Варрэн-Лин: Сердце Стаи (СИ) - Ариманта Юна

Динка свернулась клубочком под столом, зажимая ладонями уши. От криков в голове звенело. Вокруг ревело дикое непокорное пламя, но Динку оно не жгло. Языки огня облизывали ее босые пятки, пробегали по ее растрепанным волосам, скатывались с ее скрюченной спины.

Пламя урчало, как голодный зверь, и пожирало все, до чего могло дотянуться. Горели кружевные занавески на окнах, разноцветные половички на полу, вышитые покрывала на кроватях. Все вокруг тонуло в огненном смерче. И лишь Динка оставалась невредимой в этой геенне.

И тут нестерпимая боль осознания пронзила ее мысли.

— Не-е-е-ет!

Динка вздрогнула и проснулась. Некоторое время она молча моргала, таращась в темноту. Сон был настолько ярким, словно это было на самом деле. Но о чем он был, Динка не поняла. В голове все спуталось, и вспоминалось только ревущее оранжевое пламя, да снопы искр от обрушившейся балки.

Она завозилась, пытаясь понять, где же она. Вечером она уснула в постели Хоегарда под его размеренный рассказ. А сейчас она лежала у стены на кровати, а рядом мирно сопел Дайм. Они перенесли ее во сне к Вожаку, и она даже не почувствовала!

Динка попробовала было уснуть снова, но не смогла из-за настойчивых позывов в уборную. Вечером она заснула, не сходив туда, и теперь среди ночи природа требовала свое. Динка осторожно перебралась через большое тело Вожака и на цыпочках вышла из комнаты, беззвучно прикрыв за собой дверь.

Уборная в этом постоялом дворе была на улице. Маленький деревянный домик, источающий зловоние, находился на некотором отдалении от крыльца. И Динка босиком, подобрав повыше свою неудобную большую сорочку, припустила туда. Возвращалась оттуда она уже не спеша. Ночь была чудесная, теплая. С неба светил яркий месяц с острыми рогами. А где-то далеко были слышны соловьиные трели. Мягкая утоптанная трава тропинки приятно ласкала босые ступни. И Динка остановилась, глубоко вдыхая теплый, напитанный ночными ароматами воздух. Где-то там в душной комнате постоялого двора крепко спали четыре демона и видели в своих снах красное небо с двумя лунами, диких и прекрасных женщин, далекий неизвестный ей край.

А она, Динка, была в двух шагах от свободы. Сейчас прокрасться на конюшню, вывести самого быстрого коня, вскочить на него и нестись быстрее ветра. Все дальше и дальше. Затеряться в бескрайних лесах, заплутать в непролазных болотах, переплыть быстрые реки. И никогда они не найдут ее в родном, до боли знакомом ей, мире. Динка мечтательно вздохнула, поддавшись минутной слабости. Но затем решительно отмела от себя глупые мысли.

Ее мир — это не только бескрайние леса и быстрые реки. Это и жестокие равнодушные люди, это холод и голод, это участь бродяжки, нищенки, а то и продажной женщины. Ей некуда идти. Ее никто не ждет. В этом мире она никому не нужна. Зато она нужна этим нелюдям. Настолько нужна, что они готовы защищать ее, кормить сладостями и усыплять волшебными сказками. Лучше она будет несвободной, но нужной кому-то. Динка зашагала в сторону крыльца, мягко ступая по траве босыми ногами. Но вдруг от стены дома отделилась огромная тень, при скудном свете месяца принимая очертания длиннорогого мужчины.

По форме рогов Динка сразу поняла, кто перед ней, и замерла, не зная, что делать дальше. Но демон прекрасно видел в темноте и направлялся прямо к ней хищной стелющейся походкой. Динка попятилась.

— Сбежать надумала? — вкрадчиво поинтересовался Шторос, медленно настигая ее. На нем были только тонкие нижние штаны. Серебряный лунный свет водопадом стекал по его обнаженной груди.

— Нет, ничего подобного, — пролепетала Динка, отводя глаза в сторону и продолжая пятиться.

— Я же предупреждал, что если ты еще раз попробуешь сбежать, то я не буду настолько добр с тобой, — проговорил он низким голосом, и от его слов тело Динки все затряслось от страха.

Дальше отступать было некуда. Динка уперлась спиной в неровную бревенчатую стену дома. Мужчина навис над ней, обдавая ее своим горячим дыханием.

