Охотница. Пробуждённая кровь. Книга (СИ) - Нова Алена
Он бежал за ней, удивляясь тому, как судьба причудливо распорядилась одной из его жизней, отданных Дарине, у которой теперь есть пушистый хвост чернильно-чёрного цвета, как и его собственный мех. Но эта девушка не принадлежала ему, даже если раньше он бы этого безумно хотел… По крайней мере, он так думал до того момента, пока она не подпустила его ближе и, мужчина не ощутил чужие зубы на своей холке. Ник уже даже не был удивлён, что она укусила его, второй раз за их знакомство поставив метку, как на собственность, и если бы в этот опасный момент её клыки проткнули его шкуру до крови, кто знает, чем бы всё закончилось…
К счастью – как он полагал – потратив много сил для первого оборота, Рина отключилась, и Ник какое-то время не без удовольствия созерцал её изменившееся тело. Она и до этого была для вампира безупречной, но сейчас стала настоящей красавицей, вот только кто бы знал, каких усилий ему стоило сдержаться... А бесстыдница-ночь лишь призывала к дальнейшим действиям.
Громову повезло, что он обладал контролем над своими эмоциями, а Рине повезло, что она не наткнулась на другого зверя – оборотни, к примеру, весьма чувствительны к обнаружению в лесу забавных лисичек, которые не следят за осторожностью. Где, кстати, её ж-жених, оставляющий свою невесту в таком состоянии без присмотра? Именно по этой причине, а вовсе не потому что безумно желал её, мужчина решил позаботиться о девушке. Его дом был не так уж и далеко, поэтому, набросив на них невидимость, брюнет поспешил доставить охотницу к себе, мысленно накидывая в свой список причин остаться в городе подольше ещё одну – самую вескую.
Когда они оказались внутри, Гром обрадовано завилял хвостом, увидев старую любимую подругу, но Ник призвал пса к тишине, и теневой не стал шуметь – просто тихо испарился, а сам вампир отнёс Дарину в спальню. Свою, естественно. Когда понял, что сгрузил несопротивляющееся тело на собственную кровать, стало уже поздно, да и неохота было уносить её подальше от себя. Вместо этого он прилёг рядом, наслаждаясь ставшим насыщеннее ароматом спелой вишни, который так и не оставил его в покое, а ещё не удержался от соблазна, проведя по нежной, оливковой коже без единого волоска пальцами – от ключиц, касаясь розовых сосков, до низа живота, где его рука напряжённо замерла. Ветки её рисунка протянулись даже туда, но возмутило его не это открытие, а татуировка, которая являлась точной копией рисунка на теле Князева. Так, значит, у них и правда всё настолько серьёзно, что даже такая рассудительная девушка, как Рина, совершила столь безрассудный поступок в виде парных татуировок? Демонов оборотень! Где он шляется, пушистая скотина, пока она здесь в его руках, такая восхитительно беспомощная? А если бы это был Роланд или вообще её родня из Инрема?
Очередная вспышка жгучей, как яд ревности, опалила сознание, и вампир продолжил исследовать это манящее тело уже без зазрения совести. Пальцы прошлись по татуировке, словно стирая принадлежность другому, а затем нежно проследили рисунок тоненьких веточек, уходящих прямо к сердцевине её женственности. Этот вид был столь манящим и привлекательным, что Ник не сразу осознал, чем занимается, едва дыша – точно старикашка, увидевший голую коленку школьницы. А ведь так оно и было в начале, если покопаться в архивах памяти…
Охотница простонала что-то во сне, когда он коснулся её чуть откровеннее, задевая крохотный пульсирующий комочек плоти, и мужчина тут же сжал челюсти, обругав себя последними словами. Что он вообще творит и где полицейские сирены?
Устало потерев лицо ладонью, брюнет накрыл девушку одеялом, буквально завернув её, как в кокон – лишь бы только не видеть больше этого искушения, а потом улёгся сам. Он даже успел задремать на какое-то время, утонув в её запахе, вот только нормального отдыха не получилось – проснулся от того, что Рина внезапно оказалась лежащей прямо на нём, распластавшись по его телу с таким удобством, словно они всегда вот так спали. Мало того, во сне охотница уцепилась за него, как коала за свой эвкалипт, да ещё и шевелилась постоянно, вновь пробуждая в мужчине все его инстинкты.
