Александра Черчень - Разные судьбы нас выбирают
— Хорошо. — Я поморщилась.
Хранитель Грез тем временем опустился в ближайшее кресло, положил руки на подлокотники и расслабленно откинулся на спинку.
— Рассказывай, — кивнул мне Искусник. — Я давно заметил… неправильность ваших отношений.
— Не понимаю, о чем ты, — беззаботно улыбнулась и села на кушетку напротив.
— Ладно, — поморщился ленейри. Достал из воздуха переливающийся стилет и порезал ладонь. С бледной кожи сорвалась алая капля, но долететь до пола не успела. — Я, Хранитель Грез Мидьяр из рода Ле-Кинаро, прозванный Искусником, клянусь силой своей стихии, что никому не расскажу о том, что узнаю сейчас. Разглашение допустимо только в случае угрозы Империи при умалчивании информации.
Кровь вспыхнула лиловым пламенем. Клятва была услышана.
— Я, Хранительница Света Ровена из рода тиль Делвин, прозванная Светочем, клянусь… — вторил ему звонкий голос фейри. Ее кровь тоже сгорела, но в белом огне.
Все. Пути отрезали.
Но… ведь такое утаивать и правда нежелательно.
— Мы и раньше знакомы были… — неуверенно начала я. — Давно.
— Так и знала! — обрадовалась Ровена, но осеклась под осуждающим взглядом барда.
— Когда, как и почему? — коротко и по-деловому сыпал вопросами Мидьяр.
— Восемь лет назад. Я его нашла в лесу недалеко от имения. Рыж умирал. Но понял, кто я такая, и уговорил поделиться силой. Собственно, он меня и распечатал.
— Вот как. — Хранитель прикрыл полночно-синие глаза. — Сколько вы провели вместе?
— Неделю, — созналась я.
— Как понимаю, общались плотно, — коротко резюмировал Ярр. — А я еще думал, почему же он так обеспокоен судьбой неизвестного бастарда!
— В смысле? — нахмурилась я.
— Видишь ли, мы с Лиром очень заинтересовались причиной, по которой единственную принцессу, хоть и незаконнорожденную, до сих пор не выдали замуж, — пояснил Искусник. — Рыли почти три месяца и результатам очень удивились.
— Неужели Пламенеющий?! — От такой новости Ровена даже привстала с покрывала, на котором комфортно разлеглась.
— Верно, — кивнул Мидьяр, задумчиво накручивая на палец медную косичку. — Мы еще долго гадали, зачем ему это. Ведь если бы хотел для себя, то стоило намекнуть Императору, и доставили бы тебя Алому за один день, да еще и ленточкой красиво перевязали.
Ой-ой-ой. Спасибо Рыжу, конечно, но тогда встает большой такой вопрос. А что ему надо?
— Да, — вздохнул Ле-Кинаро. — Тогда не нужно бы было такой сложной, многоуровневой интриги. — Синеглазый усмехнулся и сделал мне своеобразный «комплимент». — Он на эти цели потратил очень много денег, сил и времени. Подключал всех, кого мог. Кого не мог, шантажировал, угрожал или устранял. Так что… гордись, Алечка.
Гордиться мне категорически не хотелось.
Слово «устранял» неприятно резануло.
— Как будто вы иные, — тихо сказала, с вызовом глядя в синие глаза напротив. — Методы у вас те же, Хранитель. И не надо такого показательного осуждения.
— Мы такие же, — охотно согласился Мидьяр. — Те из нас, кто с головой в делах и политике. Те, кто ведет «двойную» жизнь. Долгую жизнь… Со временем рамки морали и этики очень сильно раздвигаются, ваше высочество.
— А у некоторых они изначально от твоих отличались, — добавила Ровена. — Среди Хранителей много нелюдей, если ты забыла.
— Помню, — вздохнула я. — И… если у нас сегодня вечер откровений, то, может, и о себе немного расскажете?
— Оно тебе надо? — Мидьяр устало потер виски.