— Шторос, — прошептала она, упираясь руками в его твердую грудь и пытаясь образумить его. — Ты не тронешь меня.

Демон вжал ее в стену своим телом, схватил рукой за горло и вынудил запрокинуть голову. А затем клыкасто ухмыльнулся ей в лицо.

— Почему ты так думаешь, моя козочка? — прошептал он, невесомо прихватывая клыками ее нижнюю губу.

— Вожак будет зол и… — прошептала она прямо ему в губы.

— И? — издевательски протянул Шторос. — Накажет меня? А если он ничего не узнает? Мы же не скажем ему о нашем маленьком приключении.

— Не трогай меня! — прошипела Динка, пытаясь оттолкнуть его от себя. — Я все расскажу, даже не сомневайся.

— Ох, ты еще и сопротивляться будешь! — он томно закатил глаза. — Ну давай, попробуй. Я поддамся, если хочешь.

Динка сжимала и разжимала кулачки, чувствуя, что страх уступил место ярости, и она готова зарычать не хуже демона. Она напрягла ногу и попыталась со всей силы ударить его коленом в пах. Это был подлый прием, но со Шторосом по-другому не выйдет.

Однако ее жалкая попытка защититься только насмешила его. Шторос подхватил ее под колено в тот момент, когда она пыталась ударить его, и поднял ее ногу вверх и в сторону, прижимая к стене. Динка ахнула от неожиданности. Ее нелепая длинная сорочка задралась до пояса и обнажила бедра, пах и низ живота. Ее сокровенные места были бесстыдно оголены и раскрыты перед похотливым чудовищем.

— Не дергайся, иначе укушу, — пригрозил Шторос медленно опускаясь на колени у ее ног и проводя кончиками клыков по обнаженной коже ее живота. Динка замерла, жадно хватая воздух. Что он задумал?

— Кричать можешь, — насмешливо разрешил демон, проводя клыками по внутренней стороне ее бедра. Динка стояла на одной ноге, прижимаясь спиной к стене. Шторос стоял перед ней на коленях, оказавшись носом прямо у ее срамного бугорка. Одной рукой он за талию прижимал ее к стене, другая рука, упираясь ладонью в верхнюю часть бедра и удерживала ее ногу приподнятой и сильно отведенной в сторону.

Динка всхлипнула от страха неизвестности. В это время демон неожиданно для нее прильнул ртом к ее бутончику. Сгорая от уничтожающего стыда, Динка заскулила и задергалась в его руках.

— Укушу, — прорычал Шторос.

И Динка с ужасом ощутила прикосновение острых клыков к самому чувствительному месту. Она сразу перестала сопротивляться, и вслед за клыками ее коснулся упругий гибкий язык. Динка не сдержалась и со стоном выдохнула. Каждое прикосновение его языка, настойчиво раздвигавшего ее складки и пробивавшегося вглубь, обжигало ее ярким искрящимся удовольствием. Шторос легонько прикусил одну складочку, а затем интенсивно пососал ее.

— Ох! — Динка, сама не зная почему, сдерживалась, чтобы не закричать. Наслаждение было настолько острым, что она попыталась увильнуть от него, вращая бедрами. Но ее движения только раззадорили демона. Он прикусил вторую складку, скрывающую нежную сердцевину бутона, и снова интенсивно сосал ее.

— М-м-м, — Динка бесстыдно выгнулась в пояснице и сама уже тянула в сторону приподнятую ногу, подставляя его рту самую ранимую плоть.

— Кричи! — прорычал демон, снова касаясь ее клыками. Наслаждение от их прикосновения было таким же острым, как и они сами. Жаркая волна, начавшись от промежности, хлынула по всему телу.

— А-а-а, — тоненько застонала Динка.

Язык Штороса затанцевал в лепестках ее бутона, прокладывая сужающиеся круги вокруг чувствительного бугорка в верхнем основании ее промежности. Динка судорожно вдыхала между протяжными выдохами-стонами. Она уже почти не понимала, где она и что с ней происходит. Усиливающиеся волны наслаждения накатывали на ее тело, мышцы бедер и промежности непроизвольно сокращались, усиливая удовольствие с каждым спазмом, а горячий мужской язык мучительно дразнил ее бутончик, то постукивая по нежному бугорку и выбивая из него искры наслаждения, то скользя вниз и погружаясь в ее узкое девственное лоно, разжигая в нем огонь желания.