Культы Дорсета (СИ) - Фролова Ксения

Касс снова посмотрела на Теобальда. Неподвижное лицо — как у солдата из стихотворения французского декадента. «Грудь не колышится, лежит он, сном объятый», и далее — но без кровавых пятен на груди. Забавно, но, по большому счёту, ему тоже не суждено долгой и счастливой жизни. Если у Кассандры всё получится, он, брат Тео, станет героем — не допустит пробуждения Иного бога — и отбудет куда он там хотел? На Мальту? На тёплое Юрское побережье? Вряд ли он решит оставить сан и поселиться в Саммерфилд-парке на правах мужа при богатой жене. Это было бы ниже его достоинства. А если у неё ничего не получится — ну, что же? Они все умрут. Конечно, существовала крошечная вероятность того, что открывшийся глаз Шепчущего приблизит их всех к исполнению заветных целей и одарит всеми возможными благами, но… Кассандре и Тео, как тем, кто собирался всё испортить, «долго и счастливо» определённо не светило.

Но всё это было там, за дверью её спальни, в большом доме, который спит и не знает, какая драма происходит в душе его хозяйки. Дому и его жителям невдомёк, что главная червоточина его находится не в подвале, а в самом сердце леди Кассандры Галер.

Она легла обратно и в поисках успокоения прижалась щекой к тёплому плечу Тео, торчащему из-под её одеяла. Тео приоткрыл глаза и сонно улыбнулся Кассандре. А ей стало только больнее и тревожнее.

— Это всё неправильно, — вздохнула она, закрыв глаза. Теобальд повернулся и обнял её. Касс стало неудобно, но она решила об этом промолчать. Ей так хотелось поддержки и понимания, что можно было потерпеть и напряжение в руке и то, что Тео случайно дёрнул её за волосы.

— Не переживай. Мы выпьем чаю и со всем разберёмся.

— Чаю? — Кассандра задрала голову и удивлённо посмотрела на монаха. Как он может говорить о чае в тот самый момент, когда у неё едва хватает сил, чтобы не закричать?

Словно этого было мало, Тео ответил:

— Да, с молоком и клубничными булочками. Ты же их любишь, правильно?

Он, наверное, очень славный. Возможно, самый славный из всех людей, с которыми Кассандре Галер приходилось иметь дело. Но, чёрт возьми, что с ним не так! Какие булочки, какое молоко, какая нормальная жизнь, если они собираются предать целый культ и разрушить мечты нескольких хороших людей?

Касс вывернулась из его объятий и уселась на кровати, нервно поправляя на опущенных плечах вечно спадающие бретельки комбинации. В тусклом свете осеннего солнца она казалась беззащитным новорожденным птенцом с торчащими лопатками-крыльями. И чувствовала себя точно так же — бесполезной и одинокой.

— Иди к себе, — резко бросила она, — тебя не должны тут видеть.

— Я что-то не так сказал?

Касс впилась пальцами в край кровати так сильно, что у неё побелели костяшки.

— Кажется, Джейн уже встала, — бесцветным голосом добавила хозяйка Саммерфилд-парка. Тео нахмурился, вылез из-под одеяла и, молча надев брюки, скрылся за дверью. На его лице было так много боли и обиды, что Касс чуть было не кинулась следом. Сдержалась и заставила себя остаться на месте. Эмоции — это сейчас лишнее. Ей нужно думать о ритуале и древнем ужасе, слепо ворочающем единственным глазом в темноте сырого подвала. У Кассандры Галер есть долг. Есть обязанности. Ответственность. А ещё — есть та самая святотатственная подлость, на которую решилась хозяйка Саммерфилд-парка. Булочки с клубникой и бесчувственные монахи не имеют значения перед лицом грызущего душу хтонического ужаса.

Кассандра неспешно оделась и привела в порядок волосы — мелкие пуговицы и шпильки дались ей сегодня особенно тяжело. Руки подрагивали, а старые шрамы неприятно ныли на погоду — дожди, судя по всему, затянутся надолго, и жизнь, как следствие, станет менее сносной. Забавно. Жизнь. Как будто бы у неё есть какая-то «жизнь» за пределами этого дома, как будто у неё есть будущее.

Нужно думать не о том, как она будет жить когда-то потом, а про предстоящий ритуал. Решилась всё испортить — порти, будь что будет. В любом случае, так жить больше нельзя. И всем этим людям тоже, пусть они пока об этом и не знают.

Кассандра выходит из комнаты — двуногое раздражение в домашнем платье — и идёт в комнату Джейн. В лучшем случае она застанет подругу там, а в худшем — сменит обстановку и просто посидит в тишине. Оставаться у себя в данный момент и в таком поганом состоянии казалось худшим решением.

