Татьяна Корсакова - Самая темная ночь
— Вот когда простудитесь, тогда и приходите! — Она улыбнулась, но не сникшему Гальяно, а Суворову, сказала кокетливо: — Максим Дмитриевич, вы не проводите девушку в медпункт?
Гальяно громко, со свистом, втянул в себя воздух, бросил на Суворова испепеляющий взгляд, на который тот никак не отреагировал. Похоже, вожатый и в самом деле был очень зол.
— Провожу. — Суворов кивнул Леночке и тут же добавил, обращаясь уже к ним: — Обед через полчаса, так что поторопитесь. Никто вам отдельно стол накрывать не станет.
Они были уже в дверях, когда он снова их окликнул:
— Эй, архаровцы!
— Что? — за всех отозвался мрачный, как туча, Гальяно.
— Вы там, когда по лесу скакали, наш трофей часом не нашли?
— Какой трофей? — спросил Матвей.
— Нож.
— Нет. — Они ответили все вместе, в унисон, а Туча даже покивал головой.
— А разве вы не знаете, где его спрятали? — Матвей рассеянно пробежался пятерней по мокрым волосам.
— Я-то знаю, да вот только ящик пустой. Ящик есть, а ножа нет! Странно, не находите?
Они переглянулись: сначала Матвей с Дэном, потом Дэн с Гальяно, и уже все трое посмотрели на Тучу. В их глазах он видел одно и то же: нож мог взять тот страшный человек.
— А что это за гляделки? — тут же насторожился Суворов. — Что это вы там скрываете?
— Максим Дмитриевич. — Леночка коснулась его руки.
— Подожди, Лена! — сказал он нетерпеливо. — Ну, архаровцы, выкладывайте все как на духу!
— Мы видели кое-кого в лесу, — после недолгих раздумий заговорил Гальяно. — Мужика такого страшного, сущего урода! Даже я струхнул, такой он жуткий.
При упоминании урода переглянулись уже Суворов с Леночкой, и во взглядах их было понимание. Неужели догадались, о ком речь?
Туча подался вперед, в нетерпении вытянул шею. Его страшный кошмар вот-вот должен был обрести имя.
— Вы знаете, кто это был? — спросил Матвей.
— Догадываюсь. — Суворов вопросительно посмотрел на охранника.
— Я никого не видел. — Тот правильно понял не произнесенный вслух вопрос. — Пацаны говорили что-то такое, но я не видел ничего.
— Совсем ничего? — Голос Суворова сделался вдруг нетерпеливым и настойчивым.
— Мы свет видели! — опередил охранника Дэн. — Точно такой же, как вчера ночью.
— Был свет? — Суворов казался озадаченным.
Охранник отрицательно мотнул головой — тоже не видел.
— Что же это за свет такой? — спросил Гальяно.
— Да так. — Суворов пожал плечами. — Местная достопримечательность — блуждающий огонь.
— Огнем там вообще не пахло. — Охранник снова с сомнением покачал головой.
— Там горелым пахло! — неожиданно для себя сказал Туча. Запах этот, отвратительный, ужасный, кажется, до сих пор цеплялся за одежду и волосы. Даже ливень не смог смыть его окончательно.
— Это тебе, парень, с перепугу показалось. — Охранник снисходительно улыбнулся. — Ты ж, наверное, в настоящем лесу впервые в жизни оказался!
Туча не стал спорить. Зачем спорить с дураками?
— А что за мужик нам попался? — встрял Гальяно.
— А почему ты думаешь, что после того, что вы сегодня устроили, я стану перед вами отчитываться? — вопросом на вопрос ответил Суворов и тут же добавил: — Идите уже! И чтобы без фокусов мне.
Дэн
К тому времени, как они вышли из будки охранника, ливень кончился, умытое небо сияло бирюзой, и казалось, что все, что случилось с ними в лесу, было всего лишь сном, не слишком приятным, но уже закончившимся. Дэн на мгновение замер на крыльце, осмотрелся. Он ее видел, ту странную, похожую на птичку девчонку. Она стояла прямо под проливным дождем и, казалось, пыталась увидеть, что происходит в сторожке. А потом, стоило лишь на мгновение отвлечься, девочка исчезла, растворилась в пелене дождя. Что-то было в ней… что-то такое, что зацепило и не отпускало, заставляло мыслями возвращаться к ней снова и снова. А он ведь даже лица ее не рассмотрел толком…
— Хватит медитировать! — Вышедший следом Гальяно толкнул его в спину. — Слышал, что нам воевода сказал? Кормить персонально нас никто не станет, а кушать очень хочется. — Он спрыгнул с крыльца, обернулся. — Туча, ты кушать хочешь?
Туча глянул на него удивленно, замотал головой. После случившегося в лесу он вел себя странно, все время о чем-то размышлял. Надо будет поговорить с ним о том, что же он все-таки видел. Ясно ведь, видел что-то необычное!
— Что, совсем есть не хочется? — удивился Гальяно.
— Не хочется. — Туча пожал плечами.
— Ты меня пугаешь!
— Это из-за стресса, — авторитетно заявил Матвей.
— Я от стресса, наоборот, есть хочу! — сообщил Гальяно и припустил по дорожке, ведущей к флигелю.
Переодевались быстро, по-военному. Только Туча все возился в своем углу, перетряхивал рюкзак, тяжело вздыхал, из комнаты вышел последним, несмотря на понукание Гальяно. Вышел, но направился не в столовую, а в душевую. Через неплотно прикрытую дверь Дэн видел, как он с непонятным остервенением трет намыленные руки, а потом с головой ныряет под струю воды. Может, и в самом деле стресс?..
В столовую они пришли вовремя, даже несмотря на возню Тучи. Взгляды всех присутствующих тут же устремились в их сторону, послышался возбужденный гул.
— Мы сегодня, похоже, герои дня, — хмыкнул Гальяно и картинно помахал рукой. Со стороны «вражеского» лагеря тут же донеслось презрительное ржание.
— Как прогулочка, свиньи? — не оборачиваясь, хихикнул дистрофик. — Искупались в грязи?
Дэн замер над дистрофиком, аккуратно сжал сзади его тонкую цыплячью шею, сказал с ледяной усмешкой:
— Мы не свиньи, мы вепри.
Дистрофик захрипел, попытался вырваться.
— Лучше быть вепрем, чем волком-дистрофиком, — мстительно, на весь зал сообщил Гальяно.
— Пусти! — Дистрофик захрипел и начал синеть.
Дэн разжал пальцы.
— А у вас, говорят, веревочка развязалась? — Измайлов смотрел только на Дэна и подло лыбился.
— Какая веревочка? — Он собирался идти к своему столу, но замер.
— А такая веревочка, с флажками, которую вы почему-то не заметили.
Значит, веревочка с флажками! Вот теперь все встало на свои места. Эти уроды просто отвязали веревку, а потом, когда Дэн с ребятами вышли за периметр, привязали обратно. Вот такая подлая и изощренная месть. И расчет их тоже понятен: за самоволку по голове никто не погладит.
— Мы с тобой еще поговорим. — Дэн растянул губы в улыбке. — Про веревочку с флажками…
— Видел я, как ты разговариваешь! — Измайлов откинулся на спинку стула, презрительно поморщился. — Ты, по ходу, бальными танцами занимался. Так вальсируешь, так вальсируешь! Скажи, Виталик?! — Он ткнул локтем флегматичного близнеца.
