Держите фармацевта! или Лавка в захолустье (СИ) - Шаль Вероника

Мы дошагали до забора, и я решила начать с самого печального. С пожарища.

— Игнат мне так и не рассказал, как это произошло, — провела я мужчину прямо к пепелищу, на краю которого, как вскрывшийся нарыв, торчали торфяные брикеты.

Элиан встряхнул рукой, браслет тихонько звякнул и перетек ему в ладонь. Медленным шагом он принялся обходить пожарище по периметру. Дойдя до сгоревшего дерева он остановился и, глядя в пространство, стал потирать то один камешек, то другой.

— Вы сказали, что умирает оно не от пожара. — Я тоже остановилась под сгоревшим деревом.

— Сказал.

Друид пошире расправил плечи и, коснувшись черной ветки над головой, прикрыл глаза. Со стороны он мог показаться умиротворенным, только ресницы и крылья носа слегка трепетали.

— Его можно спасти?

— Его? — уголки глаз друида тронула сеточка морщин. — Это была липа. Удивительно, как вы могли забыть, вы же здесь все детство провели. Пока на время учебы не уехали.

— У меня в жизни случились некоторые потрясения… — И, видя, как настораживается мой собеседник, я поспешила уточнить: — Личного характера. Я рада, что вообще хоть что-то помню и могу с вами разговаривать.

— Даже так?.. — Элиан повел бровью.

Я быстро кивнула. Разговор надо было срочно перевести в другое русло: не рассказывать же ему про Жеку и мою прежнюю жизнь. А то того и гляди решит, что в меня или в Настю вселилась нечистая сила.

— Мы остановились на том, что это липа. И она… — я задумалась, какую характеристику ей безопаснее всего дать, — непростая?

— Она всегда защищала род Гатальских и поселок Ведуны от магических вторжений. Если узнаем, на пути каких недобрых дел она встала, тогда появится шанс на спасение дерева. И жителей Ведунов. — Он снова распустил волосы и посмотрел на дерево. — Но времени у нас не много.

— Сколько? — одними губами спросила я.

Друид подошел к дереву вплотную и, не обращая внимания на поблескивающие в солнечном свете черные оспины, которыми был покрыт весь ствол, коснулся его обеими руками. И совсем тихо произнес:

— Недели три, больше вряд ли.

— Что надо делать?

— Это должны сказать мне вы, — сухо ответил он.

Элиан отнял руки от ствола, оставив на своих ладонях пятна сажи. Он еще раз обошел липу со всех сторон и поднял голову, рассматривая то, что осталось от роскошной кроны. А я оценила водопад его волос. Густых и тяжелых, с завивающимися кончиками. Украдкой бросила несколько коротких взглядов на его лицо, на высокий лоб и подбородок, на котором обозначилась ямочка. И поскорее отвела глаза.

Что со мной происходит? Неужели я опять наступаю на старые грабли, — меня притягивает к себе недоступный и опасный мужчина?

— Первый раз вижу, чтобы сгорели самые высокие ветки кроны, — нарушила я молчание, показавшееся мне неловким. — Видимо, пламя было таким сильным из-за торфа. В пристройке его хранилось очень много.

— Это был не рядовой пожар. — Губы друида чуть сжались и побелели, и он принялся перебирать камни на браслете. — Плохо, что я не приехал сразу, как получил о нем известие.

— Лучше поздно, чем никогда, — хмыкнула я.

— Если здесь и был выброс темной магии, то от него мало что осталось. Мой артефакт ловит только небольшие помехи да белый шум. — Он потер в пальцах охристого цвета камешек. — Много белого шума.

Мне хотелось спросить, что он означает, но я и так уже успела задать немало наивных вопросов. Еще один из этой серии, и Элиан точно лишит меня лицензии, только теперь на основании внезапно наступившего слабоумия.

Друид отошел, наконец, от липы и покрутил головой, явно выбирая, что осмотреть следующим.

Мимо нас с громким кудахтаньем промчались одна за другой несколько курочек. Они скрылись в густой траве, а мой инспектор прошелся мимо сгоревшего курятника и укоризненно покачал головой.

— Восстанавливать надо все, пока не начались холода.

— До осени пять месяцев, время у меня есть, — ответила я на автомате словами, которые уже не раз повторяла про себя, обдумывая свою новою жизнь.

