Мелисса Марр - Смертные тени
— Вода согрелась. Можешь мыться, — сказал он Девлину.
— Пока я моюсь, ты никуда не уйдешь.
— Так точно.
Сет открыл рюкзак и уложил туда дополнительный комплект одежды.
— Пока ты спал, я сходил за продуктами. Они уже в рюкзаке.
— За какими еще продуктами?
— Для твоего путешествия. Тебе придется уйти раньше, чем я ожидал. Обстоятельства изменились.
Сет повернулся к нему спиной, однако перед этим Девлин сумел заметить тревогу на его лице.
ГЛАВА 12
Эни откинула одеяло и вытянулась на кровати. Она проснулась еще более уставшей, чем была, когда пришла в дом Айриэла. Валяться не хотелось. В доме было тихо. Она спустилась вниз. Из-за закрытых дверей гостиной слышались приглушенные голоса. Эни тоскливо и недовольно поморщилась и вышла на крыльцо.
Нет, лучше бы она задержалась в доме еще на час. Невдалеке от крыльца стоял ли-эрг.
— Куда пойдешь? — спросил он.
— Куда бы ни пошла, но не с тобой.
Светило полуденное солнце, но Эни зябко поежилась. Она повернулась и двинулась в противоположную сторону.
Ли-эрги — эти воинственные, кровожадные фэйри с кроваво-красными руками — поддерживали все затеи Бананак. Вплоть до бунта при Темном дворе. Ничего удивительного: они были воинами и любая причина развязать войну их только радовала.
«Ваших эмоций мне не надо», — подумала Эни.
Хотя у нее и были сомнения насчет нового Темного короля, она сохраняла верность Айриэлу и не собиралась поддерживать никакие заговоры против того, кого он выбрал править двором.
Эни свернула в первый тенистый переулок. В таких местах обязательно встретишь кого-нибудь из придворных Темного короля. Однако сейчас она увидела там еще одного ли-эрга. Эни поспешила в другой переулок, потом в третий… пока не очутилась в самой отвратительной части города. Асфальт здесь был весь в ямах, заполненных бурой водой. На поверхности луж виднелись радужные пленки от нефти и какой-то химической дряни. В них отражался окружающий мир: тускловато, с размытыми контурами. Эни находила эти картинки даже красивыми. При беглом взгляде все здесь имело отталкивающий вид. Но она сама родилась из теней и потому умела видеть красоту там, где другие замечали только грязь.
Однако не все порождения теней были прекрасными (равно как не все создания света приятны и лучезарны), и появление Бананак послужило лучшим тому подтверждением. Пугающим, надо сказать. Эни показалось, что тьма всего лишь мгновение назад создала Бананак в паузе между вдохом и криком. Невесть откуда взявшийся ли-эрг подтолкнул Эни вперед.
— А-а, дочка Габриэла, — каркнула Бананак, выжидающе наклоняя голову. — Ты-то мне и нужна. Идем.
За спиной Бананак стоял ли-эрг, что ждал Эни возле дома Айриэла.
Эни едва не завопила от страха. Она почти никого не боялась, но эта женщина-ворон производила на нее ужасающее впечатление. Когти и клюв, прах и кровь. В присутствии Бананак и самому Темному королю становилось не по себе. Нарастающее недоверие между дворами и постоянные раздоры делали Бананак все сильнее и бесцеремоннее. Теперь она могла противостоять самым сильным фэйри.
— Госпожа велит тебе идти, — сказал ли-эрг — Будешь противиться?
По его физиономии Эни поняла: сопротивление не в ее интересах.
— Не буду, — глядя исподлобья, бросила она.
— Хороший щенок, — усмехнулась Бананак.
Бананак и ли-эрг повели Эни к мрачному дому. Казалось, в нем уже лет двадцать никто не живет. Оконные стекла были закрашены черной краской и обтянуты металлической сеткой. Отсюда до дома Ниалла не так и далеко — какой-нибудь десяток кварталов.
«Неужели она меня здесь прикончит?» — подумала Эни.
Строить догадки и искать логику было бесполезно. Бананак отличалась отсутствием логики и непредсказуемостью. Все это сочеталось с наглостью и неожиданными переменами настроения.
Бананак отогнула край сетки и указала Эни на окно.
Сердце Эни громко колотилось. Странно, она не ощущала никаких эмоций, исходящих от Бананак. Даже не странно, а скверно.
— Я здесь кто: гостья или пленница? — спросила Эни.
— Возможно, — уклончиво ответила Бананак.
Лицо ее было непроницаемым. Она подтолкнула Эни к окну.
— Влезай и не упрямься. Не заставляй моих солдат впихивать тебя силой.
Ли-эрг повернулся и направился, надо думать, на свой пост. Эни пролезла в узкое окно и очутилась в комнате, напоминавшей кабинет полководца в средневековом замке. На стенах и столах громоздились мечи, сабли, рапиры и прочее колющее и режущее холодное оружие. Возможно, что здесь же занимались заточкой и починкой всего этого арсенала. Но стоило Эни взглянуть в другую часть комнаты, как мысль о средневековом замке потускнела. Там на современных широких столах стояли несколько мощных компьютеров и мониторов. Разглядывать их было интереснее, чем мечи и сабли.
— Ты в Охоте чужая. Да и при их дворе тебя своей не считают.
Темные глаза Бананак были очень знакомыми. Они странным образом успокаивали при всех обидных словах, вылетавших из ее рта.
— Я не чужая, — вздернула подбородок Эни. — Наш король…
— Твой король. Не мой. Мне короли не нужны.
— Ты приносила клятву верности, — прошептала Эни.
— Приносила. Потому-то Ниалл и не погиб от моих рук. И Айриэл до сих пор жив все по той же причине.
Бананак посмотрела в дальний угол комнаты, скрытый во мраке.
— Как ты думаешь, дочь Габриэла, он придет за тобой? Он спасет тебя из моих коготков?
Эни не понимала, кого Бананак именует «он». Габриэла? Ниалла? Айриэла? Еще кого-то? Впрочем, Бананак всегда выражалась туманно.
Фэйри-ворон зашла сзади, приникла к уху Эни и прошептала:
— Твоему отцу это не понравится. Тебе нельзя ему говорить. И никому из них — тоже. Особенно ему.
— Я… я далее не знаю, о ком ты.
Эни старалась не дерзить, но при колкостях Бананак это было невозможно.
— Хороший ответ, дочурка Габриэла. Ты так скажешь им, когда они спросят. Сделай вид, что ничего не знаешь. Я тебе помогу.
Бананак кивнула, будто одновременно говорила еще с кем-то.
— Женские секреты. Ты дашь мне то, что я хочу, а я дам тебе… многое.
— А чего ты хочешь?
Эни была уверена, что придерживается уважительного тона. Кролик учил ее искусству выбирать верные слова, правильно строить фразы, говорить с нужной интонацией и сопровождать речь вспомогательными жестами. Все это предназначалось не для светских бесед, а для общения с безумцами и разными опасными личностями. Бананак была в равной степени безумна и опасна.
