Лэйни Тейлор - Дни Крови и Звездного Света
24
ЛЮБОВНИЦА АНГЕЛА
Все разговоры в зале прекратились. Головы повернулись, чтобы посмотреть на Разора, стоявшего на пороге и смотревшего прямо на Кару.
Внутри все у нее перевернулось. Это была худшая часть. Всегда. Были такие, кто, как и Амзаллаг, побывавшие в могиле, проснувшись, знали, где они находятся, с кем, и помнили все то, что произошло в Эретце. Но также были и другие души из кадил: солдаты, умершие на Мысе Армазин, которые даже не знали о том, что Лораменди пал, не говоря уже о том, что они оказались в другом мире.
Все без исключения глупо моргали, глядя на Кару, не узнавая ее. Да и как они смогли бы ее узнать? Девушку с синими волосами, без крыльев и рогов? Она была чужой.
И, конечно же, она никогда не слышала то, что они говорили потом, когда узнавали правду. Ей нравилось представлять, как кто-то говорит о ней: «Она одна из нас; она — воскреситель; она вернула нас; она привела нас сюда, и посмотрите — еда!» Но на самом деле она думала, что это было больше похоже на что-то вроде: «У нас нет выбора; мы нуждаемся в ней». Или даже, в самые худшее моменты: «Так как мы все не любим ее, мы не можем убить ее, пока».
Хотя, по ходу дела, никто Разору об этом ничего не сказал.
— Ты, — прорычал он.
Потом он прыгнул.
Быстро, быстрее, чем споткнувшаяся Тен, Кару вскочила на ноги и вышла из-за стола. Разор приземлился на него как раз туда, где она только что сидела. Стол подался под его весом огромной трещиной и разлетелся на куски. Водяной барабан опрокинулся, разлился, упал на землю со стуком ударившего гонга. Все тела пришли в движение, размытые, ставшие одни пятном, кроме Хета, который был сдержан, сосредоточен. Жесток.
— Любовница ангела, — выплюнул он, и стыд вспыхнул в Кару, как факел.
Это было понятие, полное унижения. Ни в одном из человеческих языков, что знала Кару, не было такого слова, которое носило бы в своем смысле подобное оскорбление, такое презрение и отвращение. Не было подобного слова, которое поливало бы таким слоем грязи. Это было очень плохо, даже если у него был и переносный смысл ругательства.
Но никогда еще до нее оно не носило столь буквального значения.
Взмах хвоста и Разор продвинулся вперед. Именно так движение и выглядело. Его тело было, как у рептилии — комодского варана и кобры — и выглядело больше, чем он был на самом деле, он двигался, как ветер по траве.
И это была работа Кару. Это она подарила ему такую грацию, такую скорость. «Отметим это для себя», — подумала она и отпрыгнула. Кару тоже была грациозна и быстра. Она, словно танцуя, отошла назад. Ее клинки в виде полумесяцев были уже в руках. Она вытащила их неосознанно. Перед ней была морда льва, которая казалась такой красивой в состоянии покоя на полу, сейчас же, искаженная гримасой ненависти. Он разинул пасть, из которой вырвался рев: скрежещущий, горький, мучительный.
— Знаешь ли ты, что я потерял из-за тебя?
Она не знала, и не хотела знать. «Из-за тебя, из-за тебя». Она хотела закрыть уши, но ее руки были заняты, держа лезвия.
— Мне жаль, — сказала она, и ее голос прозвучал слабо и неубедительно даже для ее собственных ушей.
Здесь же была и Тен, что-то тихим и настойчивым голосом говорящая ему; что бы она ни говорила, это не имело никакого эффекта. Разор промчался мимо нее. Мимо Баста, который даже не пошевелился, чтобы вмешаться. Кару была меньше его вдвое, и Амзаллаг мог бы легко остановить его, но лишь неуверенно смотрел на каждого из них. Кару еще отошла назад. Остальные просто стояли там, и в ее груди вспыхнула искра гнева. «Неблагодарные сволочи», — подумала она, и эта мысль показалась ей неожиданно забавной. Подобным придуркам они с Сусанной давали свои определения — детки, голубки, старушки «божьи одуванчики», которые хмурились, видя голубые волосы Кару. И это всегда для девушек было забавой. Сволочи, ущербные, потусторонние. Теперь же, стоя на пути этого несговорчивого льва-дракона, Кару ощутила, как на ее лице блуждает неожиданное выражение: она улыбалась.
Это ощущение было столь же острым и четким, как ее лезвия-полумесяцы. А со следующим движением Разора она крепче уперлась в землю и крепче сжала клинки. Стиснув зубы, Кару провела одним лезвием по другому, вызывая звук скрежещущей стали, который на некоторое время отвлек его внимание. Задержка, которая дала Кару достаточно времени, чтобы понять: «Что дальше? Мне придется убить его? Смогу ли?»
Да.
А потом — белая вспышка, и все закончилось. Между ними стоял Тьяго. Он стоял спиной к Кару, когда приказывал Разору отступить. Ей никого не пришлось убивать. Хет повиновался, его беспокойный хвост опрокидывал стулья на каждом шагу.
Лиссет и Ниск перехватили его, а Кару стояла там, балансируя между вдохами, в руках были клинки. Кровь пульсировала вверх-вниз по рукам. На мгновение она почувствовала в себе Мадригал — не предатель, но солдат.
Лишь на мгновение.
— Отведи ее обратно к себе в комнату.
Это Тьяго сказал Тен, словно Кару сбежала из психиатрической клиники или что-то вроде того. С лица Кару исчезла улыбка.
— Я еще не доела, — сказала она.
— Похоже, что доела, — он печально взглянул на сломанный стол и разбросанную еду. — Я принесу тебе что-нибудь. Ты не должна все это терпеть.
Его голос был приторно-любезным, но когда он подошел ближе, то спросил нежно:
— С тобой все в порядке?
Кару захотелось расцарапать ему лицо.
— Со мной все хорошо. Как ты думаешь, что я из себя представляю?
— Я думаю, что ты наше самое ценное достояние. И я считаю, что ты нуждаешься в моей защите.
Он потянулся к ее руке; Кару отдернула ее, и Волк поднял свои руки в знак капитуляции.
— Я умею за себя постоять, — сказала она, стараясь унять краткие колебания силы, которые овладели ею. «Я — Мадригал», — сказала она себе, но увидев Белого Волка, все о чем она могла думать, это о том, что Мадригал стала жертвой. И она не могла больше сдерживать жжение силы
— Что бы ты ни думал, — сказала она, — я не беспомощна.
Но это прозвучало так, как будто она пытается убедить в этом не только его, но и себя саму. Не осознавая того, она обвила себя руками, как делают дети, пытаясь защититься. Она тут же разняла их, но это заставило ее занервничать.
Голос Тьяго был нежным.
— Я никогда не говорил, что ты беспомощна. Но Кару, если с тобой что-нибудь случится, все закончится. Мне нужно, чтобы ты была в безопасности. Это так просто.
В безопасности. Не от врагов, а от своего рода — от тех, кому она отдавала всю свою заботу, свое здоровье, свою боль — день за днем. Кару цинично рассмеялась.
— Им нужно время, — сказал Тьяго. — Вот и все. Они начнут доверять тебе. Как я.
