Дылда Доминга - Вампирская сага Часть 2
— Я знаю, — он прикрыл глаза, чтобы пресечь дальнейший поток вопросов с ее стороны.
Сэм ужасно не хотелось возвращаться во тьму. И чем лучше и спокойнее проходили ее ночи, тем меньше у нее возникало желания совершать подвиги в гордом одиночестве. Но вот он сидел, застыв, в кресле, добровольная жертва, а она должна была попытаться выключить его, а затем наполнить вновь, как когда-то проделала это с вампирами в центре ПБВ. Сэм аккуратно отделила из своего сознания весь уют дома, тепло и нежность ночей, друзей, воспоминания о хороших моментах жизни, и осталось только голое холодное ничто, тьма, голодно тянущая к ней руки, сотни рук. И Сэм позволила себя взять за лодыжки, за талию, за плечи, проглотила черную пилюлю, вдохнула темную ткань, наполнив ею легкие, и очертания комнаты растаяли. Больше не было ничего, кроме сплошной черноты и сияющего каната, сотканного из многих волокон, переливающихся и кажущихся живыми, связывающего ее и смутную форму, находящуюся рядом с ней. Малькольм, — как странно было глядеть на него с изнанки мира. Или он и был всегда таковым, а то, что она видела его человеком, было лишь очередной человеческой иллюзией. Сэм рассматривала его, и чем больше смотрела, тем больше понимала, что не в состоянии что-либо с ним сделать, потому что благодаря связующему канату они являли собой единое целое, один организм, обменивающийся по этой связи энергиями и силой. Сэм улыбнулась: ей приятно было знать, насколько они близки. Из любопытства она поискала по дому и увидела Дэниэла с Дикси: между этими двумя тянулась едва заметная сверкающая ниточка толщиной с волосок. У Сэм же с Малькольмом сотни, тысячи волосков сплелись в сложную структуру, срастившую их вместе. Как ни странно, канаты вели к пуповинам. Там же, у основания живого сияющего каната, Сэм обнаружила у себя потускневший радужный канатик, короткий и растворяющийся во тьме, краски словно растворялись уже через несколько сантиметров от его начала и вскоре вовсе сходили на нет. Сэм удивленно присмотрелась к нему, но так и не увидела его окончания, он уходил во тьму. Так ли выглядели все связи с умершими вампирами? Сэм опустилась вниз и уселась во тьме: опоры не было, достаточно было лишь желания сесть и памяти формы, которая должна была бы поддержать снизу, и форма тут же услужливо оказывалась на месте из такой же черноты, как и все окружающее, только ставшей плотной. Она смотрела на обрывок радужной связи и не могла отвести от нее глаз. Как бы она, наверное, переливалась всеми цветами, если бы он был жив. Или была бы сияющей белой? А теперь это были лишь распадающиеся цвета? Она не знала ответа, и где-то глубоко в душе боялась, что забудет его черты лица. Казалось, их может стереть и размыть время, как и их связь, останется только свет нереальных голубых глаз, которые она не сможет забыть никогда.
Он так хотел когда-то уйти, пока не встретил ее. Ему жизнь казалась бессмысленной, наверное. Она хотела сейчас уйти тоже, но потому, что приносила неприятности и смерть всем тем, кто был с ней рядом. Что она навлечет на Малькольма? Если он будет драться за нее, он погибнет. Совет растопчет его. Усыпить она их не сможет, уж точно не всех сразу: они не рядовые вампиры, не оболочки, наполненные тьмой — за все эти века, что они существовали, они срослись с ней воедино, как срастаются хозяин и слуга. Она не увидела это, она знала, просто знала, что это так. Она представила, как маленький светящийся обрубок будет болтаться возле Малькольма, когда они убьют ее. Но он сильный, он найдет еще одну, и еще, за все те годы, что будут у него впереди. А она, она была чем-то, что и так задержалось на конце радужной связи. Растворяющийся голубой словно говорил, что ей пора последовать за ним, за светом глаз единственного существа на свете, которое она по-настоящему любила.
Сэм сама не заметила, как слезы побежали по ее щекам. В этом смысле место было выбрано идеально: никто никогда не увидит ее здесь, никто не потревожит. Единственный живой человек во тьме — кто же она на самом деле? Сэм стала вытирать слезы тыльной стороной ладоней, пыль попала ей в нос — и она чихнула. Слабые проблески света проникали сквозь щели в стене. Это было так странно: откуда во тьме стены? Но когда глаза немного привыкли, она поняла, что находится уже не в метафизическом пространстве, а в каком-то совершенно реальном месте, судя по всему, заброшенном, темном и пустом. На полу валялись какие-то обломки, под ноги попадались то и дело кучи мусора, дышать было трудно от пыли и застарелого запаха гари. Сэм нащупала ручку двери и та с тоскливым скрипом подалась вперед: неоновый свет залил помещение, и она узнала в нем "кошку".
— Боже, — сердце Сэм подскочило к горлу и мешало дышать. — Боже, — снова едва слышно прошептала она.
Оставив дверь открытой, она снова прошла по помещению, проводя пальцами по столам, рассматривая какие-то вещи на полу, узнавая, подбирая и разглядывая их. У нее было чувство, словно она движется по пепелищу своей любви, своей жизни. Это место было когда-то ее любимым заведением, в котором каждую ночь кипела жизнь. "Дохлая кошка, место, где они встретились, ее первая работа для него. Сэм в очередной раз наклонилась и подобрала с пола запонку, ее край оплавился, став острым, и порезал ей палец. Сэм дернулась, но не выпустила вещь из руки. Она поднесла ее ближе к свету, повертела в разные стороны и узнала. Тяжелый вздох вырвался из ее груди, пальцы механически сжали вещицу, и теперь она радовалась, что боль в руке хотя бы немного отвлекает ее от той страшной раны, которая вновь открылась в сердце.
— Дориан, — Сэм больше не вытирала слез со своего лица. Она опустилась на колени, но его не было, больше не было в этом мире. Возможно, где-то сейчас под ее ногами был его пепел. Сэм безвольно опустила голову, ее плечи содрогались от беззвучных рыданий.
Глава 20
— Черт, — Малькольм открыл глаза, как только почувствовал, что связь натянулась и увидел, что Сэм исчезла. Он тут же потянулся по связи за ней, чтобы узнать, где она и что с ней. Но связь растворялась во тьме, как с недавно умершим слугой, и тянуться было некуда. — Сэм, что ты натворила, — он был ошарашен и напуган одновременно. Он понятия не имел, что ей удалось и что случилось, и ее ли вообще рук это было дело.
— Дэниэл, — его крик, казалось, разнесет стены. Даже Дикси перестала крутить задом перед зеркалом и заметно притихла, заслышав этот вопль. Дэниэл возник на пороге. — Дэниэл, Сэм пропала, мы должны ее найти. — Малькольм произнес эти слова спокойным голосом, но воздух трещал от наполнившего его электричества. — Позвони Генри и Лерою, пусть забудут о предыдущем задании и найдут ее.
