Александра Плен - Богиня
Я перестала спать и есть... Зачем? Я и так прекрасно себя чувствовала. Я торопилась, боялась не успеть все узнать, во все вникнуть. За несколько месяцев я облетела все уголки земли, где я хотела побывать, будучи живым человеком. Невидимой я ходила по залам Лувра и по Великой Китайской стене. Взлетала на пик Эвереста и погружалась в Марианскую впадину. Мне не нужно было дышать, я не чувствовала холода и голода, в моей невидимой форме было очень удобно совершать такие вылазки. Я плавала рядом с китами и дельфинами, целовала в мордочку белую акулу и каталась на снежных вершинах айсбергов.
Я упивалась своими возможностями. Я открыла, что могу мгновенно перемещаться в пространстве — стоит только пожелать. Стоя на вершине Эйфелевой башни через секунду могла находиться на Эмпайр стейт билдинг, и через мгновение — у себя дома. В своей реальности.
Постепенно я начала понимать, что все эти земные чудеса я вполне могу создать у себя дома. И принялась строить свой собственный мир.
Я давно мечтала о дворце. Наверное, все девочки в детстве хотят ощутить себя сказочной принцессой. Я до сих пор помню, какое на меня впечатление в детстве произвел наш старый советский фильм «Золушка» с Яниной Жеймо в главной роли. Я осмотрела много прекрасных дворцов и замков, и в своей «земной» жизни, и сейчас, путешествуя в бестелесной форме. И решила все-таки остановиться на миниатюрной копии Нойшванштайна в Баварии. Я в него просто влюбилась, когда мы с Сергеем ездили зимой в Германию в отпуск. Тщательно, шаг за шагом, каждую секунду сверяясь с базой знаний, я возводила свой дворец. Конечно, башенки и шпили носили лишь декоративный характер, я вообще не знала, что с ними делать и на экскурсиях там не была. Поэтому внешний вид оставила, а внутри все сделала по-своему. Реально я жила в трех-четырех комнатах. Остальные служили выставками самых любимых музейных экспонатов. Я копировала да Винчи и Рембрандта, Моне и Ренуара. Несколько залов были отданы под моих любимых импрессионистов и романтистов. Постоянно сверяясь с оригиналами, я наводнила свой дворец мраморными скульптурами великих мастеров. У меня стояли Аполлон Бельведерский и Дионис, прекрасная Афродита и Артемида Версальская. Спящая Ариадна радовала мой взор в спальне, а Амур и Психея в библиотеке. Было даже какое-то извращенное удовольствие ходить мимо воплощений в мраморе прошлых земных Богов мне, Богу теперешнему.
Самые любимые экспонаты Эрмитажа почти полностью перекочевали ко мне в замок. Я как полоумная носилась по музеям земли, выискивая новую захватывающую дух редкость. Пока весь замок не превратился в забитый под завязку музей. Я даже подумывала расширить его еще немного, но потом трезво поразмыслила и решила — если захочу увидеть все воочию, я смогу в любой момент перенестись и полюбоваться так сказать, оригиналом. Зачем все это здесь?
Рыжик за время моей адаптации освоился и вырос. Я немного модифицировала его тело, чтобы он мог перемещаться по воздуху. Рыжие крылышки очень органично дополнили его пушистую тушку. Сама же я перемещалась просто усилием воли, захотела оказаться на острове — через долю секунды была там. В лесу — вот уже стою под соснами. Я иногда модифицировала свое тело, но пока очень неуверенно и робко. Было немного страшно делать себе крылья, хвост, или плавники. Но постепенно привыкла и теперь летаю над морем с помощью своих собственных крыльев, а в море плаваю быстрее дельфинов.
Я создала у себя на втором этаже огромную библиотеку, хотя иногда приходила мысль — зачем? Ведь если мне понадобятся знания, я сразу же могу их получить напрямую из базы. Но привычка держать в руках книгу и читать пока не исчезла совсем. Посланник же говорил, что пока у нас всех много «человеческого».
Рядом с библиотекой оборудовала современный кинотеатр. Огромный экран, глубокие мягкие диваны. Иногда смотрела фильмы, прокручивая их тут же через информационный банк на экран. Не хватало попкорна и колы — сделала и их. В общем, развлекалась, как могла. Пока все мои так сказать «развлечения» ограничивались невинными земными удовольствиями. То, что я помнила из прошлой жизни, то, как мне казалось там внизу, мне не хватало. Сейчас я была предоставлена сама себе, и я наслаждалась каждой минутой. Пока скучно не было, Посланник предостерегал зря.
Я ни разу не встречала других Хранителей, ни на земле, ни здесь, в этом слое реальности. Никто не горел желаем встречаться или общаться. Только однажды, летя над Тихим океаном, я почувствовала чье-то присутствие. Совсем близкое. Не дальше пары километров. Я обычно не летала на Земле. Перемещалась мгновенно, но тогда зачем-то решила насладиться полетом рядом с альбатросом. Он так красиво парил в потоках воздуха, что я летела рядом и, рассматривая его огромные белоснежные крылья, подумывая, не завести ли у себя в мире парочку таких птиц. И вдруг почувствовала родственную душу совсем рядом. Как-будто вдалеке загорелся теплый огонек, такой родной, такой близкий. Он излучал свет, притяжение и силу. Я даже остановилась растерянно, так было хорошо и приятно. Альбатрос, что-то крикнув, улетел дальше, а я направилась к огоньку. Подлетая ближе я увидела ракетный крейсер. Огромный грозный военный корабль, ощетинившийся пушечными стволами и радарами. «Американские ВМС» - пронеслось в голове из информационного банка. И уже различая на палубе стоящие рядами вертолеты и другую технику, наконец, сумела идентифицировать Хранителя на борту. Ну конечно, как я могла так опростоволоситься, но было поздно — меня заметили. «Черт побери», - пробормотала я.
Хранитель Войны вдруг появился прямо передо мной, как вышеуказанный персонаж из табакерки. Я даже отшатнулась от неожиданности. Я видела Гранта как полупрозрачное тело с нечеткими контурами и лучистым ореолом. «Интересно, я тоже так выгляжу со стороны?». Наверное, тот осматривал корабль. «Конечно, он же жил в прошлом веке, такой техники и вооружений тогда не было, какое раздолье и простор для его воображения».
Война просто молча висел в пяти метрах от меня, и, казалось, рассматривал... Я смутно улавливала клубок разнообразных противоречивых эмоций, исходящий от Хранителя - заинтересованность, любопытство, восхищение, раздражение.
-Э... Прости, что отвлекаю от важного дела, - вежливо начала я, - пролетала мимо, вот решила поздороваться... - Хорошее воспитание дает о себе знать... Как мне не неприятен человек, и что он собой олицетворяет, поздороваться нужно обязательно... Все-таки нас всего двенадцать... Почти братья и сестры.
-Я помню тебя, - вдруг без всякого вступления сказал Грант. - Любовь Николаевна Воробьева. Ты жила здесь, в этом мире. В этом времени.
