Корона лжи (ЛП) - Вест Анника

И все же моя чертова интуиция не просыпалась. Никакие уговоры не заставили ее задуматься о миссии.

Я остановилась у здания иллюзий и прислонилась к колонне.

— Соберись, — приказала я себе. — Никто не причинит тебе вреда.

Если беспокойство не может вызвать мой дар, придется попробовать успокоиться. Глубокий вдох, затем выдох. Потом еще раз. И еще. В первую очередь, нужно было успокоить сердцебиение.

Следующим шагом была медитация. В этом кампусе моей магии мешали заклинания, чары и барьеры, и я должна была дать себе за это поблажку. Со мной было все в порядке. У меня имелась сила, чтобы справиться с этим.

Спустя, казалось, целую вечность, моя интуиция высунула свою маленькую головку из укрытия.

— Вот и ты, — пробормотала я.

Она осторожно исследовала меня, а затем изучила мои потребности, которые сводились к одному: найти подсказки. Она резко дернула меня в сторону, едва не опрокинув на землю, а затем прошла через двери здания и вышла в коридор.

Затем, она остановилась и зависла в воздухе.

Металлическая ручка была ледяной, когда я дернула за нее.

Закрыто.

Навес здания закрывал меня от большинства окон и двора. Поэтому я включила фонарик на телефоне и посветила через дверь.

Через три двери. Именно туда вела меня моя магия, пытаясь привести в комнату. Слишком далеко, чтобы что-то увидеть, я выключила свет и направила свою магию в другое место.

Но она не уходила.

Судя по всему, в этой комнате находилось что-то очень важное. Пора это выяснить.

Глава 17

Только в три часа ночи, когда начался сильный шторм, я смогла заснуть. И спала как убитая. И это не радовало, поскольку ничто, кроме боли в голое, обычно не могло успокоить мой уровень адреналина, сравнимый с уровнем эспрессо.

Будильник прозвенел в восемь утра, и я поднялась, как зомби, в которого превратилась. Запотевшие окна означали, что день был для армейских ботинок, пушистых свитеров и неприлично большого кофе с тремя порциями эспрессо. Как минимум.

Всю дорогу до киоска с кофе и все время ожидания в очереди я уговаривала свою интуицию выйти из ее пещеры. Но ничего не вышло. Эта ворчливая сучка ушла в спячку. После того как бариста подала мне дымящийся стаканчик с кофе, мне хватило одного глотка, чтобы ошпарить язык и расплескать горячую жидкость на землю.

Она пристально посмотрела на меня.

В ответ я также посмотрела на нее.

— Какие-то проблемы? — спросила она, явно не желая принимать никакого другого ответа, кроме «Нет, мэм, все в полном порядке, как и моя хорошенькая задница».

Возможно, я могла бы сказать это. Если бы у меня было хорошее настроение, или я была бы добрым человеком. Но сейчас оба фактора отсутствовали. Поэтому я пробормотала:

— Да, есть проблемка. Вам нужно почистить кофемашину. Это дерьмо на вкус старое и горелое. Держу пари, у тебя каждый раз в заварку падают старые вещи. — я провела рукой по груди. — Я бы смирилась с волдырями во рту с помощью хорошего стаканчика кофе. Черт, я бы съела что-нибудь вкусненькое прямо из духовки. Но этот вкус? Отвратительный. О, и я понимаю, почему вам удалось поднять температуру до адского уровня.

С кончиков ее пальцев струился дым. Я была уверена, что это истинный виновник моего вулканического кофе. Она прохрипела:

— Леди, мне не так хорошо платят, чтобы я переживала об этом. Подавитесь. — после этого она закрыла стеклянную панель у меня перед носом.

— Сама напросилась, — пробормотала я, открутив крышку и разливая кофе на мокрую землю. Один из студентов сморщил нос, но я не отступила. — Как еще я могу охладить кофе, доставленное прямо из центра Земли?

Нахмурившись, я пошла к административному корпусу. Я ехала в лифте с хмурым видом. Мучилась над своей несговорчивой магией, и тоже… вы угадали… хмурилась. Почему Азра не могла готовить кофе здесь? Более того, почему она не разрешила мне взять что-то из кафе, чтобы я сама могла его приготовить, вместо того чтобы подвергать себя опасности из-за этой солоноватой воды?

