Эшли Дьюал - Смертельно прекрасна
— И что?
— А то, что с дисциплиной у меня все в порядке.
— Тогда запишись. — Парень усмехается и облокачивается локтями о стол. — Давай, не знаю, хватит ли у тебя смелости, но я бы посмотрел на Ариадну Блэк, выкрикивающую на стадионе речевки.
— Глупые речевки.
— Ну, у тебя есть возможность это исправить.
— Боже, откуда ты такой взялся? — Морщусь я и смотрю на Хэрри. — Его что, крестила сама Дева Мария? Что не фраза — библейское наставление.
— Он постоянно осуждает церкви в нашем городке, — заговорчески шепчет Хэйдан и наклоняется ко мне вплотную, — и я начинаю думать, что делает он это специально, чтобы никто не догадался о его безмерной любви к Господу!
— О, ну, это все объясняет!
— Я еще здесь. — Мэтт помахивает ладонью. — И я все слышу.
— Он нас слышит. — Шепчу я. — Наверно, использует особые занудские приемчики.
— Очень смешно, Ари.
— А у тебя есть чувство юмора, Мэтт?
Мы смотрим друг на друга слишком долго… Мне даже становится неловко, и я хочу отвести взгляд, но проблема в том, что не могу. У Мэтта красивые глаза. И я так внезапно думаю об этом, что сама сбиваю себя с толку. Обычные глаза. Вполне обычные.
Неожиданно к нашему столику подходит светловолосая девушка, но я не успеваю ее рассмотреть. Солнце светит очень ярко, и лицо незнакомки остается темным от бликов.
— Мэтти! — Широко улыбнувшись, она приземляется рядом с Мэттом, овивает руками его шею и выдыхает. Кажется, я догадываюсь, кто это. — Я думала, ты в столовой.
— Нет, Джил. — Парень поправляет волосы, упавшие ей на лицо, и лучезарно лыбится. Я никогда не видела, чтобы он так улыбался. — Решил с Хэрри посидеть.
О, видимо, я тут случайно оказалась. Вклинилась в общение братьев. Мило.
— Я — Джил. — Неожиданно сообщает блондинка и протягивает мне руку.
— Ари.
— Я знаю. — Она кривит губы. — Вся школа знает.
— О, это классно.
— Прости. Не надо было говорить? Хотя, думаю, ты и так это понимаешь. — Джил или как ее там поправляет светло-русые волосы медового оттенка и вновь переводит взгляд на Мэтта. Он с нее глаз не сводит. Как завороженный. — Что? Чего ты так смотришь?
— Я соскучился.
Соскучился? Нас с Хэйданом практически одновременно передергивает. О, Боги, кто этот человек, и где занудливый и скучный Мэтт? Неожиданно я не прочь вновь послушать его библейские наставления.
— Пройдемся? — Спрашивает Джил, и Мэтт спокойно кивает.
Он поднимается и забирает рюкзак девушки, чтобы та не таскала тяжести. Смотреть на это грустно и противно одновременно. Я никогда раньше не видела, чтобы парень так заботился о девушке, и хотя в этом нет ничего невероятного, в груди у меня жжет и колит.
Ребята уходят, Мэтт обнимает Джил за талию, а она кладет голову ему на плечо.
— Удивительно, правда?
— Что именно? — Я перевожу взгляд на Хэйдана и откашливаюсь. В горле першит.
— Конец сентября, а солнце палит, как летом!
Я криво улыбаюсь. Да уж.
— О чем задумалась?
— Я? — Покачиваю головой. — Ни о чем. С чего ты взял?
— Ты постоянно отключаешься. Вечно летаешь в своих мыслях.
— Мы знакомы три дня. — Я толкаю парня плечом и смеюсь. — Откуда тебе знать?
— Я же люблю наблюдать, забыла? — Хэрри вздыхает и поднимается. — Идешь?
— Да. Конечно.
Черт. Мы так и не перекусили. Нужно будет поесть во время следующего перерыва.
— И сколько они уже вместе? — Нехотя интересуюсь я, поправив ремень сумки. Хотя, может, и намеренно. Черт поймет этот язык, эти мысли. Иногда слова сами срываются, и у тебя не получается их контролировать.
— Ты про Мэтта и Джил?
— Ну да.
— Года полтора.
— Серьезно?
Хэрри кивает и сдвигает очки чуть выше на переносице.
— Это аномалия на самом деле.
— Почему?
— Потому что отец Джил проводит воскресную службу.
— Что? — Я ошеломленно распахиваю глаза. — Ты смеешься сейчас?
— Нет, правда! Жизнь интересная штука, верно? Мэтт терпеть не может все эти наши походы в церковь, но сам встречается с дочерью пастора. А говорят, магии не существует.
— Это странно.
— Более чем. Но Джил появилась в его жизни в нужный для него момент. Поэтому он держится за нее, как за спасительный круг.
— В какой момент? — Мы останавливаемся под козырьком столовой, и я свожу брови. Мне хочется знать правду. Хочется знать о братьях больше.
Хэйдан грустно хмыкает. Я и забыла, что больно бывает всем. Не только мне. Что не только я скрываю страшную тайну, не только мне по ночам снятся кошмары. Хэрри робко потирает пальцами подбородок, а я встряхиваю волосами.
— Слушай, можешь не отвечать.
— Да нет. Это не тайна. Мы ведь сводные братья, знаешь?
— Я уже отошла от шока, — нелепо усмехаюсь, пытаясь разрядить обстановку.
— Мой родной отец ушел давным-давно. Я его даже не помню. А вот мать Мэтта…
— Что?
— Она умерла от лейкемии. Пять лет назад.
— Умерла? — В груди все скручивается. Обдает жаром. Я вспоминаю свою маму, и тут же становится в разы больнее, словно кто-то разбивает в прах ребра и прорывается внутрь, к сердцу. — Хэрри, мне очень жаль.
— Сначала умирает мать, а потом через год отец встречает новую женщину.
— Твою маму?
— Да. Они сошлись, ну, и ты понимаешь, что отношения у нас не сразу наладились.
— Представляю.
— Долгое время с Мэттом даже в комнате нельзя было оставаться. Он с ума сходил.
— Что изменилось? — Сглатываю и облокачиваюсь спиной о стеклянную перегородку.
— Спроси у Мэтта. — Хэйдан передергивает плечами. — Я никогда с ним не говорил об этом. Он изменился, и, слава богу. Неважно, почему. Главное, с тех пор мы не враги.
Я киваю. Едва ли сейчас найдется семья, у которой все в порядке, нет проблем. Разве сейчас кто-то по-настоящему счастлив? И разве сейчас это возможно? Людей уничтожают другие люди. Людей уничтожают внешние неприятности. Люди уничтожают сами себя.
Всегда есть то, что сделает тебя несчастным. Всегда.
— Года два назад он познакомился с Джил и совсем изменился. — Хэрри мечтательно улыбается и глядит на меня из-под опущенных ресниц. — Кто бы мог подумать, что бывает и счастливый конец, правда? Что люди находят других людей. Что люди любят.
— Да. Мир большой. Людей много. И все они чужие.
— Но иногда что-то щелкает. Верно?
Я задумчиво смотрю на пустующий столик, где мы сидели несколько минут назад, и чувствую, как внутри холодеет. Не понимаю, что именно меня так коробит.
— Не знаю. — Небрежно смахиваю со лба испарину и пытаюсь заткнуть необъяснимым ощущениям глотку. Откуда они вообще взялись? Что это? — У меня никогда не щелкало.
