Елена Кароль - Моё смертельное счастье
«Сочувствую. Но неужели выгода от моего присутствия превышает эти неудобства?»
– Да.
«Хм… Как все запутанно… Не скажешь?»
– Нет.
«Ну и ладно. Спасибо, я поела. Гулять пойдем?»
Намекнув на то, что дождя сегодня не было и нам необходимо выгуливать Снежку, чтобы начать приучать ее к улице, в ответ услышала категоричное:
– Сначала лекарства.
«Эх… Деспот».
– Да, я в курсе. – Кирилл улыбнулся, словно это показалось ему забавным, и следующие десять минут я полоскала рот отваром, сплевывая в предусмотрительно выданную кружку, делала ингаляции, пила таблетки, закапывала в глаза капли, а в завершение дегустировала ароматнейший чай с коньяком. – Ну вот, теперь можно и на улицу…
Вчера вечером мы ходили туда впервые, сегодня утром – второй раз, так что этот, послеобеденный, был третьим. И снова Кирилл решил не мудрить – подхватил меня на руки и, свистнув радостно залаявшую Снежку, отправился через задние двери на улицу.
О, солнышко… Мм, красота!
Зажмурившись, когда уже почти летние горячие лучики ласково обняли мое лицо и с любопытством заглянули в глаза, я едва не замурлыкала от удовольствия. Солнце я любила. Очень. И оно меня тоже – загорала я моментально, никогда не обгорала и не перегревалась. Весной на моих щеках появлялась легкая россыпь веснушек, но они нисколько не портили лицо, наоборот, сильно молодили и превращали серьезную библиотекаршу в несерьезного подростка.
Как и утром, Кирилл прошел немного в глубь участка по аккуратной дорожке, выложенной цветной плиткой. Вообще участок был очень ухоженным – многочисленные деревья и кустарники аккуратно подстрижены, чтобы не мешать движению, но ощущение искусственности, как в некоторых парках, здесь отсутствовало. Тут росло много цветов, в основном простых, как ландыши и анютины глазки, и где-то они цвели огромными пестрыми коврами. Но местами встречались и такие, названия которых мне были незнакомы, а вежливые пояснения демона задерживались в моих мозгах не больше пяти секунд. Нет, в цветах я не спец. Да и кто в своем уме запомнит такое название, как, например, дицентра? Я понимаю еще, пионы и лилии, розы и незабудки. Но как насчет армерии или брунеры? Ни одной ассоциации с цветком!
– Опять всякую ерунду думаешь… – Дойдя до лавочки, расположенной возле раскидистых кустов сирени, он сел на нее, снова не выпустив меня из рук, как и в прошлый раз. – Ты меня поражаешь неоднородностью своих знаний. В каких-то сферах специалист, в каких-то абсолютный ноль. Так нельзя. В жизни может понадобиться все что угодно, необходимо постоянно расширять свой кругозор.
– Зачем? Кирилл, если мне понадобится знать, как называется вот это… – ткнув пальцем в цветок, чье название он мне озвучивал утром, но которое я уже благополучно забыла, я мило-мило улыбнулась, – то просто спрошу у знающих людей. Например, у тебя. Если бы я этим занималась или увлекалась, как ты, то, естественно, знала бы не только, как оно называется, но и все остальное. Но поверь, мне это неинтересно.
– Ах, ну да… Как же я мог забыть, – иронично усмехнувшись, демон съязвил: – Тебе ведь намного интереснее знать ценность предмета, и если он ценен, то тогда и появляется интерес. Кстати, на черном рынке один куст этого цветка стоит сто тысяч. Ну как?
– Врешь! – сначала я выпалила, а уже потом поняла кому. – Эм…
– Да уж прощаю. Но я не вру. В моей коллекции есть уникальные и весьма дорогостоящие как цветы, так и деревья.
– Так как, говоришь, он называется?.. – С интересом рассматривая красивый, но не слишком (точно не на сотню тысяч!) цветок, я задумчиво покусывала губу. Понятно, что теперь я могу забыть (по крайней мере на ближайшее время) о том, чем занималась раньше, но все-таки…
– Это уникальная морозостойкая орхидея комбаллолу. Искусственно выведена моим отцом в подарок для мамы. В открытом грунте цветет с мая по октябрь, в оранжерее – круглый год. Ее цветки не очень крупные, но необычной для орхидеи окраски – зелено-оранжевые, с желтой сердцевинкой, а еще очень многочисленные – до двадцати цветов на ветке. Естественно, ее ценность могут понять лишь любители подобной экзотики да фанаты цветоводства, так что если тебе захочется продать подобный цветок на черном рынке, то ты вряд ли сразу найдешь покупателя.
«Ой, я тебя умоляю! Ты просто не знаешь моих возмо… Черт! Не слушай это!»
