Юлия Вакилова - Король моего сердца
Возможно, какая-то из этих мыслей все же мелькнула у нее на лице — иначе с чего это Бродяга, искоса взглянув на собеседницу, вдруг криво усмехнулся:
— Наверное, ты права, и я слишком неблагодарный сын, раз за все годы не попробовал вернуться на родину и попытаться отомстить. И где-то на небесах мой отец, глядя сверху, шлет проклятия своему безразличному ко всему отпрыску.
Она качнула головой:
— Я думаю, что твой отец в любом случае гордился бы тобой. Хотя… мой собственный родитель яркий пример того, какое разочарование может принести ребенок.
— Неужели на твою руку не нашлось претендентов, которые бы не вызывали у тебя столь сильного отвращения? — он впервые коснулся темы ее ненавистного замужества.
— Увы, но нет.
— Едва ли ты можешь жаловаться на недостаток поклонников, — скептически предположил мужчина.
— Даже если так, в том заслуга исключительно моего происхождения, а вовсе не моей внешности или других достоинств, — с легкой гримасой проговорила принцесса.
— Ты не считаешь себя красавицей? — недоверчиво прищурился собеседник.
— С моим приданым я могла родиться даже уродиной, и все равно вереница женихов не оскудела бы, — равнодушно пожала плечами девушка. — Так что природа напрасно потратила на меня силы.
Он не сдержал улыбки. Заметив это, принцесса с подозрением спросила:
— Ты надо мной смеешься?
— Не над тобой, — мужчина поспешил успокоить возмущенную Эллери, но в уголках губ ей по-прежнему чудилась насмешка.
Она надулась:
— Может, тебе и представляются несерьезными мои чувства, не спорю. Ты-то сам, наверное, всегда был таким, как сейчас. Наверняка рассудительность родилась вперед тебя! — беззлобно поддела она его.
Синие глаза заволокла темная пелена непрошенных воспоминаний.
— Ты бы немало удивилась, — медленно начал наемник. — Если бы знала, сколько глупостей в свое время я натворил. И сколько всего не успел натворить — благо, вмешалось провидение, не позволив совершить главную ошибку.
— Ты тоже сбегал из дома из-за любви? — наугад предположила она, целясь пальцем в небо.
Он взглянул на нее и холодно улыбнулся — девушка в очередной раз опомнилась, вспомнив, что он куда старше, чем она.
— Почти, — однако его ответ стал неожиданностью.
— Тебе не позволили этого сделать? — неуверенно предположила она, ощущая, словно ступает на хрупкий лед. Невозможно было предугадать, когда порыв неожиданного откровения оставит собеседника.
Он с задумчивой неохотой качнул головой.
— Я ведь не один хотел сбежать, нет. Мы планировали этот побег вдвоем — я и моя возлюбленная, — на последнем слове его голос дрогнул. — Но в наши планы вмешалась чума.
При этом слове по телу девушки прошла дрожь.
— Она погибла? — тихо произнесла Эллери, сомневаясь, не пересекла ли она границу дозволенного этим вопросом.
— Нет, — прозвучал краткий ответ. — Но последствия болезни, обрушившиеся на страну, заставили меня на все взглянуть иначе.
— Что же произошло?
— Я осознал, что не имею права вмешиваться в ее судьбу, заставлять отказываться от уготованного ей будущего в пользу неизвестности, — жестко проговорил он, плотно сжимая губы. Точеные черты лица заострились, и в этом теплом, томном вечере он выглядел таким далеким, таким отчужденным, что девушке почудилось, словно от него отчетливо веет холодом.
— Но ведь это был ее собственный выбор, — осторожно возразила Эллери, подавляя безотчетное желание отодвинуться от сидящего рядом наемника.
— Она была такой невинной, такой светлой и чистой. Едва ли она отдавала себе в том отчет, однако ее чувство было лишь увлечением, симпатией — но никак не любовью.
От слов мужчины на принцессу снизошло уныние. Она представила себе такого далекого теперь Майина и подумала — а вдруг он принял решение за них двоих так же, как когда-то это сделал Бродяга?
— А что, если Майин тоже так думает? — Эллери все-таки решила поделиться частью своей боли с собеседником. — Но зачем тогда он уверял, клялся в любви, зачем заставил себе поверить?
— Это значит, что он просто недостаточно любил тебя, — зазвучавший голос мужчины был пронизан прохладой подобно той, что медленно наползала на них с воды. — Если бы силы его любви было достаточно, он бы никогда не позволил тебе сделать такой выбор, отказаться от уготованного отцом будущего, от супруга, который будет ровней и который сможет обеспечить достойное тебя будущее.
— Это не любовь! — яростно вскинула голову девушка. На глазах сверкали непролитые слезы, но голос звучал жестко и твердо: — Это дурацкое суждение, в которое что Ниньи, что, оказалось, и ты так свято верите! А я не верю, я отрицаю его!
— Все люди любят по-разному. И от того, что ты в него не веришь, оно никуда не исчезнет, — он равнодушно пожал плечами. — Это просто еще одна сторона любви.
— Хорошо, пусть будет по-твоему! Но тогда это какая-то неправильная сторона любви.
— А что же, по-твоему, любовь? — закипая, прищурился он, наконец-то переставая походить на глыбу бесчувственного камня.
Этот разговор, столь небрежно начатый, разгорался темным пламенем, откликаясь в душе каждого ворохом воспоминаний.
— Любовь — это не когда отходишь в сторону, едва на пути чувств возникли препятствия, — с жаром начала девушка. — А когда идешь наперекор своему происхождению, религии, ожиданиям близких. Если бы он любил так, как должен, он никогда меня бы не предал. Не отступился, не отпустил. Он должен был пойти против всех, против правил, законов, угроз и запретов ради того, чтобы быть вместе. Перейти землю и переплыть море, пойти на все, что угодно, ради этого чувства. Вот что я понимаю под любовью, — закончила она.
— Как, оказывается, сложно быть твоим возлюбленным, — в синих глазах мелькнула слабая усмешка, но полные губы изогнулись с едва уловимой печалью.
— Ты считаешь, что я хочу невозможного? — дрогнувшим голосом задала вопрос принцесса. — Неужели то, чего я хочу, так невероятно и сложно? Неужели только для меня одной это представляется очевидным и единственно верным?
— Нет, ты неодинока в этом желании, — медленно проговорил он. — Я знал девушку, которой были по душе твои убеждения.
— И что сталось с ней? — нетерпеливо произнесла Эллери. — Она сумела найти своего избранника? Того, кто бы разделил ее взгляды?
— Нет, — кратко ответил мужчина, хмуря брови. — Ее возлюбленный придерживался другой точки зрения.
— Ты ведь сейчас говоришь о себе? — прозрение настигло ее внезапно. — И о своей любимой?
— Не называй ее так, — резко оборвал собеседник. — В моем сердце больше нет того огня. Теперь она всего лишь часть прошлого.
