Лилит Сэйнткроу - Дорога в ад
Глава 9
Посреди помещения находился низкий и мокрый обсидиановый постамент, а на нем стоял открытый деревянный короб. Пол из грубых каменных плит покрывала вода, не выше нескольких дюймов. Воздух холодил мою кожу, от которой, как и от кожи моего спутника, обладавшего демонским метаболизмом, ленивыми завитками поднимался пар.
- Возьми,- промолвил Сефримель и отступил в сторону.
Он ступал по воде бесшумно, а каждый мой шаг сопровождался плеском. Хотелось верить, что сапоги крепкие и не протекут: терпеть не могу промокшую обувь.
По стенам растекались огромные пятна света. Я двигалась осторожно, медленно опускала ногу в воду и не опиралась на нее, не убедившись, что встала на твердое дно. Когда до пьедестала оставалось совсем немного, крышка короба вдруг затрепетала, как одно из тех хищных растений, что пожирают беспечных мошек.
Дрожала она потому, что весь короб прогнил, осыпался и грозил развалиться. Когда-то он был обит изнутри синим бархатом: к запахам соли и демонскому амбре примешивался запах распавшейся от сырости материи. А на вздувшемся пузырями и прогнившем дне короба лежал нож.
Он казался вполне завершенным, но со странно искаженной геометрией, как все изделия демонов. Рукоять была плоской и изгибалась - сначала по направлению ко мне, потом в обратную сторону. Такой же изгиб имел клинок. Странное впечатление производила форма гарды с насадками: они словно куда-то тянулись, но хватали лишь воздух. Артефакт гудел от наполнявшей его злобной мощи, и я, стоявшая достаточно близко, видела черное сияние излучаемой им энергии. Рядом с таким клинком искривлялась ткань мироздания, и мерцание потревоженного пространства предостерегало: эта вещь не от мира сего!
Долгие десять секунд я стояла в плещущей у ног воде и молча рассматривала нож.
- Он деревянный, - вырвалось наконец у меня.
Это было сказано тем же тоном, каким я, бывало, сетовала на дождь во время соревнований сликбордистов. Нож был из готовлен из старого промасленного дерева, хотя лезвие казалось слишком острым для древней деревяшки.
- Ты невероятно наблюдательна,- сухо усмехнулся Сефримель.- Возьми его в руки, хедайра.
- Почему он сделан из дерева? - упорствовала я.
Мне уже удалось ранить Люцифера старой доброй сталью. А эта штуковина, судя по ее виду, не способна подрезать даже демонские когти, не говоря уж о том, чтобы убить дьявола.
«А ведь мы только что обсуждали это - возможно ли прикончить Люцифера».
- Спроси у своего падшего.- Демон сделал движение, и вода плеснула о стены.- А сейчас просто возьми то, что принадлежит тебе по праву.
«По праву? Вот уж не ожидала… Спасибо, если так».
Я смотрела на оружие. Пусть и деревянный, нож казался чрезвычайно опасным. Он так и пульсировал мрачной радостью, если это не было галлюцинацией, порожденной долгим блужданием по подземным тоннелям под неотрывным взглядом давно умершей женщины.
Сумка у меня на боку звякала и постукивала.
«Дэнни, возьми его, и все тут. Прикоснешься к этой штуковине, и тебе уже не отвертеться. Придется убить Люцифера. Другого пути нет».
Но я все-таки медлила. Уже протянула руку, но остановилась, глядя на свое тонкое запястье: оно выглядело хрупким, несмотря на золотистые мозоли на кончиках пальцев, наработанные почти ежедневными схватками и тренировками. Если я собираюсь убить дьявола, мне предстоит убить его этой рукой.
Другая моя рука лежала на тонких выпуклых шрамах, испещрявших живот. Неожиданно я со всей определенностью поняла: они остались после того, как Сефримель вырвал из моего страдающего тела что-то ужасное.
У меня имелась догадка насчет того, что именно. Но думать об этом не хотелось.
«Если мне удастся убить Люцифера, я снова буду чувствовать себя чистой».
Вот как все просто. Остальные дела, включая защиту Евы, отступили на второй план по сравнению с этим. Но не мелочно ли я поступаю? Наверное, стоило бы больше беспокоиться о безопасности своей дочери.
Если она и вправду моя дочь. Меня это тревожило. Действительно ли Сантино работал с загрязненным генетическим материалом? Вновь и вновь меня одолевали сомнения.
А ее лицо? Та же легкая улыбка - моя улыбка, словно мы с ней двойняшки.
Что поделать, теперь приходится сомневаться во всем и всех. Мир - это коллаж из лжи с вкраплениями полуправды, и ничего другого ни от кого не дождешься.
Даже от Джафримеля.
Даже от меня.
Моя рука застыла в воздухе. Кого я обманываю? Все было решено еще в тот момент, когда Джафримель постучал в мою дверь.
«Ты веришь в судьбу, Дэнни?»
Обычно я отвечала уклончиво: не больше, чем любой обученный некромант.
Однако очень скоро я буду твердо отвечать «да».
Я взяла нож, и он оказался на удивление теплым. Или это моя кровь застывала в жилах при мысли о том, на что я иду? Дерево было шелковистым и мягким, как теплая кожа. Его черная огненная аура соприкоснулась с моей, признавая демоническое начало в окружавшей меня энергетической оболочке. Моя защитная система, разорванная и пробитая, засверкала, подпитываемая темным потоком энергии.
Меня предостерег инстинкт, наработанный годами наемничества. По шее пробежали мурашки, неожиданно громкий плеск воды подтвердил мои опасения. Ожил, обжигая болью, шрам на плече.
Вскрикнув, я отскочила от постамента, резко развернулась и увидела Сефримеля - уже в прыжке, с выпущенными когтями и искаженным лицом.
Как мне описать, на что это было похоже?
Нож вонзился в его грудь. Его руки в последний момент широко разлетелись, когти со свистом рассекали воздух, полный соленых брызг. Мы с оглушительным треском ударились о пьедестал. Физическая и психическая мощь этого звука взорвала обсидиановый монолит.
Острые осколки со свистом разлетелись во все стороны, ударяясь о стены. Они падали в соленую воду, вздымая фонтаны брызг. Я поскользнулась, потеряла равновесие и с криком, оборвавшимся при падении, тяжело грохнулась оземь. Сефримель, конвульсивно дергаясь, повалился на меня; толстые змеи его кос скребли мое лицо волосяными пальцами.
Нахлебавшись соленой воды, я все-таки сумела отпихнуть его тело. Изо рта, пузырясь и булькая, вытекала черная демонская кровь. Нож в моей руке подергивался как живой, издавая пронзительные воющие звуки. На фоне этих стенаний прозвучал еще один звук. Что это такое, я поняла, лишь когда сквозь меня хлынула первая волна энергии.
Нож поглощал ее. Втягивал в себя с хлюпаньем, как беззубый человек - лапшу из чашки.
Сефримель издал низкий сдавленный стон.
- Инхана, - прошептал он, окропив каплями черной крови мою левую щеку.
Он был близок ко мне, как любовник, и одного соприкосновения с его телом было достаточно, чтобы паника затопила самые темные углы моего сознания.
