Лиза Смит - Дневники вампира: Ярость
— Но тебе-то не за что извиняться, — возразила она ему, — она сама виновата во всем, что с ней случилось. Ты уверен в том, что она не подстроит никакой гадости?
— Да. Во всяком случае, у меня осталась Сила, чтобы защититься. Я встречусь с ней, и мы можем пойти к Алариху вместе.
— Будь осторожен, — сказала Елена ему вслед, когда он растворился в вечернем снегопаде.
***Чердак был таким же, каким она его помнила, — темным, пыльным и забитым всяким таинственным хламом, покрытым клеенкой. Дамону, который с комфортом вошел через переднюю дверь, пришлось открыть ставни и впустить ее через окно. Они уселись бок о бок на старый матрас и стали вслушиваться в голоса, доносившиеся снизу.
— Я могу подсуетиться насчет более романтичной атмосферы, — проворковал Дамон, брезгливо снимая паутину с рукава. — Ты не хочешь…
— Не хочу! — шикнула Елена. — Не шуми.
Все это было похоже на игру — надо было ловить обрывки разговоров, соединять их в единое целое, сопоставлять голоса и лица.
— А потом я сказала, что мне все равно, сколько у тебя прожил длиннохвостый попугай, избавься от него, или я пойду на Снежный бал с Майком Фелдманом, а он ответил…
— Слухи о том, что прошлой ночью была разрыта могила мистера Таннера…
— Ты слышала, что все, кроме Кэролайн, выбыли из соревнования за звание королевы Снежного бала? Тебе не кажется, что…
— …мертва, но я тебе говорю, я видела ее, мне не приснилось. На ней было такое серебристое платье, а волосы светились золотым светом и развевались…
Елена изумленно посмотрела на Дамона, потом на свою черную одежду. Он оскалился.
— Романтизм делает из людей моральных уродов. Лично мне кажется, что тебе лучше всего в черном.
— Серьезно? — прошептала она. Вообще, ей было удивительно спокойно с Дамоном все эти дни. Она спокойно сидела, позволяя разговорам проникать в сознание, почти потеряв счет времени. Потом она услышала знакомый голос, и гораздо ближе, чем все остальные.
— Хорошо, хорошо, я иду. Хорошо.
Они с Дамоном переглянулись и вскочили на ноги, когда дверная ручка зашевелилась. На чердак проскользнула Бонни.
— Мередит сказала мне подняться. Я не знаю зачем. Она села на уши Алариху, и это надолго.
Она плюхнулась на матрас, и через некоторое время Елена опустилась рядом. Она начинала жалеть, что здесь нет Стефана. К тому времени как открылась дверь и вошла Мередит, она уже практически рвала на себе волосы от отчаяния.
— Мередит, что происходит?
— Ничего, по крайней мере, ничего серьезного. А где Стефан? — щеки Мередит подозрительно горели, а в глазах было странное выражение, как будто она пыталась постоянно контролировать что-то.
— Он подойдет позже, — начала Елена, но Дамон перебил:
— Это тебя не касается. А кто к нам поднимается?
— В каком смысле кто поднимается? — вскочила Бонни.
— Спокойно! — тихо сказала Мередит, вставая у окна, как бы закрывая его. «А она ведь боится», — подумала Елена.
— Все в порядке! — крикнула Мередит, открылась дверь, и вошел Аларих Зальцман.
Елена даже не поняла, что сделал Дамон: одним движением он поймал ее за кисть и толкнул к себе за спину, одновременно двигаясь на Алариха, потом замер, припав к земле, готовый к атаке.
— Не надо! — страшно закричала Бонни. Она кинулась на Алариха, который отшатнулся от Дамона. Он почти потерял равновесие и лихорадочно шарил за собой в поисках двери, одновременно другой рукой пытаясь нащупать брючный ремень.
— Хватит! — закричала Мередит.
Елена увидела, как топорщится куртка Алариха и поняла, что там пистолет.
Она опять перестала понимать, что происходит. Дамон отпустил ее и схватил за руку Алариха. Потом Аларих оказался на полу, изумленно мотая головой, а Дамон начал опустошать обоймы пистолета.
— Я же говорила, что это глупо, и он тебе не понадобится, — сказала Мередит. Елена поняла, что держит ее за руки. Наверное, она пыталась не дать ей помешать Дамону, хотя точно не помнила.
— Эти фиговины с деревянными наконечниками меня уже достали, ими же можно кого-нибудь задеть, — проворчал Дамон. Он заменил обойму и передернул предохранитель, задумчиво целясь в Алариха.
— Прекрати, — деревянным голосом попросила Мередит. Она повернулась к Елене: — Елена, заставь его прекратить, он только сделает хуже. Аларих не причинит вреда, я клянусь. Я неделю потратила на то, чтобы убедить его, что вы не причините вреда ему.
— А теперь у меня, похоже, запястье сломано, — спокойно отозвался Аларих. Светлые волосы лезли ему в глаза.
— Ты сам виноват, — оборвала его Мередит. Бонни, прильнувшая к Алариху, вздрогнула от такого фамильярного обращения Мередит, отошла на пару шагов и села.
— У меня нет времени слушать объяснения по поводу всего этого, — сказала она.
— Пожалуйста, доверяйте мне, — попросила Елену Мередит.
Елена посмотрела в темные глаза подруги. Она верила ей. Это были ее слова. Они пробудили другие воспоминания — о том, как она сама просила Стефана о том же. Она кивнула.
— Дамон? — позвала она. Он легко отбросил пистолет и вдруг улыбнулся всем присутствующим улыбкой, которая предельно ясно говорила о том, что в случае чего никакое оружие ему даже не понадобится — он прекрасно обойдется без него.
— Теперь, если все просто послушают, я объясню, — сказала Мередит.
— Да уж неплохо бы, — процедила Бонни.
Елена подошла к Алариху Зальцману. Она его не боялась. Пока он окидывал взглядом ее всю, с ног до головы, он сам испугался.
Она остановилась в паре метров от места, где он сидел, и опустилась на колени, заглядывая ему в лицо:
— Привет.
Он все еще держался за запястье.
— Привет, — сказал он и судорожно сглотнул.
Елена бросила взгляд на Мередит, потом опять на Алариха. Да, он боялся. Прядки, упавшие на глаза, делали лицо совсем юным — может быть, года на четыре-пять постарше Елены. Не больше.
— Мы не причиним тебе вреда, — сказала Елена.
— Я ему это постоянно твердила, — тихо поддакнула Мередит, — я объяснила: с чем бы он ни сталкивался раньше, каких бы историй ни слышал, вы — другие. Я рассказала то, что знаю о Стефане, как он боролся со своим естеством все эти годы. Я рассказала, через что прошла ты, при том, что ты об этом не просила.
А с чего это ты с ним так разоткровенничалась, подумала Елена. Она обратилась к Алариху:
— Ну хорошо, теперь ты знаешь, кто мы такие. А вот единственное, что мы знаем про тебя, — это то, что ты не учитель истории.
— Он охотник, — деревянным голосом сказал Дамон. — Он — охотник на вампиров.
