Фальшивая принцесса (СИ) - Балашова София

Девушка выдохнула, опустив взгляд на сжатую в руке верёвку. И зачем она притащила это? Помотав головой, Ангелина бросила бечёвку на землю.

Окружавший широкую тропу лес казался умиротворённым. Только звуки битвы — яростные крики да звонкий лязг металла — нарушали царивший здесь покой. Местное солнце, своим видом мало чем отличавшееся от земного, неподвижным диском застыло на лишённом и облачка небе. В общем и целом, заметила Ангелина, местные пейзажи не очень разнились с теми, которые она привыкла лицезреть на родной Земле — если, конечно, не считать существования здесь двух "лун". Да и еда, как оказалось, здесь тоже одна и та же. Забавно. Её фантазии о других мирах обычно обязательным пунктом включали существование цветных деревьев, радужных ручейков, всяких волшебных созданий — то есть, одним словом, чего-то необычного. Но реальность, как это часто бывает, оказалась куда более тривиальной.

Ангелина немного приподнялась, разминая шею. Её уже порядком утомило сидение на корточках, но рисковать своими почками, опускаясь ягодицами на ледяную землю, она не решилась. Лечение в этом мире может, конечно, и было магическим, но боли при цистите — вполне реальные, и испытывать ей их не очень-то хотелось.

Внезапно рядом с девушкой раздался грохот. Подпрыгнув от неожиданности, она повернула голову в сторону шума. Бегатель закрывала весь обзор, поэтому Ангелине пришлось опуститься ниже, заглядывая под пузатую деревянную кабину. К разочарованию девушки, ей не удалось разглядеть ничего, кроме хаотично перемещающихся трёх пар ног, обутых в высокие кожаные сапоги. По их крою она смогла определить только, что одни из них принадлежали каттегатцу, а два других — сарайцам.

Стараясь не издавать ни звука, она медленно прокралась вперёд — к краю бегателя, выглянув из-за него.

Как она и предполагала, её нежданными гостями оказались двое сарайских войнов. Рыча и выкрикивая что-то на своём грубом языке, они дрались с активно отбивающейся от них каттегаткой. Присмотревшись получше, Ангелина узнала в беловолосой северянке вредную Ратель, дела которой, судя по всему, обстояли не слишком удачно. Вынужденная сражаться одновременно с двумя противниками, девушка серьёзно утомилась — движения её, всегда такие уверенные и точные, сейчас были хоть резкими, но какими-то заторможенными. Грудь каттегатки тяжело вздымалась, то ли от усталости, то ли из-за сочащихся кровью на её лице и бёдрах ран.

Нутро Ангелины сжалось. Что, если они убьют Ратель? Не пойдут ли сарайцы тогда искать её — разве не за этим они сюда прибыли? Что тогда? Она не сможет ничего противопоставить двум магам-боевикам! У неё ведь даже оружия нет — топорик, отнятый ею у сарайца, она отдала Семпронии!

"Проклятье! — Пронеслось в голове девушки. — Нужно придумать, как помочь Ратель! Может, мне попытаться перевернуть эту деревянную хрeнь на них? Чёрт, нет, плохая идея. Что же делать…"

Ангелина принялась покусывать губу, лихорадочно перебирая в голове различные по уровню безумия и сложности исполнения варианты. Вид всё больше выдыхающейся каттегатки подстёгивал её, каждый пропущенный военной удар набатом отдавался в мозге девушки, заставляя того генерировать новые идеи, но, к несчастью, идеи эти оказывались абсолютно бесплодными. Внезапно взгляд её упал на валяющуюся на земле верёвку. Подумав немного, она быстро сорвалась с места и, схватив её, вернулась обратно.

Сделав глубокий вдох, Ангелина попыталась воскресить в памяти воспоминания об ощущении охватывающего её кисть приятного холодка. Ничего. Злобно тряхнув рукой, девушка попробовала снова, в этот раз рисуя в голове картину скользящей ей в руку верёвки. К её радости, на ладони вспыхнула переплетающаяся тысячами коричневых змеек магия. Сдержав рвущийся наружу полный ликования визг, Ангелина медленно, боясь загасить магическое пламя, пробралась к краю бегателя. Спустив верёвку на землю, она мысленно приказала маленьким, тускло искрящимся молниям незаметно протащить тонкий канатик по земле до ног одного из активно нападающих на Ратель сарайцев.

