Сапфир - Рэй Даниэль Зеа

– Огненная Дева! Она здесь!

– Не подходи к ней! – вопил кто-то другой.

Шевеление рядом, словно дуновение ветра. Сапфир остановилась, не спеша поднимать тяжелый меч.

Чужеземная тварь, напавшая на деревню, прошмыгнула сбоку и замерла перед ней. Она скопировала ее мужа. Покойного мужа.

Существо с лицом Гронидела улыбнулось и посмотрело точно так же, как когда-то тот взглянул на нее в сарае. Сможет ли она убить нечто, так сильно похожее на него?

– И скольких ты успел сожрать? – задала вопрос принцесса и оторвала меч от земли.

Существо расплылось в улыбке. Его щеки треснули, обнажая длинные ряды остроконечных зубов. Вот теперь у него с Грониделом осталось мало общего.

– Тварь, – прошептала Сапфир и напала первой.

Она заморгала, прогоняя видение. Все снова вернулось на круги своя. Сарай. Светлячки под потолком. И Гронидел, вселивший в нее страх.

Сапфир замутило. Только что она шла по полю и видела нечто, с чем никогда в жизни не захотела бы встретиться. Но пугало вовсе не это. И даже не знания, которые она обрела всего за несколько минут. А одиночество и тоска, что снедала тело изнутри. Тоска по мужу, который был мертв.

Ужас этой потери парализовал Сапфир. Сердце принцессы натужно стучало в груди, отдаваясь тяжелым звоном в ушах, а руки онемели, покрываясь холодным потом.

Тяжелый меч выскользнул из пальцев и с грохотом упал на пол, едва не ударив Гронидела по ноге. Он отпрянул и вовремя увернулся, в то время как Сапфир безвольно опустила руки, глядя на кусок металла, в котором больше не видела проку.

– Что с тобой? – Голос Гронидела показался ей приглушенным.

– Ничего, – ответила она и побрела к двери.

– Куда ты идешь?

Сапфир не ответила.

– А меч? – возмутился Гронидел. – Так и оставишь его валяться на полу?

Принцесса открыла дверь и вышла на улицу. Полной грудью вдохнула свежий воздух и смахнула со щеки непрошенную слезу. Почему боль утраты настолько ее потрясла? Что с ней не так?

Захотелось спрятаться от всего мира и никогда в него не возвращаться. Сгинуть, раствориться, исчезнуть. Без жалости к себе, без грусти, просто стать ничем.

Сапфир услышала за спиной шаги. Гронидел не пытался скрыться за марью, следуя за ней. А принцесса не желала оборачиваться, чтобы не предъявлять Шершню заплаканное лицо.

Всхлип вырвался из ее уст всего раз – в туннеле между корпусами для простолюдинов и деров. Сапфир зажала рот рукой и ускорила шаг. Оказавшись в покоях, она поспешно заперла за собой дверь и бросилась в спальню.

Только забравшись с головой под одеяло, она позволила эмоциям взять над ней верх.

Ничто не могло уничтожить ее как личность, кроме, пожалуй, одного: потери веры в себя. И в день, когда он погибнет, она этой веры лишится.

Глава 8

Гронидел был поражен. Он не желал ставить слова «беспокоюсь» и «о Сапфир» в одно предложение, но разум его не слушал и заставлял принца морщиться.

Он просто отвлекал ее внимание внезапной сменой поведения и темы разговора, сместив акцент на самое простое и вечное, что явно ее волновало, а именно на плотские удовольствия. Гронидел ожидал от нее чего угодно, даже готов был принести в жертву сарай и все сено в нем, которые она могла подпалить, но никак не рассчитывал на то, что увидел.

Сапфир испугалась. И не просто испугалась, а пришла в ужас, из-за которого бросила все и попросту сбежала.

Похоже, такая реакция потрясла в первую очередь ее саму, иначе с чего бы ей плакать и впадать в истерику по возвращении в покои?

Гронидел не знал, как объяснить подобное поведение, а потому… Волновался. За Ведьму.

Приняв ванну и улегшись в постель, Гронидел понял, что не может уснуть.

Каким образом его простая и незатейливая уловка обойти вниманием по-настоящему серьезные темы смогла довести Сапфир до истерики? И это при том, что за несколько часов до этого она и сама была бы не прочь запрыгнуть на него!

