Министерство мертвых. Невозможная принцесса (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна

Ну и еще сохранялась надежда на Самаэля. Экскурсия к Пределу мне понравилась. Вдруг не подведет и в этот раз?

И он не подвел! Правда, есть один нюанс…

В холле министерства первым делом я встретила Дэваля. Впрочем, встреча не была случайной: он определенно кого-то ждал, прислонившись к перилам лестницы. При виде меня он едва заметно скривился. Я не стала подходить, равнодушно окинув его взглядом, и высочеству пришлось снисходить до меня самому.

- У тебя какой-то вопрос?

- Ничего не хочешь мне вернуть?

- М-м-м… - Я сделала вид, что задумалась. – Нет.

- Я велел…

- Ты что, щука? – огорошила его вопросом.

- А?

- Мне мама в детстве русскую сказку рассказывала. «По щучьему велению…». В другом контексте мне это слово пока не встречалось. Но, кажется, там щука исполняла желания. Вот тебе мое: исчезни!

Дэваль дернулся было, но замер, явно не понимая, что со мной делать дальше. Ну не таскать же за волосы по всему холлу и не гоняться с ремнем? У меня в сумке коньки, я буду отбиваться.

- Что, хочешь при всех начать срывать с хрупкой девушки одежду? Ну давай, посмотрим.

- Эй! – по лестнице сбежал какой-то парень. Кажется, наши столы в одном кабинете. – Вас ждет Самаэль.

Я пожала плечами. Претензии за опоздание не принимаются, если бы его брат ко мне не прицепился, я бы явилась вовремя. Не мои проблемы, что отведенные на дорогу до кабинета три минуты украл какой-то идиот.

А потом страж добавил:

- Вас обоих.

Впервые мы с Дэвалем переглянулись недоуменно. Даже стало немного смешно. Хотя еще и тревожно. В том, что Дэваля вызвали на ковер к брату, была определенная высшая справедливость.

А меня-то за что?

- Садитесь, - без предисловий начал Самаэль, когда мы вошли.

Дэваль плюхнулся в кресло, вальяжно в нем развалившись. Я села ну прямо как английская принцесса. Просто из вредности, на контрасте.

- Симпатичная курточка, - с каким-то явным сарказмом произнес Самаэль.

- Что, заставишь возвращать братику игрушки?

- Да мне плевать. Можете хоть по очереди ими играть. Кто из вас хочет первым ответить на вопрос «Что это вчера было?».

Дэваль флегматично наблюдал за пламенем свечи у Самаэля на столе, я, насупившись, молчала.

- Ну погодите, что же вы сразу одновременно-то говорите, я записывать не успеваю. Что, не можете придумать себе оправдания? Стыдно хоть чуточку? Или для вас обоих позориться на людях – норма?

- Эй, это он на меня наехал! – возмутилась я. – Для вас норма, когда неприкосновенный сын Вельзевула врывается в бар и устраивает там скандал?

- Нет, ну что ты, поведение моего брата абсолютно неприемлемо, - серьезно ответил Самаэль, но мне все равно почудилась в его голосе нотка иронии. – Таким поведением он позорит нашу семью и меня лично, да и всех стражей вообще. Он не имел права так вести себя, особенно публично. Не уверен, что мне удастся заставить его принести извинения всем, кто пострадал от его самомнения, но клянусь, что наказание не заставит себя ждать. Думаю, единственное, чем он будет занят в ближайшие недели – это экскурсиями к Пределу для новеньких душ. И не приведи Повелитель хоть в чью-то голову ты не вложишь базовые знания – буду тестировать лично!

- А что, запечатывать прорехи уже научилась твоя жена? – усмехнулся Дэваль.

- Поработаешь сверхурочно. Тебе напомнить, почему меня лучше не злить?

А вот теперь мне тоже стало интересно. Какие рычаги давления есть у Самаэля? Его Дэваль явно не боится и не особо уважает, но почему-то слушается. Вряд ли только потому что он его старший брат.

- Ну что? – Самаэль повернулся ко мне. – Чувствуешь себя отмщенной?

- Да, спасибо.

- Отлично. Тогда мы можем перейти к следующему вопросу. А именно, почему ты вдруг решила, что тебе позволяется швырять с балкона мусор, портить чужую одежду и устраивать публичные склоки?

Упс.

