Спасти графство и законного короля! (СИ) - Милютина Елена
Это как в ухе. Под напором звуковой волны барабанная перепонка прогибается, и передает через косточки давление на жидкость улитки. Что создает волну, заставляющую колебаться мембрану со звуковоспринимающими клетками, потом эта волна передается через все жидкости улитки на круглое окно на стенке костного лабиринта и через него вновь на воздух в барабанной полости, волна затихает, приходит следующая. А избыток давления в барабанной полости гасится слуховой, или евстахиевой трубой. Надо же, знание строения среднего и внутреннего уха помогло в попытке придумать паровой двигатель. Значит, в момент начала давления пара на противоположенный конец цилиндра, должно открываться отверстие для выхода пара из первой камеры! Нет, тут одной мыслью без чертежа не обойтись! Так что до завтра мой будущий двигатель прогресса!
Утром закрутилась, как обычно. Эверта до завтрака не увидела, как дела с досками не выяснила. С листовками следовало поторопиться. Порох еще не высох, так что молоть его было еще рано. Но сарай уже начали сооружать. Мастер предложил делать его не кирпичным, а для скорости, фахверковым. Густав одобрил, так что его уже почти подвели под крышу. Корабли соседа так и курсировали вдоль линии побережья. Эверта, она старалась называть его только так, даже мысленно, она все-таки отловила, причем пришлось долго стучать в дверь импровизированной мастерской. Он смущенно объяснил, что прятал свою работу. Показал, все прекрасно почти все буквы залил черной краской, осталось меньше четверти доски. Сказал, сегодня доделает. Расспрашивал о визите к барону. Сказала честно. Впечатление ужасное, рассказала о причины отъезда. Забеспокоился, что барон так просто не отстанет. Раз впереди маячит графство, может приехать сам. Или сынка пришлет. Я посмеялась, что не страшно, даже, если он Эверта опознает. Все равно из тени выходить. Эверт сразу стал серьезным, и пояснил, что из тени выйти готов, но лучше бы, что бы его появление не связывали ни со мной, ни с графством. Опасно для меня. Я плечами пожала, попросила лучше найти Авеля и Сэма, встретимся у меня в кабинете.
Сэм сразу спросил, удалось ли посмотреть молот. Огорчила. Обрисовала ситуацию. Мужики умные, поняли, что другого способа сохранить лицо, кроме немедленного отъезда у меня не было. Сэм огорчился. Я улыбнулась и спросила:
- А почему все считают, что никакой движущей силы, кроме ветра и воды в мире не существует? Да и силы эти ненадежны. Ветер непостоянен, вода тоже. Начнись засуха, обмелеют реки, кто будет водяное колесо крутить? Мне в голову пришла мысль, как силу пара работать заставить.
- Да какая у пара сила? Это же пар! Фу-фу и все! – почти хором возразили и Сэм, и Авель.
- Сомневаетесь? Пошли на кухню. Эта идея именно там в голову пришла!
Спустились. Как раз на огне чайник кипит. Марьяна спрашивает, не проголодались ли? Я просила не отвлекаться, есть будем по часам, в свое время, а обратить внимание на чайник. Он кипит, крышка аж подпрыгивает, из носика пар струей. Я листик бумаги на спицу наколола, вроде флажка, варежку ватную на руку одела, и флажок к носику поднесла. Спицу сильно не сжимаю, так что в ватной прокладке она шевелиться может. Флажок как закрутится! Мужики аж ахнули.
- Ну, что, – спрашиваю, – понятно, какое это фу-фу!
У Сэма глаза загорелись. Авель в блокноте что-то чертит. Эверт задумался.
Вернулись в кабинет. Я кое-как изобразила на бумаге чертеж. Цилиндр, поршень, отверстие для выпуска пара, котел с водой и огонь. Отдала и велела думать, как все это в натуре изобразить так в кабинете весь триумвират и оставила. Хорошая команда: теоретик, практик со знанием основ механики, и чистый практик. Пусть голову ломают, а мне надо как-то на преступный мир выйти, сторонников там найти. Но сначала в госпиталь. Резчика в замок перевести. И тут первое разочарование. Парнишку мать навестила, и, сдуру, молоком напоила. Вибрионы обрадовались, и у парнишка рецидив. Понос. Хоть обратно в барак. Приказала один топчан из барака принести, отмыть щелоком, обдать кипятком и в углу изолятор соорудить. Не кормить, только поить составом. Приуныла. Придется к старому резчику обращаться. Клятву брать. Сходила к столярам. Старик в очках орнамент для рамы режет. Попросила пойти со мной, покажу срочную работу. Привела, показала. Старик прищурился, и говорит:
- Вы бы, барышня сразу ко мне обратились, я же 10 лет ы типографии при храме отработал. Молитвы печатали, святые картины. Так что я зеркальный шрифт и без зеркала прочту. А мальчишку хотели взять потому, что он неграмотный? Так?