Мы прошли мимо растресканного шифера на крыше бывших хозяйственных построек, мимо торчащих из земли обугленных балок, и я, решив, что экскурсия подошла к концу, собралась повернуть в сторону нашего с Игнатом дома. Но у Элиана оказались другие планы. Он посмотрел в сторону грунтовой дороги, бегущей вдоль всего поселка, и направился к дальнему краю пепелища, которое располагалось как раз около нее.

Мне этот участок двора ни разу не казался интересным, и последовала я к нему с определенной неохотой. Зато сейчас моим вниманием снова овладел аромат, которым благоухал друид. Свежесть леса чувствовалась даже на фоне кислого амбре, идущего от пожарища.

— Здесь была лавка. — Элиан остановился около груды угольков у самой дороги. — Нехорошо, что жители Ведунов ее лишились.

— Больные могут заходить ко мне в дом, — показала я рукой на избу. — Условия у меня стесненные, но за качество зелий я ручаюсь.

— И как, нет отбоя от посетителей? — В уголках его глаз опять прорезались легкие морщинки.

— Если бы! Пока я могу похвастаться, что вылечила корову.

— Ничего, вам еще и ежиков принесут, и другую живность, которая не успеет убежать от сердобольных сельчан, — веселые нотки промелькнули в его голосе. — Да вы и сами знаете. Деду в лавке помогали, всего насмотрелись.

— Угу, — кивнула я. И подумала: только бы Игнат сейчас не появился и не затянул свои причитания.

— Я однажды лечил питона, — усмехнулся Элиан. — Приграничье, оно такое. До столицы далеко, а живность, есть поблизости зельевар или нет его, все равно болеет.

— Успешно?

— Да, — слегка кивнул он. — И мне, и питоше повезло. Обычно незаживающая пуповина — та еще проблема.

Друид снова тряхнул браслетом и потер пальцами несколько камешков.

— Здесь я все осмотрел, идемте в дом, — произнес он спокойным голосом, но недобрые предчувствия закрутили мои нервы в стальную пружину.

В доме не все хорошо, это я чуяла однозначно. Но понимание, чего именно мне следует опасаться, мельтешило где-то на краю сознания и не давало себя ухватить. И как назло, тело мое снова онемело, а сердце заколотилось почти так же истерично, как по пути на допрос.

«Настя, что и где ты спрятала?» — отправила я мысленное воззвание к бедовой девице, но ответа ожидаемо не получила.

Первым делом друид заглянул в чулан. Машинально я глубоко вдохнула воздух, в котором растворились ароматы не менее сотни трав, и голова моя закружилась.

Мой гость тем временем достал из кармана маленькую серебристую сферу, как следует потер ее, и вещица засияла ярким белым светом.

Подсвечивая каждый сантиметр, он неторопливо прошелся вдоль стен. Время от времени он касался то одного пучка трав, то другого и одобрительно кивал. Затем заглянул в сундук и тщательно перебрал его содержимое. Посветил в каждый угол, заглянул во все щели. А потом снова принялся тереть камни на браслете.

Больше всего он напоминал мне сейчас санстанцию, которая приходит в аптеку и ищет к чему бы придраться. Вот только санстанция в моем мире искала бактерии и неправильно вымытую аптечную посуду, а что посчитает нарушением друид?

— Здесь порядок, идемте в дом. — Он выпрямился и, не дожидаясь приглашения, дернул ручку двери в гостиную.

Из гостиной пахнуло дымом сильнее, чем от пожарища, и я мгновенно вспомнила про чугунок, который так и не успела вытащить из печи. Я метнулась на кухню, и друид, словно гончая, рванулся следом.

Он подумал, что я сейчас буду прятать следы преступления? В груди тревожно заныло. «Ну что же, пусть смотрит», — со злорадством подумала я, взглянув на рядок пакетов и бутылей.

Огонь в печи не горел, а чугунная подставка была расколота аж на четыре части. Я вздохнула и, если бы не опустившиеся мне на плечи ладони Элиана, потянулась бы к ней руками. Еще одна потеря. И на чем мне сейчас кипятить воду?

— Это мой промах, — ворвался в мои мысли его голос, а я поймала себя на том, что хмурюсь. — Я распоряжусь, чтобы вам сегодня же доставили точно такую.