Катерина Полянская - Шагренья. Из рода Чёрных Королев
Взявшись за руки, мы прошли по аллеям, мимо клумб с редкими цветами, там были даже кровососущие. Я рассказывала обо всем, что удавалось увидеть. Периодически мы встречали кого-нибудь и останавливались поболтать. Потом сидели на бортике журчащего фонтана, вокруг которого в небольшом бассейне плавали красноглазые плотоядные рыбки. Я рассказала, как в детстве упала туда. Лали ринулась меня спасать, в итоге обе были покусанные и несчастные после родительского нагоняя.
Потом еще гуляли, кормили хищные цветочки, я сплела венок.
Перемещений было много, так что слежка в какой-то момент отстала. И, главное, ее участники заметили конкурентов, что некоторым из них очень не понравилось. Чую, у кого-то будут проблемы!
Улучив момент, когда все лишние уши и заклинания были достаточно далеко, я прошептала:
— Надо поговорить. Наедине.
— Утром в библиотеке? — так же шепотом предложил жених.
Кивнула. Вот все-таки умеет он выбрать момент, когда надо быть лапочкой.
Теперь можно вернуться в беседку и что-нибудь съесть.
Мейхем проводил меня до лестницы, еще раз коснулся губами руки, после чего мы разошлись в разные стороны.
Что ж, все прошло лучше, чем ожидалось. Он почти не хамил, даже проявил что-то похожее на участие.
Теперь дело за мной. Надеюсь, мой жених поверит, что в здравом уме я меньше всего на свете хочу его убивать, и вместе мы найдем какой-нибудь выход.
Шла, раздумывая об этом, так что возню в одной из ниш сначала не услышала. Ноги после длительной прогулки гудели, еще пить очень хотелось. Так что единственной целью было поскорее добраться до покоев и немного передохнуть. Особенно актуально, учитывая, что на рассвете у меня запланирован визит в библиотеку.
Нужная дверь была уже совсем рядом, когда тонкий слух разобрал знакомый голос. И не то чтобы очень довольный.
— Пусти, сказала! — в ярости шипела Лали.
Послышалась новая порция шорохов и пыхтения, но, судя по тому, что никто ниоткуда не выбежал, в нелегком деле освобождения себя она не преуспела.
— А то что? — Нагловатый голос казался незнакомым.
— Я — шер-лаше принцессы и нахожусь под защитой Черных Королев!
Я слишком хорошо знала подругу, чтобы не заметить, что ее голос еле слышно дрожит. А потому напряглась и медленно двинулась в обратном направлении, внимательно вглядываясь во все возможные закутки.
Пауки обожают всяческие укромные места, и таких здесь было немало.
— Брось, вейла, — неприятно рассмеялся неизвестный нахал. — Ты — рабыня, такая же, как девчонки с кухни или те, что прислуживают у швеи.
Вот это он напрасно! Лали мне как сестра.
От ярости перед глазами заплясали искорки. И, что просто замечательно, в отличие от случаев с родными или женихом, сейчас я могла себя не сдерживать! Когда же обнаружила в одной из ниш незнакомого паука с масленой рожей и Лали с прижатыми над головой руками и в платье, разорванном на груди, просто сорвалась.
— Пусти меня, пока я тебя из членистоногого пресмыкающимся не сделала! — рыкнула подруга и изо всех сил забилась в руках захватчика.
— Очень скоро ты передумаешь, — не проникся паук…
Кажется, им был один из бывших кандидатов в женихи. Такого и загрызть было бы не жалко.
Меня ни один из них пока не заметил, пришлось как-то обозначить свое присутствие:
— Лично я бы советовала прислушаться к просьбе дамы.
Да, на меня все-таки посмотрели. Но как-то… без должного внимания. Будто и не одна из правящей семьи стоит перед ним. Блеклые глазенки окинули нарушительницу спокойствия оценивающим взглядом, и та иссохшаяся горошина, которая заменяла данному индивидууму мозг, явно не сочла хрупкое явление в сиреневом платье достойным внимания.
— Ваше высочество, это всего-навсего вейла. — Он еще и улыбаться мне посмел!
Могла сказать, что Лали мне срочно нужна, и он бы отпустил, никуда не делся. Но в определенный момент в моих руках оказались нити. Я чувствовала их всеми фибрами своего существа. Перед глазами было белым-бело, и среди этого яркого света плел свою паутину крошечный черный паучок.
Паучиха.
Я.
Злость сочилась из меня, наполнялась силой, преобразовывалась в магию, сплеталась в нити. Незримые, но вполне ощутимые. Ими можно было навсегда лишить магии… или задушить.
Второй вариант к настроению подошел больше.
Миг спустя несостоявшийся жених захрипел.
— Попроси у нее прощения, — приказала я.
— У вейлы?!
Непонятливый. Противный. Непослушный. Паучья часть меня тоже начала злиться.
— Именно. — Я лучезарно улыбнулась и натянула нить.
Он захрипел сильнее, отдернул руки от Лали и схватился за собственную шею. Рычал, царапал ее до крови, но справиться не мог. А магия просто не слушалась. Ни один паук никогда не сумеет обратить свою силу против Черной Королевы. Именно поэтому мужья после инициации оказываются беззащитны перед нами.
— Ну? — поторопила свою жертву.
— Прошу меня извинить, — простонало это недоразумение, привалившись спиной к стене и окидывая вейлу ненавидящим взглядом. — Больше не повторится.
Получившая свободу Лалисса кое-как стянула на груди порванное платье и отскочила подальше от обидчика. Слезы и дрожь она сдерживала, но вот разбитую губу спрятать не могла.
Паучиха почуяла запах крови и жаждала отмщения.
— Ну что, Лали? — Отпускать невидимую нить я не спешила. — Прощаешь?
— Ага, — пролепетала подруга, не ожидавшая от меня такой вспышки.
Ладно, я действительно не монстр. Просто не стоит это демонстрировать всем и каждому — загрызут.
Одно мое желание, и нить втянулась обратно в резерв, будто и не было ее.
Вейлы отличаются редкостной злопамятностью, так что Лалисса подлетела к негодяю и влепила ему звонкую пощечину. Потом мы с ней все-таки отправились в мои покои.
Пройти надо было немного, но мне хватило времени сделать выводы.
Шер-лаше повезло, она под защитой нашей семьи, да и я в нужный момент оказалась рядом. Но само отношение… Оно не было беспочвенным. Вейл воспринимали именно так: как рабынь, как игрушки, как сиюминутную прихоть. Захотел — использовал, надоело — сломал. Те, что работали в богатых домах, имели дополнительные интимные обязанности перед хозяевами мужского пола. Знатные пауки своим правом охотно пользовались. А вот их жены, как водится, ненавидели красавиц, способных привораживать взглядом, и всячески мучили их. Уволиться и найти другую работу конечно же без согласия хозяев было нельзя.
Но это еще ничего. Тех, которых считали негодными прислуживать родовитым богачам, отдавали в специальные заведения, куда мужчины ходят снять напряжение. Говорят, им портят лица, и тогда вырваться в лучшую жизнь совсем нет шансов.
