Пять невест и одна демоница. Трилогия (СИ) - Демина Карина
Матушка…
– Вот ты где, глупый мальчишка, – матушка наклонилась и ледяные пальцы её скользнули по щеке. – Думаешь, можешь вот так со мной?
Слабость.
Он помнил оглушающую слабость. И страх. И клятву, намертво склеившую губы. Он хотел рассказать, а… поздно.
Матушкины пальцы вцепились в плечо. Больно! Но как ни странно, боль отрезвила. Он не сопротивлялся, когда существо, притворявшееся матушкой, вытащило его из укрытия. Оно же заставило подняться. И только тогда отпустило, но лишь затем, чтобы перехватить за шею.
За шею, наверное, держать удобнее.
– Жаль, силенок в тебе почти не осталось, – оно облизнулось. – И этот… оскорбится… но сам виноват. Ты и он. И она тоже. Всегда виноваты только люди.
– А ты… кто ты?
– Тебе еще не все равно?
– Нет.
Он выдержал взгляд. И даже безумие в нем не заставило отвернуться.
– Что ты такое?
– Сама не знаю, – сказало существо. – Но… я голодна. А в тебе еще остались крохи силы…
– Я могу взять еще. Я знаю где взять силу. Тогда будет больше.
План.
Безумный план. И не имеющий шансов на успех.
Но тварь заинтересовалась.
– Ловушка?
– Не для тебя. Для меня. Я… ведь… Повелитель Тьмы… буду… когда вырасту.
Смешок. Ему не позволят вырасти.
Но Ричард держится. И смотрит в глаза. Нежить почему‑то не любит, когда кто‑то смотрит ей в глаза. Может, потому что так можно заметить истинную сущность?
– Я могу брать силу… из тьмы… больше тьмы, больше силы… а ты… ты просто будешь рядом. И убивать не обязательно.
Голос дрогнул.
И тварь осклабилась. Правильно. Она думает, что Ричарду страшно. И да, ему страшно. Правда. И это хорошо. Нежить чует… в том числе и ложь.
– Думаешь выторговать себе жизнь?
– Надеюсь. Мы ведь можем вместе… ты и я… во мне есть сила. А у отца её больше. И… и если осторожно… не сразу. Ты выпьешь меня, и он уверится, что ты – не мама. Он уже сомневается. Ты это знаешь. А вот если мы вдвоем…
– Маленький гаденыш.
Его беда в том, что он маленький. И глупый. И… столько всего натворил.
– Что нужно?
– Зеркало. Здесь есть зеркало… которое… нужно… нужно посмотреть. Ты ведь любишь зеркала.
Тварь оскалилась и в какой‑то момент показалось, что она не выдержит. Что…
– Мне, – поправился Ричард. – Это не простое зеркало. Оно связано… с чем‑то связано. Главное, что когда я смотрю в него, я вижу тьму. И беру из неё силы.
– Где?
– Здесь. В библиотеке. Недалеко.
Его не выпустили, пусть и держали не за шею, а за руку. И остановились в трех шагах. Поверхность зеркала была затянута тьмой, словно дегтем.
– Ты…
– Отпусти, – сказал Ричард и получилось почти спокойно. – Я все равно никуда не денусь. И ты это знаешь.
Она зашипела.
Но руку убрала. Осталась рядом. Пускай. Это… это не важно.
Ричард сделал шаг. И еще. От зеркала тянуло пустотой и… и он коснулся рамы.
– Ты здесь…
Она всегда была там. И отзывалась легко. Но сейчас тьма осталась неподвижна. Ну же… что ей стоит… или… она говорила, что сил почти не осталось, что даже у демонов есть срок. И Ричард помогал.
Силой.
Поэтому он и ослаб. Если бы одна тварь… а тварь и демон – это слишком много. Но… но что делать? Ему нужна помощь!
– Если ты не появишься, она меня убьет, – сказал он и получилось до отвращения жалко. И еще, кажется, он того и гляди разревется. – Пожалуйста…
Тварь ждет.
А зеркало молчит. И…
Что делать?
Хотя… он знает. Рука сама потянулась к поясу.
– Так надо, – Ричард сумел сказать жестко, почти как отец. Хотя, конечно, отец в жизни бы не вляпался в подобное.
Клинок.
И холод стали. Прикосновение к ладони. Больно. Но это хорошо, с болью приходит ясность ума. И тварь подается вперед.
