Волчица (СИ) - Саноцкая Мелания

Вот только совсем Дан не ожидал увидеть то, что предстало пред его взором в кабинете отца. Старый глупец никогда не брал с собой никого из верных сторонников, общаясь со всем тет-а-тет, за что и поплатился. Но вот тот, кто убил его, теперь по праву может рассчитывать на его, Арье Люпо, место.

Да, это не была смерть от естественных причин. Умер Арье не от удара, внезапно хватившего его, не от обычной старости, а от когтей волка одного из стаи. И запах этого зверя Даниэль узнал бы всегда, да даже потеряй он обоняние полностью, но запах брата он признал бы среди смрада выгребной ямы.

Вот только что случилось? Увы, ответ на этот вопрос сейчас мог дать только Дамир, но желание искать брата у Дана не возникло. Да и зачем? Совсем скоро Дамир сам соберёт весь клан, дабы все выразили своё почтение новому вожаку. Кому? Конечно, Дамиру. Ведь он смог сделать невозможное: убил вожака, становясь таким образом главой, ведь здесь царили звериные законы, а они уважали только силу.

***

О, да! Дамир Люпо добился своей цели!

Нужно было видеть лицо старика, когда тот понял, что его старший сын не пылает к нему любовью, как и к младшему брату. Совсем не ожидал Арье, что не собирается Дамир прислушиваться к наставлениям и помогать Даниэлю. И уж о чём совсем не мог и помыслить старый вожак, что Дамир пришёл убивать.

Старые детские обиды, бережно лелеямые старшим сыном Арье, на фоне безразличия к проблемам ребёнка отца, упивающегося своим горем, попали в благодатную почву. И Дамир сумел взрастить в себе эту лютую ненависть, от которой страдала его семья, окружение и просто попавшие в его поле зрения люди. Страдал и он сам, вот только не привык Дамир жаловаться, считая это слабостью. А ведь стоило один раз поговорить отцу с сыном, и всё было бы по-другому. Но реки времени невозможно повернуть вспять, мы можем лишь следить за дальнейшим развитием событий, которые, увы, были весьма печальны для некоторых героев.

Весь клан чувствовал гибель вожака, так все они чувствовали нависащие грозными тучами над их головами перемены. И никто не мог сказать, как изменится их жизнь. Ни один человек (не стоит называть их зверями – могут затаить обиду, хотя и людьми они не являлись) не ожидал, что солнечное утро сменится грозой ближе к вечеру – действительно, дождь начинал накрапывать, а в далеке громыхало – так никто не ожидал, что сегодня один вожак сменит другого.

И пусть Дамиру ещё не все высказали почтение, но когда он шёл по коридору первого этажа, то все встречные склоняли перед ним головы, стараясь не встречаться взглядом с тёмными глазами мужчины, в которых плескалось яростное торжество. Да, Дамир Люпо чувствовал себя чуть ли не властелином мира. И ничего, что он планировал всё сделать по-другому, – это уже неважно. К тому же у него ещё остались незавершённые дела, но Даниэлем и девчонкой он займётся чуть позже. Сейчас бы смыть кровь с лица, сменить одежду, так же испачканную в уже побуревшей крови прошлого вожака.

***

Даниэль возвращался в свои комнаты, но перед его глазами был не наполненный топотом ног коридор, а отец, лежащий в луже крови. Его разорванное горло, оторванную правую руку, с удлинившимися когтями, повисшие на тонких ниточках-мышцах ноги с переломанными костями, лицо, которое больше походило на кровавое месиво.

Он не понимал, если Дамир так хотел бросить вызов отцу, то к чему была  эта излишняя жестокость. Стоило ли так обезображивать тело отца?

Как бы то ни было, Даниэль понимал, что житья ему не будет в клане брата и что, как только Дарина окрепнет, им придётся покинуть родные пенаты младшего брата нынешнего вожака.

***

Дарине Люпо снилось что-то странное.

