Пара для Кая (ЛП) - Хартнеди Шарлин

Его взгляд переместился на выпуклость. На то, как её рука ласкала изгиб её живота.

Его ребёнок.

— Что это значит? Чем это плохо? Наши женщины вынашивают гораздо дольше.

— Приятно слышать. Это ребёнок от смешанного вида. Первый. Раньше никогда не было детей от вампиров и драконов. Я надеюсь, что это главная причина задержки. Я, — Руби кивнула, с трудом сглотнув, — почти уверена, что это причина такого долгого ожидания. Как долго ваши женщины беременны?

— Год.

Ее глаза расширились, и она ахнула. Рука взлетела, чтобы прикрыть рот. Её чертовски сексуальные губы.

— Что? Нет! Этого не может быть. — Она покачала головой. — Сколько времени пройдёт до того, как вылупится ребёнок? — она выглядела испуганной. С другой стороны, Кай был уверен, что тоже.

Что за черт!

— Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

«Пожалуйста, Господи, пусть это будет не то, что я думаю».

Он заставил себя стоять на своём. Его так и подмывало схватить её и трясти до тех пор, пока она не даст ему ответы на все вопросы, которые он искал.

Руби покачала головой, выглядя смущённой.

— Вылупляется, как в…

Зашибись!

— Объясни мне свою беременность. Шаг за шагом, включая временные рамки. Начни с самого начала. — Он говорил быстро, в его голосе звучала паника. Воины не паниковали.

— Ну, мужчина и женщина…

— Эту часть можешь пропустить, — проворчал он.

— Мне очень жаль! — закричала Руби. — Ты заставляешь меня по-настоящему нервничать, а я не могу ясно мыслить, когда нервничаю.

Кай глубоко вздохнул и на несколько мгновений закрыл глаза.

— Прости. Давай начнём сначала, дракон-оборотень беременеет, а потом?

— Яйцо развивается внутри неё в течение шести недель. — Она говорила так буднично. Как будто это было общеизвестно. — Затем самка откладывает яйцо, которое нужно оставить созревать ещё на пять-шесть недель. — Она сделала паузу. — Почему ты так на меня смотришь?

— Вампиры рожают живых детёнышей.

— Серьёзно? — она ахнула. — Я знаю, что у людей также. Я предполагала, что у всех нелюдей… есть яйца… как у нас…

Кай покачал головой, давая понять, что она ошиблась в своём предположении. Чертовски ошиблась. Что это означало для их ребёнка? Его взгляд вернулся к бугорку. Маленький, аккуратный, очень округлый и плотный. Он был похож на яйцо. Могло ли это быть оно? Кай подошёл и сел. Он продержался всего три секунды, прежде чем снова вскочил. Яйцо. Яйцо!

— Как ты думаешь, оно может быть без скорлупы? — Руби с трудом сглотнула. Она облизнула губы. — Я не почувствовала ни малейшего движения, так что это не должно быть так… не так ли?

— Возможно, у тебя недостаточный срок, — Кай пожал плечами. — Я не слишком много знаю о беременностях. Ты выглядишь так, как будто думаешь о нём… без скорлупы… — Было странно говорить о том, что его ребёнок находится внутри яйца. Грёбанного яйца. — Тебя это тревожит.

— Это было бы опасно для меня. Возможно, очень опасно. — Руби побледнела. Её аметистовые глаза стали огромными.

— В каком смысле? — чувство паники вернулось.

— Я дракон, мы дышим огнем.

Черт возьми! Они были маслом и водой. Инь и ян, мать их так. Их биологические виды не принадлежали друг другу. Что заставило эту самку покинуть свой род и искать самца с целью забеременеть? Она должна была знать, что делает. В отместку? Как «пошел ты» её явно контролирующему себя брату? Каковы были её доводы? Дюжина подобных вопросов крутилась у Кая в голове, но ни один из них не был важен прямо сейчас.

— Какое значение имеет огнедышание? Подожди минутку…, а детёныши вашего вида тоже дышат огнем? — он вспомнил, как из ноздрей самца оборотня повалил дым.

— Даже наши нерождённые детёныши, когда они достаточно развились в яйце, дышат огнем. Все больше и больше по мере того, как они готовятся к вылуплению. Есть и другие представители нашего вида, которые позже теряют эту способность… именно это делает огненных драконов такими сильными, но это не имеет значения. Этот ребёнок скоро начнет выдыхать огонь.

