Марина Дечко - Скрываясь в объятиях тьмы…
Я взглянула на человека, которому была обязана своим пребыванием в этом неуютном месте. Высокий, стройный мужчина лет сорока. Возраст его выдавали лишь волосы, слегка тронутые сединой, и пронзительные, словно ястребиные, глаза. Нос, немного с горбинкой указывал на нелегкий характер. Но об этом я уже знала. Твердый, уверенный подбородок завершал его портрет в моих глазах. Думаю, эти люди не зря боялись его. Двое других похитителей тем временем стояли чуть поодаль, так что я пока не могла их хорошо разглядеть.
- Адрианна Рутковская? – Как бы спрашивая, обратился он ко мне. В его глазах не зажегся интерес, возникающий при первом знакомстве, и это только подтверждало догадки.
Я лишь кивнула, понимая, что полный пакет информации обо мне уже должен лежать у него на столе. Наверное, даже распечатанный и изученный. Что еще здесь добавить? Быть может, даже о моей семье ему известно больше, чем мне. По крайней мере, меня это уже не удивит. Как и многое другое.
- Моя фамилия – Киров, - и снова проницательные глаза изучают меня, сверлят пронзительным взглядом. Пытаются найти брешь, пробитую в оболочке спокойствия впервые за восемнадцать лет жизни.
Зачем он представился? Его фамилию уже несколько раз произнесли мои похитители, так что она уже серьезно поселилась в моей памяти. А если рассчитывает соблюсти правила приличия, то нужно было начинать с моего НЕпохищения. Но сказать все это вслух я не могла: положение дел оказывалось на стороне тех, о ком я не знала почти ничего. Подчиниться им сейчас и внимательно выслушать все, что скажут, - вот лучшая защита, ниспосланная мне. Мне не оставалось ничего, кроме как быть благоразумной, и я последовала этому решению.
Мое молчание, как и ожидалось, возымело свое действие. Собеседник еще немного приблизился ко мне, так, что оказался совсем близко. Я почувствовала запах дорогого одеколона, исходившего от него. Так пахнет самодостаточность. Он знал, как преподнести себя.
Невольно съежившись, я ждала. Предугадать то, что случиться, оказалось не в моей власти. Поэтому можно лишь ждать. Но я могла…
Да!
Всего один пристальный взгляд в его глаза, быть может, даст мне ответы хотя бы на какие-то вопросы. Всего один…
Я твердо взглянула на этого человека, словив на мгновение то, что скрывалось за внешней оболочкой, такой обманчивой у многих. Его глаза раскрылись передо мной, словно обложка старой книги, предоставляя для прочтения свои страницы. В тот момент я глядела в его душу.
Сказать однозначно, что там было, просто невозможно. Слишком много всего. За эти несколько мгновений я увидела тысячи судеб, переплетающихся с его. Тысячи израненных и загубленных жизней. Мне открылось, что влияние этого человека было просто огромным, и теперь я понимала, почему его так боятся. Власть, присущая ему, казалась мне почти безграничной.
Но промелькнуло в его глазах и то, что смутило меня больше всего. Далеко-далеко впереди, в дни, которым еще не положено начало, я должна буду бросить ему вызов. Этому человеку, которому никто и никогда не перечил, чье мнение служило непреклонной истиной. Я увидела, как наши пути пересекутся, чтобы раз и навсегда решить, кто победит.
Киров подошел ко мне так близко, что это даже смутило меня. Он протянул руку и коснулся ею моего подбородка, слегка приподнимая его. Прикосновение было легким, но эта легкость, понимала я, была лишь обманкой. Он удерживал меня, заставляя смотреть в глаза.
- Что ты увидела? – Вопрос, не терпящий возражения или промедления. Слова, не подразумевающие отказа или неоднозначного ответа.
- Я…
- Что ты видела в моих глазах, Адрианна? – Настойчивый тон голоса не предвещал мне ничего хорошего. Я понимала, что этот вопрос не так прост, каким кажется на первый взгляд, и поэтому временила со своим ответом.
Что сказать ему?
Как многое им уже открыто?
И есть ли другой выход из этого положения?
- Не стоит, Адрианна. Ход твоих мыслей мне понятен. Ты думаешь, что можно мне сказать. Какие слова оставят для тебя право выбора, когда он понадобится тебе. Но я предотвращу непонимание, способное испортить отношения между нами. Мне известно все о твоем Даре, о тех способностях, которые не давали тебе жить долгие годы. Я знаю об этом все, потому переспрошу: что ты увидела?
- Я… Не знаю, как объяснить, - мне не хотелось говорить этому человеку о том, что должно было произойти между нами. К тому же, ничего конкретного я не рассмотрела, так что пусть это пока что останется моей тайной. – Я видела много, слишком много судеб, на которые вы повлияли. Видела жизни людей, перечеркнутые вашим вмешательством, видела их кончину. Хотите знать, что я видела? Мне открылось, что вы превращаете судьбы людей в ад!
- Что ж, - Киров отпустил мой подбородок, отчего я, наконец-то, смогла отвести глаза от него, - пришло время открыть тебе правду. Те, кого ты видела в глубине моей души, были вовсе не людьми. И я не превращал их жизни в ад, а просто вернул их туда, откуда они вышли!
Я снова проложил им дорогу во тьму!
Глава 9.
О чем говорил этот человек?
Понять его слова для меня стало слишком сложно, ведь все то, что я видела, противоречило каждой его фразе. Здесь он прокололся: можно говорить все, что угодно, но мой Дар… Он не позволял меня обмануть. Никому. И все же…
Может, то, что открылось мне, было лишь мишурой, обманом? Конечно, этого исключить нельзя. Только вот где-то глубоко внутри жило чувство, что этот Киров никогда не расскажет всей правды, а лишь слегка приоткроет завесу тайны. Значит, придется разбираться во всем самой.
Но как понять то, о чем ты слышишь в первый раз, тем более что все выглядит так, как будто маленькому ребенку рассказывают ужасную историю на ночь. Что это еще за создания, которые в моих видениях выглядели как люди, но при этом не были ими? И что еще за тьма, из которой они вышли? Мне начинало казаться, что мой уставший разум пытается играть со мной злую шутку, не позволяя верно оценивать сказанное. Но ошибки быть не могло: Он имел в виду то, что произнес.
Тем временем Киров протянул мне руку, и, подождав, пока я не вложу в нее свою, внимательно следил за мной, стараясь уловить то малейшее, что могло бы ему подсказать ход мыслей, сменяющих одна другую. Вот только я знала об этом, поэтому старалась выглядеть непринужденно. По крайней мере, настолько, насколько можно было вести себя как ни в чем не бывало, пока тебя держат в заточении. И делала это, как умела, потому что от малейшего прокола могла зависеть моя судьба.
- Нам стоит прогуляться, - предложил мой новый знакомый тоном, который одновременно выглядел галантным, но не терпел никаких возражений. Он не оставлял мне права выбора, хоть и обличенный в блестящую мишуру ничего не значащих слов. Словно я была его собственностью.
