Короли и кости (ЛП) - Кросс Джульетт

— Пожалуйста, Валлон! — я почти кричала. — Ещё чуть-чуть!

Он ускорился, рука скользнула вниз, пальцы закружили по моему напряжённому клитору.

— Кончи для меня, Марга, — прорычал он мне в самое ухо, снова окутывая нас крыльями. — Позволь мне почувствовать, как твое удовольствие сжимает мой член.

И я взорвалась, закричав, вздрагивая от безумного наслаждения, почти не заметив, как он вонзил клыки в изгиб моей шеи и плеча. Острая боль лишь усилила спазмы внутри меня, заставляя моё тело содрогаться сильнее. Валлон зарычал, впиваясь губами в рану, вылизывая кровь, а затем сделал последний, глубокий толчок, разливаясь во мне.

— Да, — простонал он, прижимая меня к себе, вдавливаясь в мои ягодицы, тяжело дыша. — Моя.

Его голос больше не был бархатным, соблазнительным — в нём звучала тьма, звериный рык.

— Я оттрахаю тебя, — повторил он, почти рыча, вытягиваясь до самого конца и снова резко вбиваясь внутрь, всё ещё заполняя меня своим семенем.

Я никогда не чувствовала себя так блаженно использованной — моё тело горело одновременно от боли и восторга. Валлон оставался внутри меня, нежно облизывая след от своих клыков, пока из его груди не вырвалось низкое, удовлетворённое урчание, отзываясь вибрацией в моей спине.

Но затем тот жестокий, дикий Валлон исчез, сменившись мягкостью. Он резко притянул меня к себе, удерживая плотно прижатой к его груди, всё ещё оставаясь внутри, когда прошептал:

— Я никогда не отпущу тебя, Марга.

Он прижался щекой к моей.

— Никогда тебя не брошу.

Волна эмоций накрыла меня, выдавливая слёзы из глаз. Я не знала, как сильно нуждалась в этих словах. И ещё сильнее — как безоговорочно верила им.

Только тогда Валлон, наконец, вышел из меня, подхватил меня на руки и унёс в постель. Я уже наполовину спала, когда почувствовала, как он осторожно вытирает тёплой тканью между моих ног. А когда он натянул на нас обоих одеяло и крепко обнял меня, укладываясь за спиной, я мгновенно провалилась в глубокий, беспробудный сон.

Глава 17

Валлон

Я проснулся с резким толчком. Не было ни звука, ни признаков вторжения. И все же я чувствовал присутствие фейри теней. Их магия скользнула по моей коже, словно призрачный шепот.

Медленно, бесшумно я потянулся к ножу, лежащему рядом с кроватью, вытащил его из ножен, не издав ни звука. Внимательный осмотр комнаты. Его здесь не было. Шторы на балконе колыхались от утреннего ветра, а вдалеке щебетали жаворонки.

Я шагнул наружу, готовый к нападению, вглядываясь в тени, где он, скорее всего, скрывался с помощью магии. Но, к моему удивлению, он вовсе не пытался спрятаться.

Он стоял слева от балкона, с выпрямленной спиной, глядя на горы, освещённые первыми лучами рассвета. Золотые волосы поблёскивали в утреннем свете. Вместо того чтобы расслабиться, я остался настороже, готовый защищаться.

— Мой принц, — произнес я, не убирая нож.

Он медленно повернулся, скользнув взглядом по моей обнажённой фигуре и боевой стойке.

— Мой принц? Так официально, Валлон. Здесь только мы, — в его голосе прозвучала едва уловимая обида.

Я не ответил. Я находился далеко от того места, где должен был быть — в замке короля-призрака, что само по себе было немыслимо. В последний раз, когда я отчитывался перед ним, я находился на юге, в лесах у озера Морин, следя за своей подопечной. Торвин знал всё о последнем желании моего отца.

Но сейчас я был за сотни миль от дома. И, без сомнения, он мог почувствовать её запах на мне.

Он изучал меня, его золотые глаза, как всегда, замечали каждую деталь.

— Она мила, твоя маленькая подопечная.

— Она моя пара, — резко бросил я. — Моя жена.

Впервые за все годы нашего знакомства я увидел в его взгляде неподдельное удивление.

— Это… неожиданно.

— Но это правда.

