"Вот тебе, бабушка .... или раз картошка, два картошка... (СИ) - Лазарева Элеонора
— Моя миссия удалась, — думала я, — А теперь что? Что будет со мной после того, когда картофель пойдет в мир? Я останусь здесь или меня вернут обратно, решив, что миссия завершена?
И тут я испугалась. А что же хотела сама?
Растерялась. За год уже привыкла к себе молодой, появились друзья, дело, куда вкладывала силы и энергию, а самое главное Алекс, мое сердце, моя …любовь?
— Я это сказала? И даже вслух? — опешила и закашлялась.
— Да, — подтвердила свои мысли, — Я влюбилась. И что теперь делать со своей любовью? — задумалась и потом решила, что пусть все идет своим чередом. Если он моя судьба, то мы будем вместе и при том, конечно, если останусь в этом мире.
Так я рассуждала, следующим утром, после прочтения во многих газетах о презентации нового вида овоща, моего репортажа и мнений известных из присутствующих гостей. Негатива не было, были сомнения и удивления необычной находке. Но все сходились в одном, что необходимо пробовать и если так, как я говорила, то в коллекцию местных продуктов войдет и этот плод с необычным названием «КАРТОШКА», что дала госпожа Галина Лямме.
Глава 15
Прошел месяц.
В течение всех этих дней я упорно занималась бумагами на авторство картофеля и патентом на его распространение. Подготовленный текст инструкций по воспроизводству данного овоща помог напечатать издатель Илья Воно, а в дамском журнале Агнессы поместила несколько кулинарных рецептов из него. В общем, машина закрутилась. В имении посадила девушек за приготовление семян на продажу, предварительно отобрав для посева в своем хозяйстве. Заключила несколько договоров с землевладельцами и даже с поставщиками и перекупщиками. И в этом мне опять помогли мои вездесущие гномы. Уж они-то держали нос по ветру, то есть верили мне исключительно. Так же по совету своего нового компаньона из Бурга, Дорина Вагра и с разрешения князя Алекса мак Руада, я подписала договор на распространения этого овоща и на их территории, за что получила укоризненное письмо из канцелярии местного князя с рекомендацией, мол, придержать овощ на время пока свои не освоят.
— Ага, — усмехалась я, читая данную записку за подписью самого князя, — Значит, все-таки обратили внимание на государственном уровне. И это радует.
Осень уже серьезно вступала в свои права. Холодало, облетали деревья, опавшие листья покрывали землю разноцветным покрывалом. В имении готовились к зимним холодам, пополняли запасы продовольствия. Арендаторы активно продавали в столице свои излишки. По итогам в этом году все должны вовремя заплатить и за аренду и налоги в госказну. С утра и до вечера я трудилась не покладая рук и ног, то в кабинете с бумагами, то на лошади по полям, то в столице по чиновникам и стряпчим. А ночью меня мучили сны, где я никак не могла встретиться с Алексом. Там он всегда уходил и даже не оглядывался, будто обижался. За все это время я не получила от него ни одной записки, хотя знала и из газет и от Катарины, что он бывает в городе, где встречается со своей невестой. После таких вестей я ходила расстроенная и даже плакала в подушку.
Как-то поутру, заглядывая в маг почту, получила приглашение на осеннюю охоту в имение князя Дитера мак Дугана, отца Петера. Записки дракончика Петера, что частенько присылал с признаниями в любви и предложениями встречи, я всегда уничтожала тут же и редко отвечала, чаще ссылаясь на то, что занята, что сейчас период не самый удачный, чтобы бросать всё по его прихоти. Просила подождать, и обещала выкроить время обязательно. Не отшивала его окончательно, но и давать надежду не хотелось. И вот теперь мне не отказаться. Еще на первом свидании обещала, а слово надо держать.
Собирал князь «сливки» местного общества на ежегодную княжескую осеннюю утиную охоту. В их имении было то же озеро, что и у Сорров, только с другой стороны. Кстати, они также были приглашены, как сообщили в нашей переписке. Длиться это мероприятие должно было три дня с выездом на охоту и осенним балом.
Я выехала на своей коляске с багажом, горничной Лиззи и новой лошадкой, что купила совсем недавно на конном аукционе. Двухлетка, с крепким крупом и шикарной гривой. Взяла с собой два седла, мужское и женское, и свой облегченный арбалет, специально предназначенный для охоты на птиц — с длинными и легкими болтами. Ехали недолго. Имение князя было недалеко. Архитектура жилого здания выполнена в классическом стиле с портиком, колоннами и высоким крыльцом. Такие я видела и своем мире. Отличались исключительно деталями.