Когда бечёвка оказалась доставленной к месту назначения, Ангелина резко подняла её вверх, затянув на шее мужчины. Выронив меч, тот вцепился руками в грубые путы. Его товарищ на долю мгновения отвлёкся, пропустив ловкий удар в горло, нанесённый ему ретивой каттегаткой. Сжав рану, он утробно зарычал, яростно бросая себя в новую атаку.

Ободрённая увиденным, Ангелина сжала верёвку сильнее. Её пленник захрипел. Упав на колени, он принялся с ещё большим усердием оттягивать сжимающуюся на его шее удавку, будучи полным стремления, как это и подобает доблестному воину, бороться со смертью до последнего.

На висках девушки выступил пот — глядя на то, с какой лёгкостью маги перетаскивали огромные тяжёлые предметы, она и подумать не могла, что это на самом деле требует затрат усилий! Юркие мерцающие змейки, повинуясь воле своей обладательницы, сильнее вгрызлись в несчастные грубые волокна, не позволяя тем ни на йоту ослабить натяжение. Когда глаза Ангелины уже начали слезиться от напряжения, сараец, наконец, перестал дёргаться, застыв.

Выждав на всякий случай ещё немного, девушка загасила свою магию. Почти в тот же момент со своим противником разделалась и каттегатка.

Вынув меч, Ратель некоторое время постояла, тяжело дыша, но, стоило ей выпрямиться, как она тот час завалилась набок. Ангелина едва слышно вскрикнула.

Неужели умерла?

Приглядевшись внимательнее, она заметила, как грудь военной тяжело, прерывисто вздымается — похоже, что девушка была ещё жива, хоть и серьёзно ранена.

Стоит ли попытаться её спасти? С одной стороны, каттегатка обращалась с ней, да и, очевидно, с Семпронией просто отвратительно, но с другой… её можно понять. По большому счёту, у Ратель, как, в принципе, у всех каттегатцев, есть довольно уважительные причины не любить принцессу Генриетту — в конце концов, её мать в своё время поступила откровенно подло по отношению как к королеве Каттегата в частности, так и к её подданным в общем. Неприязнь Ратель вполне закономерна, поэтому, по большому счёту вопрос лишь в том, каким человеком является сама Ангелина. Способна ли она оставить своего обидчика умирать, когда тот, по сути дела, реагирует на ситуацию так, как это сделало бы подавляющее большинство людей?

Закатив глаза, Ангелина покачала головой. Проклятье. Она не может просто сидеть и равнодушно наблюдать за тем, как умирает Ратель. Хватит с неё на сегодня произошедших по её милости смертей.

Оглядевшись по сторонам и удостоверившись, что поблизости от них никого нет, она, пригнувшись, подбежала к раскинувшейся на земле каттегатке. К её удивлению, девушка была в сознании — увидев норфолку, она медленно зашевелила губами в попытке что-то сказать.

— Тшшш, — приложив палец к губам, прошипела Ангелина. — Нас не должны заметить. Я тебя оттащу в безопасное место.

Схватившись за прикрывающую плечи Ратель кольчугу, девушка потянула её за собой. К несчастью, тело каттегатки оказалось слишком тяжёлым — Ангелине едва ли удалось сдвинуть его хоть на сантиметр.

Раздражённо выдохнув, она выровняла дыхание, призывая свою магию. На руках её тут же слабо засверкали гибкие коричневые молнии. Плавно извиваясь, они переплелись между маленьких металлических колечек, и, немного приподняв тело военной над землёй, понесли его вслед за стремительно удаляющейся хозяйкой.

Добравшись до своего укрытия, Ангелина деактивировала магию. От непривычки её руки неприятно зудели — всё же магичить оказалось намного сложнее, чем она себе представляла. Хотя, возможно здесь просто работает тот же принцип, что и при тренировке мышц, и с наработкой практики придёт и большая выдержка?

Ангелина очень на это надеялась, потому что сейчас ей пришлось, едва перебирая трясущимися от усталости пальцами, затягивать глубокий кровоточащий порез на бедре Ратель, а также перевязывать, в силу своих скромных умений, многочисленные раны.

Каттегатка всё это время сохраняла молчание. Её грудь по-прежнему тяжело вздымалась, а дыхание оставалось прерывистым. Ангелине даже на долю секунды пришла в голову мысль снять с девушки увесистую кольчугу, но, побоявшись тревожить её раны, она решила этого не делать.