Напряжение пульсировало в моём теле, пальцы всё ещё сжимали рукоять ножа.

— Никто не осудит верховного жреца за брак с фейри света, — сказал он, скользнув взглядом по моему оружию. — Вот только поэтому ты укрылся с ней в летнем замке короля Голла?

— Есть и другие причины, по которым я не могу привести её в Гадлизель.

— Какие? — Его вопрос не был вопросом. Это был приказ.

Как верховный жрец, я привык отвечать без промедления. Но сейчас я промолчал.

Солнце поднялось над горизонтом, окрашивая его черные крылья с оранжевыми кончиками в мягкое золото — знак его королевского происхождения.

— Почему ты видишь во мне угрозу? — нахмурившись, спросил он. — Мы друзья.

— Друзья ли? — в моём голосе прозвучала грубость, которую я не смог сдержать.

— О чём ты говоришь? Конечно, друзья.

— Торвин, в последние месяцы ты всё больше отдаляешься. Даже когда мы рядом, мне кажется, что тебя здесь нет. Я боюсь, что… — Я осёкся, не желая озвучивать свои мысли вслух. Но выражение, появившееся на его лице, говорило, что он понял.

— Что я становлюсь таким же, как мой отец.

Я коротко кивнул.

Он тяжело вздохнул и отвернулся, глядя на горы.

— Я не безумен, Валлон. Я зол, расстроен… и чертовски напуган, — его голос опустился до шёпота.

Я никогда раньше не слышал, чтобы он признавался в страхе. Сейчас он говорил со мной не как правитель, а как друг.

— Мы все боимся, — признал я. Ведь зло пробуждалось с пугающей скоростью, растекаясь по миру, как кровь из глубокой раны.

— Значит, именно поэтому ты не приводишь свою жену в Гадлизель? Боишься держать её рядом с тем монстром, с которым мы сражаемся?

— Дело не в этом, — я поколебался. Да, чудовище, что дремало в недрах горы, становилось сильнее. Но я знал, что смогу защитить её. При первых признаках того, что тёмный прорвёт наши защитные чары, я увезу её.

— Тогда скажи мне, брат.

Я вздрогнул. Торвин не называл меня так уже много лет. Когда мы были детьми, нам нравилось притворяться братьями, потому что ни у одного из нас не было родных. По всем меркам, кроме кровных уз, мы и были братьями. Мы прошли через слишком многое вместе. Но в последнее время он отдалялся, и именно это заставляло меня задумываться, стоит ли доверять ему правду.

— Она провидица, — сказал я ровным голосом.

Его хмурый взгляд стал ещё более сосредоточенным.

— Какого рода?

— Провидица миров, — ответил я.

Существовало три вида прозорливцев. Провидец душ видел судьбу лишь одного человека и был неразрывно связан с его будущим. Обычно такие встречались при дворах королей и королев. Провидцы богов вещали волю одного из божеств. А провидцы миров узревали видения, что влияли на весь род фейри.

— Понимаю, — тихо сказал Торвин.

— Именно. Я не могу привести её в Гадлизель, потому что она окажется в большей опасности со стороны твоего отца, чем от того, что таится в недрах горы.

Он вновь обернулся к восходящему солнцу. Я присоединился к нему, оперся на балюстраду, положив клинок на холодный камень перил.

— Я понимаю твою осторожность. Но мне нужен ты, Валлон.

— Я убью любого, кто попытается причинить ей вред, — признался я. — Включая твоего отца.

Торвин повернул голову, внимательно вглядываясь в моё лицо, читая истину в моих глазах.

— Значит, она твоя истинная пара, дарованная богами.

— Да.

— Тогда мы никому не скажем, что она провидица, — заговорщически предложил он.

Внезапно мне показалось, будто я вновь разговариваю со старым другом, как в прежние времена. Мы двое — против всего мира.

— Ты готов скрыть это даже от своего отца, ослушаться его закона?

— Моего отца… — он презрительно фыркнул. — Я едва узнаю его. Он уже не тот, каким был прежде, Валлон. Ты знаешь это так же хорошо, как и я.

Да, знал. Король более не был тем, кому я когда-то присягал на верность.

— А если у неё случится видение в присутствии других? — спросил я. — Она пока не умеет управлять своей магией.