Слишком уставшая, чтобы поднять глаза, и слишком сосредоточенная на том, чтобы не пролить свой кипящий напиток, я не успела понять, что кто-то находится в моем крошечном кабинете.

— Доброе утро! — раздался громкий голос.

Мое тело дернулось. Кофе выплеснулся через край и попал мне на руку.

— Твою мать! — закричала я, выронив стаканчик и сжимая обожженные костяшки пальцев. Кофе упал на пол и расплескался по стене. И на мои туфли.

— Выглядишь ужасно, — весело сообщил мне Разай.

— Ты заплатишь за это, — прохрипела я.

Светловолосый громила невозмутимо положил свои ноги в грязных ботинках на мой стол.

— Ты очень раздражительна, когда устаешь.

— Где ты был? — потребовала я, тяжело дыша. — Ты просто забросил файлы и исчез!

Его глаза невинно расширились.

— Но ты так хорошо справлялась сама! И честно говоря, мне нравится узнавать о новой, рискованной тебе, детектив. Признаться, я был удивлен, что тебе небезразлична та розововолосая студентка, но потом ты оскорбила студента и Клэйва! — он вздохнул, словно наслаждался этим. — Это было великолепно. Потрясающе. Десять из десяти.

Я закрыла дверь кабинета и открыла окно, высунув руку.

— Ты все это видел? Почему не помог? Мне бы пригодилась твоя помощь!

Он еще больше развалился.

— Ты и без меня справилась. Честное слово, ты бы видела лицо Коула Хайленда, когда его ругала! — он смахнул воображаемую слезу радости. — Совершенство. Чистое совершенство.

А я-то думала, что уже лучше замечаю этого идиота. Но, видимо, он все еще слишком хорошо умел держаться в тени.

Разай добавил:

— О, и как прошла твоя ночная разведка? Нашла какие-нибудь зацепки?

Если бы у меня в глазах были лазерные лучи, они бы пронзили лицо архангела насквозь. Другого выбора не было. Я должна была его уничтожить.

На полке рядом со мной лежал университетский журнал. Я взяла его в руки и с яростью шлепнула Разая по плечу.

Он наблюдал за происходящим от начала до конца, совершенно не обращая внимания на атаку журнала.

— На мне была муха?

— Прекрати преследовать меня! — прорычала я, не в силах кричать, чтобы не услышали коллеги.

— Как еще мне обо всем узнавать? — защищался он. — У меня тоже есть работа, знаешь ли!

— Тогда давай о себе знать! — ответила я. — Это жутко — думать о том, что ты повсюду следуешь за мной. И как ты вообще узнал, что я ушла прошлой ночью?

Он снял ботинки и поставил их на пол, глядя на меня так, будто никогда не слышал ничего настолько гениального.

— Все, что мне нужно сделать, — это дать тебе знать о себе?

— Ну… черт возьми… да! — пробормотала я.

Он присвистнул от удивления, обхватив голову руками.

— Теперь мы соучастники преступления, — повторил он.

— Это неудачный выбор слов, — заметила я, стараясь не обращать внимания на его напрягшиеся мышцы. — И совершенно неточный. Мы не соучастники. Мы не совершаем преступление.

— Просто придерживайся этой идиомы, — умолял он. — Дело в том, что мы соучастники, и то, что ты до сих пор носишь эти черные спортивные леггинсы, — преступление. Если ты собираешься красться по кампусу, детектив, найди что-нибудь, что подойдет твоей заднице. А не наоборот. Ты можешь лучше.

Иногда гнев давал мне возможность разнести человека в клочья одними лишь словами. В других случаях я была настолько ошеломлена, что могла лишь иногда выкрикивать связные слова. Иногда.

— Пошел ты. Хватить преследовать. Мою задницу. Мои леггинсы! Меня. Сейчас же! Уходи! — прошипела я.

Он снова посмотрел на меня щенячьими глазами и протянул коричневый пакет, который я раньше не видела.

— Но я принес тебе сэндвичи. И свежий кофе.

— Мне не нужны твои углеводы! — мой предательский желудок заурчал, что было прекрасно слышно в маленькой комнате.

Его коварная улыбка подсказала, что он уже знает о своей победе.

— Они еще теплые, — уговаривал он.