Солнце краденое (СИ) - Кроноцкая Нани

Аверин задумчиво слушал короткую “справку” о жизнь этого прелестного создания и… не верил. В мистические совпадения он не верил. Уж больно их много нарисовалось. Встряхнулся, отмел вдруг нахлынувшее ощущение дежавю. Нет. Это все просто случайность. И Агат в этой вселенной наверняка миллиарды…

Нэрис Рейн танцевала теперь с его главным противником. Первый уже откупился и рядом сидел, очень бледный и злой, глядя на них неотрывно. Очень красивая пара. Только жаль, что на девушке не было бального платья. Они двигались плавно, под древнюю музыку, словно льющуюся с потолка плавными, мягкими струями. Трибуны еще минуты назад громко и нетерпеливо гудели, заскучав от неказистого вида танца ушедшего “жениха”, а теперь вдруг снова замерли, разом затихнув.

Танцующие разговаривали. Макар увеличил изображение с камер, но их слушать не стал, хотя функционал ЭТО вполне позволял ему нечто подобное. Достаточно было картинки.

Молодой человек очень настойчиво спрашивал, девушка отрицательно отвечала. Она для себя что-то решила, и твердо. Кому она адресовала свое это “Нет?”

— Сова, что у нее с головой? — Мак задал, наконец, его мучивший все это время вопрос, в увеличении камер увидев отчетливо свежий шрам.

18.1

— Ясных звезд, капитан! — низкий гул голоса Гесса как-то сразу же успокоил Макара. — Прости, только закончил свои дела, не успевал подключиться.

“Свои дела” у них с Маком были одни, и инспектор все сразу же понял, в ответ промолчав.

— Рад слышать. Что скажешь? — именно мнению друга Аверин всегда доверял.

— Есть кое-что для тебя интересное. Смотри: в этом мире существует весьма интересное религиозное экотеологическое учение. Я не успел еще его как следует изучить, но основные его центры — обширные монастыри видны даже с орбиты. Девушка готовилась к поступлению в такое заведение, с ней провели какие-то хирургические манипуляции, подсадив инородный организм. В смысле этого ритуала мне еще предстоит разобраться, но главное вот, что: Уже сегодня невеста должна была оказаться за стенами ближайшего к вам, осмотрена медиками и уже получить первую помощь.

— Вот как? — Мак не сводил глаз с невесты, и если не считать явной бледности, ничего в ее облике не говорило о необходимости экстренного лечения.

— Да, она держится, — словно прочел его мысли на расстоянии Гесс. — Отличный выбор, инспектор.

Да они все издеваются!

— После танца невеста объявит того, кому выпала честь статьей мужем, — вмешался нахальный Петрович. — Свадьбы местными не практикуются, молодых отправляют в отдельные комнаты для…

— Только не это…

— Да, капитан! Сова верит в вас, вы обязательно преодолеете это препятствие. — Стэм уже ржал откровенно.

Гесс добавил лишь сдержанно:

— Насколько я понял, у манипуляторов ЭТО есть набор всяческих врачебных инструментов. Советую… кхм. Попробовать. Я имел в виду медицинскую помощь, конечно.

Мак яростно отключил связь со своим кораблем. Всем сто нарядов вне очереди. Будут драить каждую гайку “Совы” до алмазного блеска. Будут готовить руками на камбузе экзотические блюда земной кухни, а потом это съедят. Больше зверств капитан не придумал, засмотревшись на расставание пары танцующих.

Зря он злится. Скорее всего, его “брачная битва” уже завершилась и пикантный вопрос консумации брака с невестой его не коснется.

Или же нет?

***

Нет.

Ничего другого я не могу им ответить. Мне нечего им сказать.

Спасибо забавному нашему гостю имени которого я так и не удосужилась запомнить: пытаясь с ним танцевать, я немножечко успокоилась. Он мило шутил, наступая мне на ноги, звал потихоньку сбежать. А в маленьких темных глазах его стояла такая невыразимая горечь… Завидовал ли этот случайный прохожий судьбе наследницы прайда Рейн? Вот уж не думаю. Скорее моим “женихам”, куда более видным. И не знал этот тихий, спокойный и осторожный мужчина, что мне не нужна оболочка из внешнего лоска. Что высокие слова и правильные поступки красивы со стороны, а жить рядом с величием и высокими целями, — трудно. Всегда есть риск, что чаша всеобщего блага опять перевесит и мной снова пожертвуют.