- Что молчишь? Хочешь сказать, не ты облила его, - Самаэль кивнул на брата, - с балкона? И не ты вместо того, чтобы сказать «ой, прости, я случайно» устроила представление для посетителей?

- Ну не я одна, так-то, - буркнула я.

- А он свое уже получил. Но ты там активно участвовала. Не так?

- Так. И что, мне надо было молчать?

- Как вариант – не лить во все стороны содержимое твоего бокала. Такая мысль тебе в голову не приходила? Помимо прочего, Аида Даркблум, ты здесь для того, чтобы научиться хранить мир, в котором живешь. Что, по-твоему, будет, если каждый начнет так относиться к окружающим? Я не спрашиваю, что будет с тобой: ты, похоже, не слишком-то стремишься к лучшей жизни.

- Единственная лучшая жизнь, которая мне доступна – это окончательная смерть, - вырвалось у меня. – Без памяти, с новым именем и внешностью я уже не буду собой. Как бы вы ни пытались представить это наградой.

- Вот допрыгаешься до аида – и останешься собой навечно. Правда, в конечном итоге темные души не выносят мучений и все равно себя забывают. Зато будет что рассказать новым друзьям, да?

Я угрюмо молчала, Дэваль наслаждался представлением.

- Придется учиться уважать окружающих на наглядном примере. Пока Дэваль вытирает сопли новеньким и постигает глубины учтивости, ты после работы будешь помогать в том же баре, где и устроила представление. Выяснишь, что бармен думает о вылитом с балкона коктейле, на себе ощутишь всю прелесть разборок посетителей и заодно узнаешь, кто убирает улицу под балконом, куда ты щедро плеснула несчастный коктейль. Все понятно?

- Понятно.

С утра в колледж, потом в министерство, потом в бар. А спать и жить когда? Вместе с условным бессмертием мне явно забыли дать способность не уставать и не спать.

- Вот что я вам обоим скажу. Мне плевать, дружите вы, ненавидите друг друга или не замечаете. Если вам нравится делать друг другу гадости и ругаться – не вопрос, ваше право. Но не забывайте, пожалуйста, что вы – представители уважаемой профессии. Вы стражи! Даже ты, Аида, несмотря на статус стажера. Вы оберегаете наш мир от зла в чистом виде! Задайте себе вопрос: а чувствуют ли иные и души себя в безопасности, видя, как вы грызетесь, давая волю эмоциям?

Дэваль, поняв, что по существу Самаэль больше ничего не скажет, поднялся.

- А я не утешительница, чтобы заботиться о чьих-то чувствах. Плевать, чувствуют ли они себя в безопасности. Моя задача – эту безопасность обеспечивать.

- Однажды ты ошибешься, Дэваль, - задумчиво произнес Самаэль. – И последствия будут такими, что ты вряд ли себя простишь.

- Схожу поем – и отпустит, - хмыкнул его брат.

А затем повернулся ко мне:

- Обязательно загляну вечером на бокал эссенции.

- Не боишься? – фыркнула я. – Что плюну прямо в душу?

- Вы вообще меня не слушали?! – взорвался Самаэль. – Начните уже хоть немного думать перед тем, как открывать рот. Дэваль, иди работать. Аида, возвращайся на свое место, на столе найдешь задание на сегодня. И чтобы я вас ближе, чем на расстоянии трех метров друг от друга не видел!

Когда я вернулась в зал, стражи за столами засуетились, судорожно пытаясь сделать вид, будто вовсе не пытались подслушивать. Как один они уткнулись в свитки, книги и листы, притворяясь, что вовсе меня не заметили. Я украдкой хихикнула. Не такие уж они и холодные унылые ботаники. Наверняка вечером все явятся в бар.

А еще мне вдруг подумалось, что Стикс сегодня не замерзнет. Коньки я тоже не заслужила.

7.1

В баре мне выдали униформу – длинную белую сорочку, напоминающую саван. Пришлось закатать рукава до локтя, чтобы они не лезли в еду.

- Все очень просто, - разносчица – как она сама себя назвала – Ариэлла давала инструкции, пока народ лениво собирался за столиками. – Принимаешь заказ, передаешь в бар, запоминаешь того, кто заказал и что заказал, как будет готово – приносишь. Если не можешь запомнить, записывай.

- А как понять, кому и что можно заказывать? – спросила я. – У вас же ограничения. Кто плохо работает – тот плохо пьет.