Мне выделили одну из гостевых комнат второго этажа, недалеко от комнат самих князей и что это значило, я не знала. Прибыли мы не последними и пока располагались, вошел мажордом и объявил, что ужин состоится в столовой на первом этаже через два часа. А через час ко мне в комнату ворвался счастливый Петер и буквально вытащил в парк, обещая показать интересные места, да погулять перед ужином «для аппетита». Он говорил и говорил без конца, целовал мои пальцы, восторгаясь моим присутствием и возможностью быть рядом. Я разглядывала парк, раскинувшийся на большой площади. Здесь были фонтанчики и скульптуры, скамьи и ротонды. Все это великолепие усыпано золотом опавших листьев и было немного грустно смотреть на оголенные ветви могучих деревьев и стриженных кустов по сторонам нешироких аллей. Петер рассказывал мне об историях некоторых фигур, что украшали старинный сад. Перед одной из них я остановилась пораженная. На неровном постаменте, сидела девушка в растерянной позе, и перед ней лежал кувшин, с отколотым горлом и из него вытекала вода, а рядом лежали его осколки.
— Где-то я видела эту картину? — отчаянно вспоминала я, закрыв глаза.
«Урну с водой уронив об утес ее дева разбила, дева печально сидит, праздный держа черепок» прочла я надпись на постаменте.
А потом вдруг вспомнила, что это первая строка Пушкина к скульптуре «Молочница», что стоит в Царском селе в Санкт-Петербурге. Я там ее видела, будучи еще в Ленинграде. Только она из черного мрамора, а эта из серого. И вообще здесь мало белого, чаще серый.
— Неужели здесь есть и свой Пушкин? — с интересом разглядывала эту версию композиции.
— Наверное, — констатировала свою мысль, — Раз это параллельные миры, только зовут его иначе. Надо будет узнать.
Я спрашивала об этой надписи Петера, но он сказал, что как-то мало интересовался всеми этими скульптурами и это прерогатива матери княгини Прасковии, это мол она является покровительницей местного искусства. Он обещал обязательно меня с ней познакомить, так как она сама изъявила желание, узнав, что я буду присутствовать. Услышав эту новость меня как-то напрягло. Что-то решалось помимо моей воли и за спиной и мне это не нравилось.
Вскоре мы входили в княжескую столовую. Петер провел меня к месту и помог сесть рядом с ним, повесив шаль, чем я укрывалась, гуляя, на спинку своего стула. Еще войдя в зал, обратила внимание, что гостей оказалось достаточно много, может тридцать или сорок человек. Из знакомых лиц я определила только пару Сорров и увидела градоначальника с дочерью. В панике огляделась по сторонам, выискивая и Алекса, но его не было. Выдохнула и теперь уже оглядела стол. Он ломился от яств. И тут же вспомнила фразу из комедии, когда герой спрашивает у другого, «..а кто будет оплачивать будет банкет…» и улыбнулась. И тут почувствовала, как чьи-то пальцы сжимают мое бедро. Я плавно опустила свою руку, и сильно ущипнула за кожу вороватой ладони. Раздалось шипение, и пальцы исчезли. Я наклонилась к плечу Петера.
— Еще раз так сделаешь, и я закачу пощечину. При всех. Не постесняюсь. Обещаю, — прошептала тихо ему в ухо.
Тот дернул плечом и покрылся красными пятнами. Я обратила внимание, что он всегда краснел от досады, а вот Алекс, наоборот, бледнел.
— Ох! Опять этот драконище! — и вздохнув, пригубила вино, которое подливали, стоящие за спиной лакеи.
Разговор велся не общий, а негромко и с рядом сидящими. Но перед началом обеда, князь поднял бокал за положительное завершение осенней страды и начала заслуженного отдыха. Потом были еще здравицы в честь хозяев и их детей, в честь здоровья приглашенных и даже в мою честь, как автору нового вида пищевой ценности и первенства княжества в его продвижения. Это было для меня приятным и нужным. Все повернули головы и подняли свои бокалы и только две женские головы, что в это время, склонившись друг к другу, о чем-то говорили, так и не отреагировали. Это была Ирэн и Сюзан. Да мне было все равно. Я все никак не могла понять, почему Алекса нет на таком мероприятии. Ведь по-хорошему, он должен сидеть рядом со своей невестой, держать ее за руку и беседовать с хозяевами на правах старого друга их семьи и Петера в особенности.
