Последний оракул (СИ) - Сильчева София

— Вы говорите, мы с вами вчера виделись? — переспросил настороженно Эйч, чем очень удивил женщину.

— Да, вчера. Я как и сегодня шла в прачечную, а вы шли из западного крыла. Я поздоровалась с вами, а вы прошли мимо. — Ответила пухленькая женщина.

— А сколько вы здесь? — задал он очередной вопрос.

— Чуть больше месяца. — Ответила служанка и тоже забеспокоилась.

— Я выполнял поручение отца и вернулся обратно с пленницей, когда это было. — Спросил со страхом он, что совсем встревожило Хори.

— Три дня прошло, вы вернулись и больше не покидали замок. — Ответила перепуганная женщина.

«Три дня, три…», — всё крутилось в у него в голове. Он запустил пальцы в волосы и отступил на несколько шагов. «Как три дня могли просто пропасть? Что я делал, где был?» — проносились вереницей вопросы у него в голове.

— Эйчи, успокойся, всё будет хорошо. Что случилось? — спросила ласково Хори и как в детстве положила ладонь ему на щёку.

— Это мой отец, это всё он. Он что-то сделал со мной. — Уверено ответил парень и бросился в верх по лестнице туда, где находился отцовский кабинет.

— Отец! Нам надо поговорить. — Гневно сказал он с порога.

— Хорошо, поговорим, но позже, у меня сейчас дело. — Ответил Дроглс, не отрывая взгляда от пергамента, на котором что-то писал.

— Нет! Ты поговоришь со мной сейчас! — прикрикнул он, а его отец скривился и прижал пальцы левой руки к виску.

— Горацио, когда ты принимал лекарство? — строго спросил владыка.

— Это не важно. — Через минуту ответил Эйч и хотел продолжить, но ему не дали.

— Значит не принимал. Я не буду с тобой разговаривать, когда ты в таком состоянии. Прими лекарство, отдохни, а потом поговорим. — Он увидел что юноша по-прежнему хочет возразить и добавил. — Ведь ты так же не хочешь повторения истории, как и я? Если так то иди прими лекарство, а как-только я освобожусь мы поговорим. — Сказал владыка и после этих слов Эйч каким-то образом оказался за закрытой дверью.

«Ведьмы», — со злостью подумал он и развернулся в сторону своей комнаты.

Он шёл по коридору, а все, кто встречался на его пути, не перекрыто шарахались от него. Парень понимал, что страх окружающих он заслужил, но когда увидел пухленькую служанку, которая ждала его там, где он её оставил, у него что-то больно сжалось в груди.

— Эйчи, ты в порядке? — спросила женщина, у которой под носом алела ещё свежая кровь.

— Хори, простите, я не хотел. — Сказал он и шарахнулся в сторону.

— Ничего страшного. — Ответила женщина и улыбнулась.

— Простите. — Ещё раз сказал парень и бросился прочь.

Он ворвался в свои покои и запер за собой дверь. Сейчас ему никого не хотелось видеть. В шкафу, который стоял на против кровати, одна из полок была забита стеклянными баночками с зельем.

«Отец позаботился. Кажется, это произошло в первые», — подумал парень и достал одну из баночек, но пить не стал, а поставил на прикроватный столик.

— Да, что со мной не так? — спросил он уже вслух и упал на кровать. — Почему так? Чтобы я не делал, как бы не старался, отец всё равно не доволен. Я не желаю никому зла, но все вокруг меня умирают. — Спросил он, но никто не ответил. — Я не хочу больше так жить. — Решил вдруг он и встал с кровати, после чего достал из шкафа ещё несколько баночек с зельем и вылил их в бокал, который отыскал там же. Он прекрасно знал, что будет от такого количества, но чувства, которые он запер на пол года, вырывались наружу, причиняя ещё большую боль, чем раньше, и теперь ему было всё равно. — Отец меня не любит. Я всего лишь очередной инструмент в его руках. — Парень знал это всегда.

Он мог чувствовать, когда кто-то любил кого-то, и прекрасно знал, что отец к нему абсолютно холоден. Но не смотря на это, владыка любил своего младшего сына, а потому Эйч надеялся, что и для него найдётся место в сердце отца, но этого не произошло. Теперь, когда он сказал себе это вслух, желание глотнуть из бокала стало сильнее. Принц дрожащей рукой потянулся к нему, но тот вдруг отъехал в сторону.

