Елена Кароль - АСТРОПОДСТАВА
Фото мужа, имя и дата смерти прилагались, так что ничего не мешало мне начать спиритический сеанс.
Скатерть, свечи, обереги на случай буйного духа и хрустальный шар заняли свои места и я, взяв Елизавету Алексеевну за руки в качестве проводника к супругу, закрыла глаза и сконцентрировалась, начав вполголоса читать заклинание.
Неладное началось уже на второй строчке.
Обычно о присутствии духа можно было понять по понизившейся в помещении температуре, и я всегда это прекрасно распознавала, но сейчас по моей коленке отчетливо мазнула чья-то рука, а температура оставалась прежней. Едва не сбилась, что стало бы огромной ошибкой, но сосредоточилась и продолжила.
И снова чья-то рука, но уже на бедре.
Запрещая себе открывать глаза, я мысленно приказала Стражу разобраться с наглым духом, но ничего не последовало.
Последние слова я договаривала уже мысленно скрежеща зубами, потому что невидимая, но вполне ощутимая рука пробралась между моих плотно сжатых ног и нацелилась на трусики.
Кажется, я знаю, кто решил таким образом сказать мне "добрый вечер". Черт, ну вот абсолютно не вовремя! Да как у него только наглости хватило приставать ко мне во время спиритического сеанса?!
Вторая рука наглой невидимки собственнически легла на грудь, умудрившись добраться до кожи сквозь водолазку и бюстик и тут же начала поглаживать сосок, решивший предать свою хозяйку. Выдох получился хриплым, но к счастью я почувствовала присутствие духа умершего и открыла глаза, чтобы увидеть его за плечом госпожи Алуфьевой.
Пожилой мужчина с расплывчатыми чертами лица, как все духи, настроенный довольно дружелюбно, внимательно рассматривал кого-то за моей спиной и весьма иронично улыбался.
Господи, какой позор!
Но я буду не я, если не проведу этот сеанс с блеском!
И как можно быс…
Невидимый палец, всё это время поглаживающий меня через трусики, резко проник внутрь, и я не сдержала стона, закусив губу. Елизавета Алексеевна посмотрела на меня, как на припадочную и я вымученно улыбнулась.
— Ваш супруг ответил на зов и прибыл. Задавайте вопросы.
Тридцать семь минут. Тридцать чертовых семь минут клиентка спрашивала покойного одно по одному. Я была готова уже рычать и проклинать всех присутствующих, включая Стража, но вместо этого хрипло озвучивала Елизавете Алексеевне скупые ответы супруга. Да, завещание составлено верно. Да, в твердом уме и здравой памяти. Да, это его внебрачный сын, перед которым ему стыдно. Но почему Лизонька так гневается? Ведь у Лизоньки остается её двухкомнатная квартира в Мытищах, пежо и банковский счет с энной суммой в уе, которые записаны на её имя. И нет,
Евгений Сергеевич не раскаивается и своего решения менять не планирует. А если
Лизонька будет так глупа, что попытается строить козни Дмитрию, то Евгений
Сергеевич найдет способ показать, что Лизонька не права.
И всё бы ничего, если бы не эти руки…
Они ласкали, гладили и мяли. Бессовестно залазили всюду, неумолимо возбуждали и заставляли сбиваться на полуслове. Учащали дыхание и сердцебиение, но я искренне надеялась, что клиентка списывает это на особенности спиритического сеанса.
Я о-о-очень на это надеялась!
Последние три минуты пальцы решили окончательно обосноваться под столом, доводя меня до изнеможения, и я поняла, что пора закругляться, тем более вопросы пошли по третьему кругу.
— Елизавета Алексеевна, ваше время заканчивается. Последний вопрос.
Клиентка недовольно прищурилась, поджала губы, словно решаясь… и выдала:
— Ты меня хоть любил?
— Я до сих пор тебя люблю, Лизонька. И это несмотря на то, что ты уже пять лет изменяешь мне с соседом и сейчас уже живешь с ним, — криво усмехнувшись, призрак ласково провел рукой по волосам сидящей перед ним женщины и она дернулась и побледнела, явно почувствовав на себе, каково это — прикосновение потустороннего.
Затем мужчина посмотрел на меня и подмигнул. — Вторую часть ответа лучше умолчать, я думаю. Кстати ваш молодой человек невероятно бесстыжий. Вы бы его поучили при посторонних вести себя посдержаннее.
В этот момент в меня явно проникли уже совсем не пальцы, и я смогла лишь прикрыть глаза и нервно кивнуть, чтобы не смотреть в глаза призраку. Господи, какой позор…
О-о-о…
— Ваш супруг очень любит вас, Елиза… авета Алексеевна, — говорить становилось всё труднее, но я была обязана закончить сеанс по всем правилам. — Но перед сыном он чувствует вину и его решение неизменно. А ваше будущее в надежных руках, он уверен. А теперь давайте отпустим с миром Евгения Се… Сергеевича.
Заклинание, отпускающее призванного духа, я оттарабанила так, словно за мной гнались все демоны ада. Торопливо распрощалась с клиенткой, которая начала на меня коситься с подозрением, постаралась заверить её, что это всего лишь последствия длительного сеанса и со мной всё будет хорошо и шумно выдохнула, когда за женщиной закрылась дверь.
— Оу-у-у…
Откинулась в кресле, расслабилась, планируя получить удовольствие уже без свидетелей…
И через пять секунд гнетущей тишины и бездействия поняла, что милый ушел. Ушел.
Ушел, тварь!
Господи, как же я его ненавижу!
Глава 8
До начала ночных сеансов у меня оставалось ещё минут тридцать, и я поняла, что мне стоит потратить их с максимальной пользой для своего перевозбужденного тела.
А так как онанизмом я заниматься не любила, уже давно передоверив это дело астральным проекциям, то просто закрыла глаза, максимально отрешилась от реальности и…
— А я уже думал, не придёшь.
Когда мою талию сжали невидимые, но очень даже осязаемые руки, а в ухо жарко шепнули, я успела лишь возмущенно отрыть рот, чтобы высказать наглецу всё, что о нём думаю, но не успела.
Он поцеловал раньше.
Дёрнулась, чтобы ударить, но поняла, что снова в наручниках и на этот раз руки вновь за спиной. На шею тоже что-то едва уловимо давило, намекая на ошейник, ноги вообще не чувствовались и отказывались повиноваться, а когда туман рассеялся и милый отстранился, я увидела, что снова в той самой комнате, но пока стою у кровати, а передо мной он. Астровзломщик, одетый лишь в брюки.
— Хватит!
— Это ещё почему? — руки бессовестно скользили по моему телу, пока ещё одетому в ту же одежду, что была на мне в реальности.
— Потому что… — водолазка была задрана до груди, лифчик наоборот опущен под грудь, а его губы начали обследовать обнаженные полушария. — Да послушай же ты меня!
— Я слушаю, — он отвлекся всего на секунду и снова сосредоточился на соске, играя с ним языком.