Они пролежали так долго, и Ник побоялся её будить – наверняка она будет просто в ужасе, когда всё поймёт, однако девушка всё так же ёрзала, а он держался лишь за мысль о том, что он поклялся больше не приближаться к ней. Но всё полетело к чертям, когда она неосознанно начала тереться о его уже давно возбуждённый член своим сладким влажным местечком, постанывая и явно собираясь зайти так далеко, как только может.
Громов давно никому не молился, но именно в это утро, кажется, вспомнил всех известных ему богов – не то, что заветные слова. Зверь порыкивал внутри, призывая к действиям, и тогда же вампир решил помочь охотнице, удерживая её за мягкую, но такую упругую попку, направляя к себе, чтобы она, наконец, освободилась, потому что кто-то из них явно в этом нуждался больше.
─ Давай, Ветерок, ─ прошептал он, находя одной рукой её грудь и нежно поглаживая чувствительный сосок большим пальцем, пока пальцы второй руки как-то без участия вампира ласкали её между ягодиц, невесомо скользя от одной узенькой дырочки к другой, растирая влагу. ─ Можешь сделать это. Это просто сон, а во сне всё можно.
Она с таким облегчением простонала, наконец, кончая, и вновь расслабленно опустилась на него, прикасаясь влажной кожей, что Громов едва не взорвался сам. Но самоконтроль у него, к счастью, был железный, так что он, пусть и с трудом, но подавил собственное возбуждение и позволил охотнице продолжить свой сон в том же положении. В – выдержка. С – старость.
Утро было незабываемо… Из-под опущенных ресниц он наблюдал за реакцией Рины, осознающей всю ситуацию, и едва мог не улыбнуться её зарумянившимся щекам и паникой. Охотница, роющаяся в шкафу вампира и обкрадывающая его – зрелище ещё более незабываемое, и Ник сильно жалел, что под рукой не было хотя бы телефона, чтобы это всё запечатлеть. По-хорошему, ему стоило промолчать, когда она уходила, ведь и без него прекрасно знала, где он хранит обувь, но мужчина не смог просто так отпустить эту девятихвостую, и не сказать ей хоть слово после года разлуки и того идиотского прощального письма.
«Обувь на полке в коридоре» ─ идеальная фраза, чтобы вновь начать общаться с тем, кого так беспощадно бросил.
Естественно, она сбежала так, будто за ней гнались все её безумные родственники разом.
И что ему теперь делать, он слабо представлял, но одно знал точно: Рина не просто вернула ему силу – она сама была его силой, сдерживающей его там, где он сам не мог и думать, что сдержится. И одна лишь память об этом не позволяла Нику, находясь вдали от охотницы, безжалостно убивать магов, оправдывая данное ему когда-то прозвище – Испепеляющий Демон.
Какое-то время вампир лежал, задумчиво разглядывая браслет, который так и не снимал с того раза, как Вик отдал его ему. Янтарь загадочно переливался в отсветах утреннего солнца, и, когда Громов смотрел на этот полупрозрачный камень, у него в голове отчего-то всегда прояснялось, как после бури – вот и сейчас видя перед глазами украшение, ставшее талисманом, мужчина сперва задумался. А вот после, как по волшебству, к брюнету пришло и внезапное озарение по поводу ночного происшествия. Каким же глупцом надо быть, чтобы не понять сразу…
─ Да какие к демонам в пасть лунные лисицы?! ─ вслух выругался он, напугав появившегося в спальне пса, который, видя взвинченного хозяина, вскочил на кровать.
Рина вовсе не редкий вид оборотниц, обитающих когда-то вокруг храмов Великой Богини Антаррэль, а его зверь не стал бы так дружелюбно реагировать на животное, даже если его человеческая половина дорога для него! Так ведут себя лишь звери, признавшие другого такого же зверя, как кого-то из семьи…
─ Идиот! Гром, какой же я идиот!
И пёс был полностью согласен с хозяином, оглушив громким лаем весь дом.
* * *
Столько противоречий за раз я прежде ещё не испытывала. Как я добралась до дома, и осталась никем незамеченной – отдельная история, но по старой памяти я чуть не отправилась к нашему прежнему домику, где мы жили до того жуткого случая, и только чудом я, наверное, опомнилась. Наверное, с возвращением в город этого черноволосого вампира, вернулись и мои воспоминания о том, как я бесчисленное множество раз с бешено колотящимся сердцем и необъятной радостью мчалась от него, надеясь, что меня не увидят и не поймут, где я ночевала…