— Кто здесь? — спросил юноша, но в комнате никого не было. Он снова потянулся и снова всё повторилось, после чего он вдруг почувствовал чью-то руку у себя не плече.

— Горацио. — Тихо окликнули его и он обернулся.

— Да, вы, что издеваетесь? Все решили перебраться из Толума сюда? — гневно спросил Эйч и отступил назад. — И вообще, как ты здесь очутился. Призраки не могут покидать место к которому привязаны?

— Да, сами не могут, но есть специальные амулеты, с помощью которых их можно перемещать и привязывать к другому месту. — Ответил призрачный старик. — Твой отец владеет подобным амулетом. Он перенёс меня сюда.

— Но зачем моему отцу это. Зачем ему так заморачиваться, чтобы перенести двухсотлетнего призрака из одного замка в другой? — всё тем же тоном спросил юноша.

— У твоего отца на это не одна причина, к тому же ты многое обо мне не знаешь. — Сказал Анхем и присел на кровать. — Сядь и послушай, что я скажу. — Добавил он и бокал снова ускользнул из под пальцев юноши. — После смерти, колдуны, которые становятся призраками теряют почти всю свою силу, но капля магии в них всё же остаётся, и поверь этой капли мне хватит, чтобы уберечь тебя от страшной ошибки. — Добавил он и парень не хотя сел рядом. — Твой отец перенёс меня сюда, потому что надеться, что я встану на его сторону. Он нуждается в моих советах, но он не знает, что я здесь только ради тебя.

— Здорово! А где ты был все эти месяцы? Почему не пришёл ко мне тогда, когда моего брата не стало?! — в гневе повысил голос Эйч и вскочил с кровати.

— Я очень сожалею, что меня не было рядом тогда, но выслушай меня. В твоей жизни в последнее время случилось много ужасного, но это не повод прерывать свою жизнь, которая толком ещё не началась. — Всё тем же спокойным тоном сказал призрак.

— А по-моему, у меня предостаточно причин, закончить свои мучения. У меня нет друзей, только враги, отцу я абсолютно безразличен, а брата я заколол. Мне нет ради чего жить, я лишь причиняю боль окружающим. — Сказал он и стукнул кулаком по столу, когда бокал с нова от него ускользнул.

— Ты зол, но не потому что тебя переполняет гнев, а потому что боишься. Если ответишь на мой вопрос, то я сразу же уйду и не буду мешать тебе. — Сказал призрак и чаша с зельем вернулась на исходную позицию.

— Хорошо, спрашивай, а затем оставь меня в покое. — Ответил принц и сел обратно.

— Горацио, ответь мне. Ты говоришь, что убил своего брата. Как его звали? — спросил призрак, а в глазах юноши блеснуло смятение. Он ожидал чего угодно, но только не этого вопроса. — Молчишь? Давай говорить на чистоту, ты не можешь ответить на этот вопрос, потому что сам этого не помнишь.

— Прекрати, в этом уже нет никакого смысла. — Вспылил снова Эйч и вскочил с кровати.

— Нет смысл есть. Ты помнишь, лишь то что убил своего брата, чувствуешь эхо той боли, которую причинила тебе его смерть. Всё же остальное ты запер глубоко в своём сознании. Ты думал, что будет легче, если ты не будешь помнить брата, но это не так. — Сказал призрак и вздохнул. — Вы были не просто братьями, а принцами-полукровками к тому же близнецами, вас связывала не только любовь друг другу, но и связь, которую никто из живущих не сможет понять. По этому тебе больно даже без воспоминаний.

— Да, и чтобы мне дали эти воспоминания? — спросил с горечью парень и сгорбился над столом, где стояло зелье.

— Горацио, ты отчасти волк. Знаешь, что это обозначает? — спросил старик и подошёл к нему.

— А это тут при чём? — буркнул себе поднос тот.

— Волки, превыше всего ценят, свою стаю, свою семью. По одиночке они слабы, но вместе, им хватает сил, чтобы противостоять бедам на пути. А знаешь, чего бояться волки? Они бояться остаться одни в бурю, потому что знают, что сами не выживут. Они бояться одиночества, так же как боишься его ты. По этому ты способен обращаться в волка, в тебе их душа. — Сказал Анхем и положил руку ему на плечо.