Инна Юсупова - Поцелуй принцессы - и вся Империя в придачу
Усилия молодой женщины не пропали втуне. Весь отряд на мгновение замолк, — изумленно наблюдая превращение замызганной бродяжки в королеву, — а потом по цепи воинов пробежал чуть слышный потрясенный шепот. Это было невероятно, — но что-то поистине королевское в речи и поведении стоящей перед ними странницы неуловимо преобразило её, не оставив даже возможности сомневаться в её подлинном статусе. Царственный голос и осанка не позволял более замечать грязные разводы на лице, загрубевшие руки и превратившуюся в лохмотья одежду. На дороге стояла королева и даже солдаты Сейнэ почувствовали это.
Рэ-Бэркон отвёл глаза. Он тоже был несколько обескуражен и понимал, что не имеет права сейчас выяснять у принцессы подробности её исчезновения из столицы — крайне подозрительного исчезновения, не до конца похожего на похищения. Вся эта история прояснится, лишь когда наследница престола будет доставлена обратно в Ву-Тэру…
Взгляд рэ-Бэркона упал на спутника принцессы, дотоле неприметно стоявшего чуть в стороне от неё. Бежать ему было некуда, он понимал это и сейчас спокойно стоял, отрешенно глядя мимо солдат куда-то вдаль.
Принцесса. Он слышал о девушке, дочери эмигрантов, приехавшей из Сейнэ, чтобы занять древний престол Империи, но почему-то представлял эту авантюристку, — вышедшую замуж за кровавого тирана, лишь бы приблизиться к вожделенной короне, — маленькой, смазливой и черноволосой, как все сейнийки, А почему он представлял ее так — и сам не смог бы теперь объяснить.
Регина Лаиса Гриэльд. Лэйса. Как просто, как безумно просто! Она ведь даже практически назвала свое имя — однако ему и во сне не могло бы присниться… Да, он понимал, что она не из простой семьи, но то, что незнакомка могла оказаться претенденткой на престол… И зачем ей вообще понадобилось тайно покидать страну — ведь она уже почти достигла своей цели — стать императрицей? Интересно, а она догадывалась, кто он такой?…
"Но, Пёс, до чего же всё-таки обидно погибать вот так — после всех опасностей, пройденных под землей, так нелепо попасть в лапы к…" — Мартьен не успел додумать, ибо голос рэ-Бэркона, обращенный к нему, заставил молодого человека обернуться.
— А вот это уж — встреча так встреча, — голос вельможи, прозванного Кровопийцей, дрожал от возбуждения. Он едва верил своим глазам. — Вы ли это, милорд Мартиан рэ-Кор?
— Он самый… — светским тоном отозвался молодой человек и, окинув рэ-Бэркона презрительным взглядом с головы до пят, неожиданно плюнул ему под ноги. — Но не буду врать, что рад нашей встрече, граф Кровопийца.
"Как же я не догадалась!.. Как я не узнала! Эти благородные манеры, которые не могла скрыть даже напускная небрежность… и прекрасные черты лица — как на старых альдийских портретах…"
Ногти Лэйсы до крови впивались ей в ладони, но лицо оставалось по-прежнему бесстрастным — только побледнело чуть-чуть, но под слоем грязи это было не заметно.
"Почему я не поняла?!.."
…Мартиан рэ-Кор. Младший сын убитого два года назад назад императора Тэры Корсида II, рожденный его второй женой, коренной альдийкой по происхождению, представительницей одного из чудом уцелевших в Тэре благородных альдийских семей. После смерти двух своих старших братьев, сыновей покойного императора от первой жены, — законный наследник престола, согласно тэрским обычаям.
Еще один законный наследник — а, следовательно, злейший враг Корилада.
Замершая от ужаса Лэйса словно во сне увидела, как побагровевший от нанесенного оскорбления рэ-Бэркон поднимает руку и со всего размаху отвешивает стоящему перед ним светловолосому молодому человеку пощёчину. Тот вздрагивает от удара, мгновение стоит неподвижно и внезапно, — так стремительно, что никто не успевает остановить его, — бросается на графа. И вот они оба уже катятся, сцепившись, по дорожной пыли…
Подчиняясь резкой команде своего офицера, несколько сейнийских солдат быстро спешились и кинулись на подмогу графу. Через несколько мгновений они крепко держали светловолосого чужеземца, и озлобленный рэ-Бэркон принялся методично избивать лишенного возможности сопротивляться давнего врага.
…Брак с альдийкой вызвал неодобрение у большинства приближенных покойного императора. "Ну понравилась государю белобрысая девица, ну поразвлёкся он с нею — но зачем жениться-то? — гласило придворное мнение. — Тем более, что одна жена у него уже есть — родовитая тэрка Зинзия, подарившая империи двух маленьких принцев".
Но то ли красавица-блондинка Альмена действительно запала в сердце Корсиду Кровавому, то ли император хотел таким образом обезопасить своего будущего ребенка, но он женился на ней — вторым браком, что в те времена встречалось уже достаточно редко, и не особенно одобрялось даже тэрскими ревнителями традиций. Впрочем, через некоторое время, под влиянием первой жены и её родственников, Корсид все же осознал неправильность своего поступка, но менять статус своей второй жены не стал, а лишь отправил ее вместе с маленьким сыном в отдаленное имение на юго-западе страны, вблизи от гор Снежного Барса.
Там, в бедном поместье вдали от столицы, и вырос принц Мартиан. Матери, — хотя и любившей его своеобразной любовью, — никогда не было до него дела. С каждым прожитым годом она все больше времени проводила в размышлениях и молитвах, а ребенок был для нее постоянным напоминанием о шаткости собственного положения в этом мире. Очень быстро эту шаткость осознал и мальчик. Он вообще рос не по годам смышленым ребенком. Воспитатели радовались его уму — но огорчались безалаберности и непоседливости.
С юных лет мальчик много времени проводил с деревенскими детьми, а когда чуть подрос — и вообще стал надолго пропадать из дома. Возвращался он обычно через день-два, весь в грязи и синяках. Никакие угрозы и увещевания со стороны матери не действовали на него, и вскоре она окончательно махнула на сына рукой, позволив ему рисковать собой сколько угодно. Она знала, что жизнь его в любом случае не будет долгой: умрет Корсид — и его сыновья от первой жены не станут церемониться ни с младшим братом, ни с его матерью…
Когда Мартьену исполнилось семнадцать лет, император пожелал взглянуть на своего младшего сына и юный принц был привезен ко двору, где прожил два года, ставшие для него временем тяжелых испытаний. Мартьен не любил дворцовый этикет, ему были чужды светские условности и правила, ему претили лицемерие, продажность и корыстолюбие, пышным цветом процветавшие при дворе его отца. Он терпеть не мог большинство придворных, и не считал нужным скрывать свое презрение к ним. В результате за два года он приобрел множество могущественных врагов, которых останавливал от решительных действий только страх перед его отцом.
