее любовь. В чем-то наивную, но безотказную. Она отдавала чувству всю себя. Она была нежной и страстной. Ее руки порхали по моему лицу, взъерошивая мне волосы. И это было прекраснее того секса, которым я утолял свою боль. Она дарила мне покой. Когда была рядом, когда обнимала, дотрагивалась или целовала меня. Она спасала меня от себя самого. Рядом с ней я чувствовал себя живым, словно и не умирал. То как она смотрела на меня… мое тело покрывалось гусиной кожей только от одного ее взгляда. И словно мелкие разряды тока проходили от нерва к нерву. И я не хотел ее отпускать. Я хотел, чтобы она осталась со мной. Чтобы она была моей. Мне хотелось отдать ей всего себя.
Поцелуй закончился и, открыв глаза, я дотронулся рукой до уголка ее глаз, вытирая след от слезы. Она прикрыла веки и лоснилась об мою ладонь.
— Будь со мной, — прошептала она. — Не оставляй меня…
Глава 30 — Рассвет
Мы лежали на траве, где-то далеко в поле. Рядом была расстелена скатерть, на которой стояла открытая бутылка красного вина, пара фужеров для новобрачных, больше в супермаркете никаких не было, грозди винограда, груши и яблоки, которые мы помыли в колонке проезжая мимо.
Двери машины, сегодня это была ярко красная Audi A5, были открыты, мотор заглушен, фары погашены. Из салона доносилась тихая мелодичная музыка. Кажется, это был Linkin Park — Leave Out All The Rest.
Было далеко за полночь. Начался последний отсчет минутам до рассвета. А мы лежали обнявшись, и смотрели на звезды.
Заранее в том самом супермаркете мы купили карту звездного неба, и в свете фар, сверяясь с иллюстрациями, пытались отыскать на небе созвездия. Но отыскали не больше четырех, включая Большую Медведицу.
Мы держались за руки, и лежа на капоте, я рассказывал ей легенду о Каллисто, о том, как ее возжелал Зевс, и от которого она родила сына Аркада. Гера узнала о любви Зевса и превратила ее в медведицу, и когда Аркад вернулся с охоты, то чуть не убил свою мать, но громовержец не смог этого допустить, и пока летела стрела, схватил медведицу за хвост и перенес на небо. Ведь он не мог допустить, что бы Каллисто погибла.
Мы ели фрукты, пили вино. Настя звонко смеялась и улыбалась мне. Ночь была прохладной, но она прижалась ко мне и лежа на моей груди, рассказывала о книгах, которые прочитала, о своих мыслях.
Все это время мы смотрели на звездное небо, я чувствовал ее ускользающее тепло, и готов был отдать все свое. Я зарывался лицом в ее волосы, вдыхая ее прекрасный аромат. Мы ожесточенно спорили, есть ли еще жизнь во вселенной. Я видел, как она злится, и еще больше раззадоривал ее, она обижалась, и уступала мне, а затем, вспомнив новые аргументы в пользу своей теории, начинала сначала. Она была такая смешная, и упертая. Всегда стояла на своем. И все-таки она меня переспорила. Не найдя, что ей ответить, я просто заставил ее замолчать.