Если можно сказать такое о сне, то он был мягким, пушистым и белым. В этом сновидении она была не собой, а достаточно крупной белой волчицей с широколобой головой с вытянутой мордой, широко расставленные треугольные уши прижимались к голове. Она медленно передвигалась на мощных длинных лапах, постоянно принюхиваясь, пригибаясь к земле, укрытой толстым мягким ковром зелёного мха. Небольшие широко поставленные глаза волчицы под сильно развитыми надбровными дугами мягко светились в сумрачном свете, они не потеряли свой цвет, оставаясь сине-зелёными. Грудная клетка длинная, широкая, но в передней части чуть сжатая с боков. Хвост большой, пушистый. В общем, типичная представительница звериного племени, разве чуть более мелковата по сравнению с другими оборотнями, виденными Дариной в ночь Большой охоты, но крупнее волков, которых девушка видела в зоопарке.

Но самое замечательное в этой волчице был её мех, невероятно густой, пышный и мягкий, белоснежный.

Девушка ощущала себя этой волчицей, пробирающейся среди деревьев по мягком земле, уверенно перебирающей лапами, кого-то преследующей. Но в какой-то момент сознание Дарины словно раздвоилось. Она была волчицей и девушкой, которую заметила представительница лесного племени, внезапно замерев.

Действительно, по лесу медленно ступала сама Дарина Люпо, абсолютно нагая и как всегда босая. Лишь длинные волосы немного прикрывали обнажённое девичье тело. Но волновало ли это её? Нет. И как что-то может волновать во сне?

Фигура словно соткалась из тонких нитей и ступила на мягкий пружинящий мох; увидев белую волчицу, она замерла, рассматривая хищницу, которая в свою очередь принюхивалась. Девушка сделала шаг, затем другой по направлению к зверю, та прижала уши, но затем последовала примеру Дарины.

Белая волчица не стремилась нападать, ощущая родственную связь.

И вот они стоят друг напротив друга, рассматривали вторую свою половину, ипостась. Девушка опустилась на колени, а хищница подставила лобастую голову под нежные поглаживания девичей тонкой руки.

***

Даниэль зашёл в комнату, и его сердце сжалось от кажущейся правильности происходящего: Дарина спала на его постели, такая нежная, растрёпанная и домашняя. Длинные волосы разбросаны по подушке, след от которой отпечатался на щеке. Ресницы трепетали – видимо, девушке что-то снилось. И без того не длинное платье сбилось к бёдрам, приоткрывая резинку чулок.

Она спала, тихонько посапывая и чуть приоткрыв нежный рот.

Даниэль не удержался – девушку разбудил нежный поцелуй в бархатистую щёку.

***

Девушке не хотелось вырываться из объятий сна, где было так тепло и уютно, где длинные пальцы зарылись в пушистый густой мех, а дикая волчица ластилась, словно домашняя. Там её ждали.

Но всё же Дарине пришлось проснуться, чувствуя чужое присутствие, она не могла вновь уплыть в объятия Морфея.

Распахнув колдовские глаза, младшая Люпо тут же встретилась взглядом с улыбающимся Даном, вот только по его лицу было видно, что мужчина напряжён и расстроен, несмотря на все его попытки казаться беззаботным. Девушка чувствовала, что произошло что-то из ряда вон выходящее, о чём не преминула спросить, ведь слишком сильно чувствовалось витающее в воздухе напряжение.

– Что случилось? – просто спросила она хриплым со сна голосом. Ей сейчас хотелось просто оказаться в его надёжных объятиях.

Дарина сама не могла понять себя и того, что с ней происходит. После всех событий, выпавших на долю девушки, она должна была закатить истерику: кричать, бить посуду, проклинать Даниэля и его семью, – вот только ничего этого не произошло. Избранница волка была слишком спокойна, даже несколько заторможенной. Слишком быстро приняла она свою судьбу, сдержанно восприняла наличие в этом мире оборотней, прекрасно прячущихся среди людей, и своё превращение в одну из них. Не могло случившееся так быстро усвоиться, не оставив психику девушки не повреждённой. Значит, истерику всё же следовало ждать.

– Вожак погиб, – отвернулся он к окну. – Отца больше нет.

Какие бы отношения не связывали отца с сыном, Даниэль его уважал, как уважал и силу, умение управлять огромным кланом и мудрыми решениями (не всегда мудрыми, как мы уже знаем).

Дарина вспомнила вожака – этого странного мужчину с поблёкшими глазами, который порезал тонкие девичьи руки и напугал её до дрожи в коленках. Не этот ли тип обрёк её на забег по лесу? Как бы то ни было, Даринка не думала, что будет оплакивать кончину старика Люпо, но Даниэлю стоит посочувствовать.