Не хочу.

Не будь я уверена, что его тут же сломают, растопчут как желтого кролика на песке, я бы серьезно подумала о подобном избраннике. Но бросив взгляд в сторону Райна, увидела на лице у него мрачную, злую решимость и не стала пускаться в подобную авантюру.

Второй танец достался ему. Диль откупился, сжав зубы от боли и остался сидеть, кидая на нас мрачные взгляды.

— Ты сегодня танцуешь? — войдя снова в круг Райн поклонился, с тревогой взглянув мне в лицо. Голова закружилась сильнее.

— Да, — просто ответила. И в нашем с ним диалоге это было моим самым последним согласием.

Мы танцевали. Я успела забыть это искристое, легкое удовольствие от движения в руках опытного мужчины. Музыка, отключающая сознание. Только мы и она. Как будто трибуны за кругом исчезли, и не было нескольких сотен жадных глаз, не было мрачных каменных стен подземелья замка. Он вел меня, держа нежно и твердо. Мы столько раз это делали, что можно закрыть смело глаза, и тело подскажет само, его память не ошибается.

А вот разум метался. Я с огромным трудом заставляла себя не смотреть на точеные губы партнера, на влажные от усталости пряди, прилипшие к шее. Не вдыхать острый аромат его пота и кожи. Даже этот запах мне нравился. И крепость рук, и жар прижимающегося ко мне мужского тела, еще разгоряченного битвой.

Нет.

— Почему? — кажется, мой жених, уже определенно несостоявшийся меня о чем-то спросил.

И похоже, что я ему даже ответила.

— Это бессмысленно, — вряд ли на этой арене найдется хоть кто-то, способный поспорить с моим утверждением.

— Нэс, ну послушай, во что ты снова влезаешь?

Эта фраза с детства была его самой любимой. Хуже звучало лишь:

“Нэс, ну снова ты влезла!”

Прости, милый Райн, но наше время закончилось.

18.2

Мне становилось все хуже. Головная боль жесткими тисками сжимала виски. Руки дрожали. Я должна выстоять. Просто обязана.

Развернулась, не очень твердо отступила от бывшего жениха, ему вежливо поклонилась, стараясь в глаза не смотреть.

Кусая губы до боли, до крови, лишь бы не выключиться, протянула руку чудовищу. Вспомнила глупую сказку, которую рассказывала мне в детстве Куста. О красавице и чудовище. Там принцесса полюбила примерно такой же кошмар, а он оказался вдруг сказочным принцем. Плохо, что я не принцесса. Интересно, он точно хоть гуманоид? Стоит и молча взирает мне прямо в глаза. Словно не верит в происходящее.

А мне, чтобы смотреть на него, приходится задирать кверху голову. Кажется, я покачнулась. Моих пальцев коснулась вдруг гладкая черная рука имперца, осторожно подхватив всю ладонь и давая еще одну точку опоры. Поверхность руки его оказалась приятной наощупь и теплой.

Шаг вперед, поклон, музыка зазвучала, а мы все не двигались.

Я хотела спросить, умеет ли он танцевать, ведь снова вести я не в силах. Но почему-то все еще глядя в его светящиеся фасеточные глаза смогла произнести лишь:

— Зачем?

И услышать невероятное:

— Вы меня сами позвали.

Я? Его позвала? Голова закружилась еще сильнее. И перед глазами вдруг встали все короткие эпизоды наших с ним встреч. Что же, он прав. Позвала и продолжаю надеяться.

— Вам плохо. — Имперец не спрашивал, констатировал. — И танцевать мы не будем. Достаточно развлечений, я сыт по горло этим спектаклем. Вы сделали выбор?

Я молча кивнула.

— Позвольте спросить? — его голос звучал очень тихо и мягко.

— Вы.

— Как выглядит регистрация брака? — он все тревожнее вглядывался в мое лицо, и теперь уже осторожно придерживал меня за талию второй рукой. Выглядели мы как пара влюбленных на первом свидании.

— Я прямо сейчас объявляю избранника, и увожу вас в свадебные покои. А утром… — я вдруг пошатнулась, мучительно пытаясь совсем не упасть. Имперец тут же переместил вторую руку мне между лопаток, поддерживая аккуратно. — утром регистрация по правилам Империи. Чипы. Клятвы. Вы знаете.