– Не слушаю, – искренне рассмеявшись, увидев, как я сочно покраснела, Кирилл нагнулся и сорвал ближайший цветок. – Держи, ягодка. Успокойся, я не собираюсь проверять твоих знакомых и скупщиков, это бессмысленно. Поверь, о большинстве из них знают там, где надо, и держат их на контроле. Это естественная прослойка общества, и без нее невозможно обойтись в нашем мире. Всегда есть те, кто ворует, всегда есть те, кто покупает краденое. Естественно, все отслеживается, и, пока не пересечена определенная черта, за которой начинается беспредел, мы никого не трогаем.
«А я?»
– А тебе просто не повезло.
Да уж. Не повезло – это слабо сказано! Задумчиво прокручивая цветок между пальцев, я переключила свое внимание на Снежку. Вот уж кому было хорошо. Кнопка заинтересовалась ленивой бабочкой, которая словно специально решила ее подразнить – насекомое неторопливо порхало от цветка к цветку, дожидаясь, пока щенок добежит, и тут же меняло позицию. Игра повторялась снова и снова, но минут через десять игрунья умаялась и, обиженно тявкнув, плюхнулась прямо там, где стояла.
Смешная такая… Эх, детеныш… Какая же ты пуська.
Как разложить ее эмоции по полочкам? Легкая грусть, мимолетное сожаление, едва уловимая радость, бесспорная нежность и еще с десяток подобных эмоций смешались в уникальный коктейль. Аромат струился по ее коже и стекал по его пальцам. Аромат пробирался в душу и заставлял тянуться к Анне вопреки своим собственным словам и установкам.
Кто в своем уме отказывается от сладкого, когда оно бывает доступно едва ли раз в пять лет?
Он, видимо, не в силах…
А ведь если бы не его оговорка, что наказание завершится лишь тогда, когда он добьется ее счастья, то его самого уже можно было бы обвинить в превышении полномочий – общий объем выпитых эмов давно перевалил за вторую сотню.
Господи, как же умно он поступил, когда оговорил именно эту эмоцию!
Мы гуляли уже больше часа. Ну, как гуляли… Снежка валялась в траве, контролируя бабочку и ее ленивые перемещения, я сидела на коленях у Кирилла, причем мне было уютно и комфортно, а демон периодически гладил мое запястье. Мысли были обо всем и ни о чем в частности – в основном я просто млела на солнышке и, как ни странно, от его ненавязчивой, но почему-то приятной ласки. Да, черт возьми! И пусть ему это необходимо, но я тоже в этом заинтересована. Мне нужна поддержка, я нуждаюсь в близком человеке как никогда раньше. Мне очень неловко в этом признаваться даже самой себе, но последние дни Кирилл справлялся с этим очень хорошо.
Слишком хорошо.
– Мы же договорились… – тихо пробормотав, словно отвечал не на мои мысли, а разговаривал сам с собой, демон так же тихо продолжил: – Знаешь, не только ты нуждаешься в близком человеке… Мы с тобой, конечно, не люди, но не в этом суть. Пожиратели одни почти всегда, одиночество – наш спутник, но и от него рано или поздно устаешь. Сейчас, когда у нас с тобой заключен определенный договор и твое наказание фактически исчерпано, я хочу позволить себе некоторую вольность – узнать тебя ближе. Не твои мысли, а твою суть. Она настолько многогранна, что может заинтересовать, причем не на одно мгновение. Понимаю, за эти дни я показал себя не с лучшей стороны, и ты будешь полностью права, если откажешься от моего более личного предложения, но все равно подумай.
– То есть ты… – своим неожиданным признанием того, о чем я подозревала еще в первые дни, но что не находило подтверждения в его же заявлениях, Кирилл внес хаос в мои мысли, и я не сразу нашлась с ответом. – Ты… ты все-таки…
– Да, я «все-таки». – Он глянул на меня исподлобья, но с ироничной улыбкой. – Тяжело признаться, причем в первую очередь самому себе. Со стороны виднее, верно? Ты мне нравишься. Нравишься как женщина. Пока сложно сказать насколько, но определенно нравишься. Я не хочу лгать дальше, потому что уже завтра тебе придется окунуться в абсолютно иную и намного более лживую среду, чем мои противоречивые слова и действия. И я очень надеюсь, что между нами продлятся те доверительные и дружеские отношения, что установились за эти дни. Я не ангел и далеко не льстец и не подкаблучник, ты видишь это сама. Но и не тряпка, и не слабак, что в нашем с тобой деле может сыграть решающую роль. Я обещаю сделать все, чтобы ты стала счастливой. Не на миг, не на мгновение, а навсегда. Не потому, что жажду испить эту эмоцию, а потому что ты мне нравишься. И может, у нас ничего не получится, и после того, как будут решены все проблемы, мы каждый разойдемся своим путем, но я хочу, чтобы ты знала – я все равно рискну.