Я кивнула.
- А что, молодой король, действительно жив? Потому, что если он сгинул, то эти воззвания незаконны, только народ баламутить. Но если жив, то помочь ему престол вернуть, это благое дело!
И вот только я хотела поклясться, что жив, как в комнату входит Эверт! Старик подобрался весь, ко мне поворачивается и говорит:
- Какую клятву давать, что бы за работу браться! – А сам на Эверта уставился. У того волосы слегка отросли, да и отъелся уже немного. Мы с ним переглянулись. Явно старик узнал, и очки не помешали.
- Вы, Ваше Сиятельство, не переживайте. Я в типографии столько портретов правящей семьи напечатал, что ночью в темноте узнаю. Я доже обращаться буду не как положено, а как прикажете!
- Хорошо, – говорю, – это Эверт, новый писец, он буквы и рисовал.
- Тогда, барышня, принимай клятву, что я о том, что в замке происходит, никому ни слова не скажу и о тексте на досках тоже. Кстати, краску заготовили? И валики? Я так думаю, это действие у нас одноразовое, так что станок сооружать смысла нет. Валиком откатаем!
- Что для краски нужно? – Спрашиваю.
- Олифа, или масло уваренное, скипидар, лака бы немного, растительного, сажа, ну, этого полно в каминах. И все. Тут я старику скипидар и лак подала, масло сказала у Марьяны спросить.
- Хорошо, я работать начинаю, барышня. Мне бы ключ от комнаты. Что бы посторонний не зашел!
Эверт ему два ключа и выдал. От комнаты и от секретера. Сказал:
- Я пришел, что бы работу доделать, но вижу, без меня мастер справится. Я пойду, там у ребят хорошие идеи имеются, может, помочь надо!
Я Эверту кивнула, вместе с ним вышла.
- Видишь, – тихо так говорит, – очки не спасают. Может, не носить их уже?
- Нет, давай пока поостережемся. Я не во всех людях уверенна, и капитан скоро вернется.
- Вот капитана-то, наверное, можно не опасаться. Он наверняка меня узнал. Раз молчит, значит, выдавать не собирается. Он меня до девятнадцати лет фехтованию учил. Не мог не узнать. Потом всю охрану сменили, и его тоже. Именно за то, что учил.
- Интересная история. А за что охрану сменили?
- Долго рассказывать. Давай в другой раз. Уж очень интересно, что там ребята придумали!
Заходим в кабинет, а изобретатели как раз собрались идти модель делать. Эверт с ними ушел. Меня обещали пригласить на испытание. Я только предупредить успела, что котел от слишком сильного давления взорваться может Пар излишний стравливать надо!
Я в госпиталь вернулась. Парнишку проверить. Ничего, вроде налаживается у него. Обойдется. Наказала ребятам за родственниками смотреть, что бы опять не накормили чем-то непотребным из лучших побуждений и больным всем наказала, что бы из дома ничего не ели, как бы не хотелось! Себя в пример привела, что вон, у меня кухня целая, приготовят любую вкуснятину. Я же до сих пор на протертых супчиках, да кашках. Молоко только три дня назад разрешили, кипяченое!
Пошла в кабинет, раз изобретатели его освободили. Думать. Вроде все хорошо. С листовками успеем. Нужно только выход на преступный мир найти. Самопалов наготовили, не сегодня – завтра порох высохнет, надо будет начинать заряды готовить. И что-то вроде банников придумать, стволы чистить от нагара. Мор стихает. Морозы начались. Но вот беда, снега нет. Крестьяне переживают, что с таким трудом посеянные озимые вымерзнут Но тут и я придумать ничего не могу. И у нас, случалось, вымерзали. Тогда только пересевать яровыми, срочно. Хорошо, зерно есть. Карантин торговлю пресек, так что даже таким не рачительным хозяевам, как Орские, ничего не продать. И деньги на дурную позолоту не истратить! Вроде все хорошо, но что-то гложет. Не может все так гладко продолжаться. Что-нибудь, где-нибудь да рванет!