У Кая отвисла челюсть.

— Они выдыхают огонь ещё до своего рождения?

Она кивнула.

— Да. Я бы восстановилась, если бы… — она провела рукой по животу. — Это было бы мучительно больно, но я уверена, что со мной всё будет в порядке. Полагаю. — Она не выглядела уверенной.

Он и представить себе не мог, каково это, когда тебя сжигают изнутри. Кай с трудом сглотнул. Он схватился за шею. Затем провел рукой по губам.

— Возможно, ты просто проходишь немного дольше из-за моей вампирской крови. В тебе всё ещё может быть яйцо.

— Невозможно сказать наверняка. Наверное, я не продумала это до конца. Я думала, что ты человек. Мне так жаль… Я была в отчаянии… Я…

— Руби. — Он прошептал её имя, и она замолчала, прикусив нижнюю губу. Жестокая женщина исчезла. Ранимая вернулась в полную силу. — Сейчас есть более важные вещи. Я не могу поверить, что это происходит. Черт… — Кай стиснул зубы и присел перед ней на корточки. — Дело в том, что это происходит, нравится нам это или нет. Нам предстоит серьёзный разговор о том,… почему ты сделала то, что сделала. Я зол. — Преуменьшение века. — Ты мне сейчас не очень нравишься. — Гребаное преуменьшение тысячелетия. — Сомневаюсь, что что-либо из того, что ты скажешь, сможет это изменить.

Ебать! Ее глаза наполнились слезами. Она сморгнула их и выпрямилась. Её взгляд стал жестким. Она изо всех сил старалась не заплакать.

Кай опустил глаза на мгновение или два, чувствуя, что успокаивается. По крайней мере, она не использовала слёзы, чтобы достучаться до него. Она казалась такой искренней, такой… милой.

Почему? Почему? Почему?

И снова он отбросил все вопросы.

— Независимо от того, как это произошло и что я чувствую сейчас, ты носишь моего ребёнка. — Он больше не мог сдерживаться. Его рука потянулась, чтобы погладить её живот.

Руби напряглась. Она тихо выдохнула, как только его рука коснулась её.

— Это нормально? — от волнения его слова стали хриплыми. Кай ничего не мог с собой поделать. Чувства… он не был уверен, как их назвать… просто чистые, сильные эмоции… поднялись в нём. Это не было похоже ни на что, что он когда-либо испытывал раньше.

— Всё в порядке, — её голос дрогнул. — Я не возражаю.

Он положил обе руки ей на живот и сжал их вокруг холмика, похожего на яйцо.

— Я хочу быть рядом с ним. Мои чувства к тебе этого не изменят. Что бы ни случилось между нами, это никогда не изменится. Я с тобой на каждом шагу. Обещаю… — он поднял взгляд.

Руби плакала. Крупные слёзы катились по ее щекам.

— Прости, — выпалила она, вытирая их. Она выглядела смущённой. — Просто… я думала, что одинока в этом. Не думала, что мой ребёнок когда-нибудь узнает своего отца. — Она обмахивала лицо ладонями, глядя в потолок. — Прости. Я ненавижу плакать. Во мне столько гормонов. Сейчас я плачу по любому поводу. Просто не обращай на это внимания… не обращай на меня внимания.

Кай отпустил ее живот. Ему захотелось прикоснуться к нему ещё раз. Прижаться к нему лицом. Теперь он понимал, почему Лазарь так хотел носить свою пару на руках. Особенно теперь, когда она была беременна. Близнецами. Он даже представить себе не мог. Йорк был таким же скверным парнем. Он ворчливо отзывался на любого, кто приближался к Кэссиди. Он разговаривал с малышкой, постоянно обнимал и целовал её животик. Каю казалось странным наблюдать, как взрослые мужчины опускаются до… этого. Теперь он мог проявить изрядную долю понимания.

Кай наблюдал, как Руби вытирает глаза.

— Это логично, что ты так себя чувствуешь, — сказал он, выпрямляясь. Чёрт возьми, он почти сломался и был весь в поту с тех пор, как узнал о ребёнке, а ведь он даже не был беремен. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы оставаться вежливым по отношению к ней, что было непросто в тот момент.

— На днях я уронила стакан и плакала, как ребёнок, когда он разбился. Обычно я не такая хрупкая, клянусь, — Руби покачала головой, выглядя очень усталой.