У неё не заперто — судя по всему, Джейн заглянула к себе посреди обычной утренней рутины. У неё-то дел побольше, чем у хозяйки — пока Кассандра Галер жалела себя и скандалила с Теобальдом, мисс Доу работала. Дому требовался уход, работникам — указания, а утренней корреспонденции — внимательные глаза и ловкие руки.

— Выгони его!

Половинчатое лицо Джейн приняло удивлённо-ироничное выражение. Виной всему, должно быть, то, что способность к движению сохранила только одна бровь.

— Мне казалось, он тебя развлекает.

Кассандра рухнула на узкую идеально застеленную кровать экономки и зарылась лицом в крахмальный бок подушки. Развлекает, и что? Тео — живое воплощение её, Касс, совести, лишённый, к тому же, всякого чувства такта. Нужно что-то соврать, чтобы Джейн не донимала вопросами.

— Он мужчина, там тех развлечений на один-два раза, потом надоедает.

Джейн со вздохом уселась рядом с подругой и положила тёплую человеческую руку ей на плечо. Может она наполовину и фарфоровая, но это не означает, что её врождённую эмпатию, присущую любому человеку, тоже ополовинило.

— Ты такая жестокая. Он тебя обидел?

Кассандра крепче сжала подушку. Джейн наклонилась к ней и обняла, прижимаясь холодной щекой к плечу хозяйки Саммерфилд-парка. Та тихо выдохнула. Не заплакать было сложно, но Касс ведь леди. Леди не плачут, если на то нет особенно веских причин вроде похорон близких родственников или вступления Британии в очередную войну.

— Так ты это сделаешь?

— Да, если ты перестанешь выглядеть как мокрая крыса, — Джейн как смогла чмокнула подругу в плечо. Касс через силу улыбнулась и ласково погладила экономку по тёплой ладони. Ничего, столько лет прожили без мужчины в доме, столько лет справлялись вдвоём, справятся и теперь. У Кассандры хватит сил спасти их всех и в одиночку. В конце-то концов, зря она, что ли, так старательно осваивала оккультные науки? Зря копила энергию и зря восстанавливала здоровье для ещё одной, возможно губительной, попытки? Ей не нужен мужчина-маг, чтобы исправить то, что когда-то натворили её родители.

— Я была бы тебе очень признательна. Я пока посижу здесь, ладно?

Джейн кивнула, крепче обняла подругу и поднялась на ноги. Лицо её снова утратило всякое выражение. Это означало, что она уже всё решила и всё придумала — осталось только выполнить.

Кассандра, сказать по правде, устала думать о том, правильно ли она поступает. Бесконечная череда мыслей, снова и снова — если не она сводила её с ума, то что? Мнимое чувство долга, ответственность за все секреты дома, его призраков и пыльные подвалы? Леди Галер, «роза Дорсета» и «бедная девочка» держалась слишком долго и держалась с достоинством. Хватит. Если скоро всё так или иначе закончится, нет нужды терпеть неудобства. Сейчас неудобством был Теобальд Крейн. Ну, что же — значит, его надо удалить из дома, как хирург удаляет из раны осколки снаряда и кости.

Тем не менее, удержать себя на одном месте было Кассандре слишком сложно. Пару раз перекатившись с боку на бок и испугавшись той мысли, что из комнаты экономки она может услышать куски скандала, который скоро наверняка тут вспыхнет, она вскочила с постели и поспешила на чёрную лестницу — это самый быстрый и практичный способ поскорее покинуть гостевой этаж. Кассандре хотелось в парк.

Она не была достаточно хорошо одета для прогулки, но не обращала на это ровным счётом никакого внимания. Напротив, отсутствие плаща и тёплой обуви её бодрило. Приходилось постоянно двигаться, чтобы не замёрзнуть.

Просторы прилегающего к дому парка были оформлены в нарочитом беспорядке. Здесь не было ни одной прямой дорожки и ни одного фигурно выстриженного куста, только естественность, доведённая до пристойного и здорового состояния садовником. Впрочем, в промозглом ноябре от зелени и «здоровья» здесь остались только торчащие во все стороны ветки и аккуратные кучки палой листвы, влажно пахнущей осенью и самую малость смертью. Кассандра старалась уйти как можно глубже в парк, чтобы громада дома хоть частично скрылась из виду. Она всегда была несколько склонна к эскапизму, пусть и предпочитала это не афишировать — леди в её положении не пристало витать в облаках. Эмансипированным особам, которые заведуют огромным поместьем и отвечают за жизни людей — тем более. Даже главам маленьких ячеек оккультных организаций не положено бегать от реальности. Если и бежать — то только в безумие и паранормальщину.