– Дхар тебя побери! – прошипел Гронидел и начал одеваться.

Он вошел в спальню и остановился у изножья кровати. Бабочки-маячки последовали за ним и без труда облепили Сапфир. Она свернулась калачиком под одеялом и делала вид, что спит.

– С тобой все хорошо? – неуверенно прошептал Гронидел.

Принцесса тут же спряталась под одеялом целиком.

– Уйди из моей спальни, – услышал он. – И больше без позволения не вламывайся!

– Я твой муж, – решил напомнить он и сел на кровать. – Могу даже под одеяло к тебе забраться, и мне за это ничего не будет.

– Только попробуй! – пригрозила она, чем заставила его улыбнуться.

Все лучше, чем слышать, как Ведьма рыдает.

– Давай сыграем в игру, – предложил Гронидел. – Правда за правду. Ты рассказываешь мне, почему бросила меня в сарае одного, а я рассказываю тебе что-нибудь, о чем ты меня спросишь.

– А где гарантии, что ты мне не соврешь? – Она откинула одеяло и села.

Маячки мгновенно облепили ее тело, махая крыльями и рассыпая с них золотую пыль. Оказалось, что Сапфир успела переодеться в ночную льняную рубашку. Надо же! А он-то переживал…

– Могу поклясться жизнями богов, – предложил Гронидел.

Сапфир шутку оценила и спрятала улыбку, не желая показывать, что та ей понравилась. Она терпеливо выносила присутствие бабочек-маячков от принца, которые ползали по ней и подсвечивали в темноте красивые (красивые?!) изгибы ее нежного (серьезно?!) тела.

– Уговор, – озвучила принцесса, убирая волосы за уши. – Но я первой задаю вопрос и получаю на него развернутый и правдивый ответ.

– Договорились, – передернул плечами Гронидел.

– Почему Рубин считает, что из-за нашего брака королева Ошони посмеет развязать войну с Туремом?

Грониделу захотелось присвистнуть. Такой проницательности он не ждал. «Снова не ждал», – поправил себя принц.

– Потому что королева Марья́м и ее делегаты ведут себя так, будто очень хотят развязать войну.

– Но зачем им это? – удивилась Сапфир. – Они сами едва восстановились после нападения богов. Откуда у них силы бросать вызов Турему, за который вступится и Инайя?

– Меня мучают те же вопросы. – Гронидел задумчиво потер подбородок. – Брак с тобой – пощечина королеве Ошони. И Рубин полагает, что она может ответить на оскорбление.

– Она не нападет на Турем, – покачала головой Сапфир. – Это шаг в один конец.

– То же самое я вчера сказал Рубин.

– Бесполезно, – махнула рукой принцесса. – Если сестра что-то вбила себе в голову, заставить сойти с пути ее может только Ордерион. Больше никто.

– Ордерион вчера загадочно молчал.

Сапфир развела руками:

– В твоем присутствии он бы и не стал перечить Рубин. Все же она королева, а он – король-консорт.

– Логично, – согласился принц. – Теперь твой черед отвечать на мои вопросы.

Она упреждающе выставила палец.

– Мы договорились на один вопрос!

– Плутовка, – хмыкнул он. – Совсем как твой меч.

– Он – настоящий мужчина, и его зовут Плут, – с гордостью заявила она.

– Почему ты бросила свой меч и убежала?

Сапфир нахмурилась и опустила глаза. Она явно боролась с желанием соврать, потому, очевидно, тянула время и молчала.

– Я никуда не спешу. – Гронидел оперся спиной о стойку кровати и сунул свои босые ноги Сапфир под одеяло.

– Тепло? – уточнила принцесса, вскинув брови.

– Да, очень. – Он улыбнулся.

Сапфир сложила руки на груди, щурясь от недовольства, и внезапно ответила на его вопрос:

– Из-за видения, которое меня настигло. Ты смотрел на меня, а я в тот момент будто бы в другом месте оказалась. Когда вернулась, прошла всего секунда, но для меня минуло несколько минут, за которые я ощутила все то, что переживу в будущем, если это оно и есть.

Гронидел озадаченно нахмурился.