— Она имеет право, — вступилась за меня фейри.
— Хорошо! — Ярр подался вперед и положил подбородок на сцепленные руки. — Спрашивай.
— Безумный Бард, — сказала я.
— О-о-о! — Он зло ударил рукой по подоконнику. — Следующий вопрос, Аля.
— Но… — недоуменно вскинула брови, правда, в следующий миг решила, что каждый имеет право на тайны.
— Хотя ладно, — внезапно расслабился мужчина. Он откинулся на спинку кресла и с минуту просто задумчиво крутил в пальцах постепенно темневшую золотистую косичку. На исходе этого времени волосы приняли насыщенный темно-медный оттенок. — С чего бы начать… Пожалуй, с истоков.
Ярр распахнул глаза, и я провалилась в синюю бездну, зачарованно наблюдая, как в ней гаснут золотые звезды. Все же почему-то в его глазах я каждый раз теряюсь…
— Только не уходи туда, — тихо попросила волшебника Ровена.
— Не уйду, — улыбнулся Мидьяр. — Я уже научился не тонуть. — Хранитель перевел темный взгляд на меня. — Аля… Тут все просто и старо как мир. В Изначальный Мир меня вытянуло на грани помешательства. За полгода до этого умерли моя жена и маленькая дочка. — Ярр вновь прикрыл глаза и сцепил руки в замок. Только по тому, как побелели костяшки, я поняла, какой ценой ему дается внешнее спокойствие. — У меня на руках. Медленно угасая. И я ничего-ничего не мог сделать. Только быть рядом… Я и был. До последнего вздоха дочери. С каждой секундой сходя с ума.
Мне становилось все более и более жутко. От того, как темнели волосы волшебника, сменяя цвет с багрового на чернильно-черный. От того, какие эмоции тенью мелькали на резком лице.
Искусник же продолжал:
— Наверное, последовал бы за ними сразу, как только смог. — Ярр все еще сидел с закрытыми глазами, и я была ему за это благодарна. Так как боли мне хватало и в голосе мужчины. — Если бы не дочка. Перед… тем как… — Он замер, резко выдохнул и сильно прикусил губу. Потом продолжил: — Она схватила меня за руку и сказала всего две фразы: «Должен жить. Обещай». Я… пообещал. Поклялся. Потому пришлось жить. — По губам Ярра скользнула кривая ухмылка, и последовал короткий, но жутковатый смешок. — Но сходить с ума мне никто не мешал… А потом меня выдернуло сюда. И Иссо обрадовал новостью, что отныне я становлюсь Хранителем его стихии.
— Иссо? — Я воспользовалась возможностью сменить тему.
— Иссо, — повторил Ярр. — Твой недавний знакомец и мой покровитель. Полного имени не знаю. Он не представлялся, а я не настаивал.
— Понятно…
— Так что силой меня наделили и отправили в свободное плавание, — продолжил Ле-Кинаро. — С наказом развлекаться. Так как он это любит. — Мужчина тихо рассмеялся, и от этого звука меня пробрал озноб. — Я же подробно рассказал, куда он может пойти со своими предложениями и в каком гробу вижу все обязанности Хранителя. Но один наказ исполнил! Развлекался. По полной программе. Тогда и появилось прозвище Безумный Бард. — На лице Мидьяра появилась полностью оправдывавшая его тогдашнее прозвище улыбка. Но через секунду она пропала, волшебник поджал губы, дернул себя за прядь волос и продолжил: — Но к моему сожалению, работу еще никто не отменял. И неадекватный Искусник был никому не нужен. Потому Лир и Асгард взяли меня за шкирку и притащили в резиденцию. Там, собственно, мы и сошлись ближе. После того как… эм… разговорились. — Судя по всему, этому, согласно мужским традициям, предшествовал мордобой, а потом они очень хорошо «разговорились» за бутылкой. Того же «Стикса», к примеру. Это не тогда ли родился милый обычай ежегодно сидеть «за жизнь»?