– Это не для тебя, – Ричард не стал оборачиваться. Он прижал руку к стеклу, и кровь покатилась, чтобы увязнуть. Капля за каплей. И тьма пришла в движение. – Ты слышишь меня… ты же слышишь меня…
Тьма расступалась неохотно.
А та, что сидела по ту сторону зеркала, плакала. Крупные слезы катились по щекам, по белой коже, по золотым узорам, что украшали её. Правда, узоры поблекли, но все одно были.
– Он умирает, – сказала она, поднимая младенца. – Он… умирает.
– Прости.
– Он… умирает…
Демоны все‑таки умеют плакать. И боль они ощущают.
– Что я могу сделать?
Действительно. Что может сделать мальчишка, который и сам едва жив. И тварь за спиной. И… тварь шипит, отступая.
– Ты и сам скоро умрешь, – слезы высыхают, а младенец исчезает внутри тела демона. Так уже было. И почему‑то это исчезновение кажется почти естественным.
– Да. Наверное. И… получается, что все зря?
А ведь Ричард надеялся. Очень. И демон… демоны ведь могучи, особенно древние. И способны повелевать всякими тварями. И…
Она молча протянула руку. И Ричард положил свою на стекло.
– А ты снова вырос… – сказала демоница. – Почти уже одинаковая…
– Отец говорит, что я мелкий…
– Что он понимает.
Ричард промолчал.
– Он умирает… и ты тоже… я не хочу так! – её крик даже сквозь стекло заставил тварь отпрянуть. Она изогнулась, зашипела и… убралась.
– Ричард…
– Мама?
Она прижала руку к носу. Из носа лилась кровь. Яркая такая. И мама покачнулась. Ричард едва успел подставить ей плечо.
– Ты… – она оперлась и сделала шаг к зеркалу. А потом прижала измазанную кровью руку к стеклу. – Что тебе нужно, чтобы ты помогла?! Ты… ты можешь помочь?
– Не знаю, – демоница облизнулась.
Кровь – это сила. Но её слишком мало. Правда, тварь многих убила, но…
– Мертвому сложно оставаться живым, – сказала матушка совсем иным, холодным тоном. – Поэтому она почти всегда голодна. Ты же…
– Я просто девочка, которая слишком верила, – демоница глядела жалобно. – Меня… меня учили. Призывать демонов. Убивать демонов. Забирать их силу. Но… но я не хочу… и он не хочет. Он мог бы убить меня. Он сильный. Сильнее всех, кого я знаю… Но теперь сил почти не осталось… почти… ему сложно находиться в вашем мире. И он умирает.
– Как и мой сын, – взгляд матушки зацепился за взгляд твари. – Мы… можем кое‑что попробовать.
– Что?
– У меня есть дар, – она подняла руку, поглядела на неё. – Слабый, но… если ты поможешь…
Боль сдавила виски.
– Мама…
– Твоему сыну, сколь я понимаю, нужно вместилище. Моему – защита…
Боль стала почти невыносима.
– Она хочет вернуться, и я слишком слаба. Не удержу её надолго. Решай, демон.
– Он может не выдержать. Твой сын.
– Может. А твой может свести его с ума. Или тоже раствориться в нем. Но… это все равно шанс. Наш единственный шанс.
– Сила. Нужна будет сила.
– Она есть, – улыбка матушки была печальна. – Меня учили, что в каждой душе есть частица бога… а этого хватит, чтобы…
Тьма упала теплым куполом.
Придавила.
Почти удушила… и отпустила.
– Ричард? – такой знакомый голос раздался рядом. – Ричард, ты… что ты с ним сделала?!
Смех демона все‑таки ранит.
Глава 44. Где задается вопрос и получается ответ
«И тогда, оскорбленный отказом, но не желающий смириться, обратился он ко тьме, что таилась во глубине сердца его. Многие годы постигал он запретные науки, а постигнув, пролил кровь невинную, дабы призвать демона. И сказал демону так: «Не желаю я ни золота, ни иных богатств, как не желаю я славы либо же власти. Но хочу лишь любви девы прекрасной». Рассмеялся тогда демон»
Поучительная история о некоем юноше, ступившем на темный путь.
Они появлялись.
Раз. И на внешнюю границу круга ступает Артан, на голове которого сияет солнечным светом корона. Вид, конечно, своеобразный, но, надо признать, вполне соответствующий моменту. Героический. И дева на плече тоже в этот героизм вполне вписывается.
