Артур Прядильщик - Славься, Кей! (СИ)
От мыслей о причинах августейшей наготы меня отвлек Длитун ан-Киевалло. Академик каких-то непонятных наук, ректор какого-то неизвестного университета, и прочая, и прочая гостеприимно повел рукой в сторону "спящей красавицы":
— Ложитесь, молодой человек.
Угу. "Присаживайтесь, гражданин".
— Простите… куда? — Уточнил я, начиная подозревать, что юморист в моем лице, кажется, дошутился со сказкой о спящей красавице.
— Вот прямо на нее и ложитесь, молодой человек! — Кажется, академик наслаждался ситуацией. Если преподает — то троллить студентов должен по-черному.
— Ну, хотя бы простынку постелите!
— Что за неуместная стеснительность, вар Танилалу! — Возмутился еще один ученый хрен (читать его профиль я даже не стал — слишком много должностей и званий). — Вы уже взрослый человек! Давайте, без пошлых мыслей! Мы тут, между прочим, человека спасаем! Или у вас какие-то сомнофилические наклонности, а? А может, какие-то поползновения по отношению…?
— Кхм-кхм… — Веско прокашлялся один из присутствующих, и остальные почтительно умолкли.
А мне стало очень неуютно — еще б присутствующие не заткнулись: в профиле этого вара было записано коротко и ясно: "Эвелин ни-Ровено, адмирал Флота". Если кто забыл — тот самый принц, что меня… "спасал". И, по совместительству, дедушка принцессы Альер. Если Сеть не врет, то — один из сильнейших энергетов Империи, специализирующийся на окислении органики… проще говоря, этот молодо выглядящий блондин-голубоглазик в состоянии превратить в унылый пепел половину цветущего континента. А может и весь, если лениться не будет. Озай-переросток…
— Молодой человек заботится о чести и добром имени благородной девушки, вары.
Эта сучка-то? Благородная?! Да на ней пробы ставить негде — в сети такие байки про нее ходят!
— Это достойно уважения и благодарности. У нас еще есть некоторое время до нейтрализации остаточного Следа. Предлагаю подойти к вопросу лечения постепенно, по-научному. Глория! — Он повернулся к одной из присутствующих женщин. Тоже в белом мундире. — Глория! Простынку!
Кажется, я начинаю ненавидеть сказки с участием принцесс! Горячо и искренне!
* * *Бл… Принцесса не изволила проснуться на первом сеансе. А вот я самым позорным образом уснул! Как только возлег на спящую, минуту поворочался на выпуклостях, пытаясь сообразить, куда бы пристроить руки, и… вырубился, уткнувшись носом в тоненькую шейку! Надеюсь, не обслюнявил ее… а то проведут генетическую экспертизу и — "кто последний, тот и папа".
Растолкали меня через два часа, никак не комментируя мой крепкий и здоровый сок (я, и правда, хорошо выспался). Я слез с принцессы (охренеть! "слез с принцессы" — эдак между делом… "поковырялся в ухе") и воззрился на ученую братию.
Наши ряды редеют — принц куда-то исчез. Занятой человек — понимаю. Или звереет дедушко, когда смерд на его внучку залезает. Осталось три человека — академик Длитун, академик Маоло-Ритун и профессор Пиронал.
А все остальные, надо полагать, входили в свиту принца, и вымелись вместе с ним. Или должны были его сопровождать на территории клиники по протокольно-карьерным соображениям — у нас же, когда президент забредает в какую-нибудь больницу, вокруг не протолкнуться от всех заинтересованных — от министра здравоохранения до главврача и дежурного по этажу.
— Очень неплохо, молодой человек! — Длитун был доволен. Очень. — Результаты великолепные. В следующий раз постарайтесь подольше оставаться в сознании.
— Так то, что я заснул, это — не ваша заслуга, вар Длитун? — догадался я.
— Нет, разумеется! Это — вполне нормальная реакция сознания на увеличение напряженности поля измененных метрик! Вы же пилот — должны знать, что вытворяет сознание человека в условиях подпространства, если не озаботиться защитой!
— Конечно-конечно. — Торопливо согласился я. — Просто не ожидал, что столкнусь с этим явлением здесь. И, кстати, я — практикант. — Вспомнил я слова Кея во время катастрофы.
— Должны были узнать, вар Таниналу! Это же просто — у каждого своя уникальная реакция на подпространство, а вы, испытав знакомые ощущения, должны были сделать соответствующие выводы! Очень просто!
— Я не выспался с утра. Я один вообще плохо высыпаюсь. Так что у моей сонливости могли быть вполне простые физиологические причины.
— Хм… "один плохо высыпается". — Нахмурился профессор, посмотрев куда-то в пространство. — Хорошо, что-нибудь придумаем!
Подал голос профессор Пиронал. Тот самый, обвинивший меня в сомнифилических наклонностях:
— На следующем сеансе, вар Танилалу, — Он безо всяких церемоний сдернул с принцессы обмявшуюся простынку и усмехнулся, когда я торопливо ответ взгляд. — Уж, простите, обойдемся без простынки. Нам нужен полный телесный контакт!
"Нам (!) нужен…" Да мне он даже рядом не упал!
— А когда у НАС следующий сеанс?
— Вас позовут, вар Танилалу. Обязательно. Без вас не начнем.
Глава 6
Поздно вечером пришла Роза. Не приснилась, а именно пришла. Собственной августейшей персоной.
Меня это обрадовало. А потом расстроило из-за того, то обрадовало — я-то ожидал от себя большего здравомыслия и хладнокровия. Правда, не думал, что она вообще придет, так что можно сказать — был захвачен врасплох. И — да — если кто-то скажет, что я оправдываюсь, то честно соглашусь.
Не думаю, что она выполняла рекомендации профессора Длитуна, обещавшего решить вопрос с моей бессонницей. Но, подозреваю, что если б я прямо спросил, какого бурого чарха она приперлась ко мне в постель, то именно распоряжение профессора "помочь" пациенту с бессоницей послужило бы формальным поводом… более того, уверен, что мне бы это распоряжение показали бы. За электронной подписью профессора. И сам профессор подтвердил бы, если б у меня хватило наглости беспокоить его в такое позднее время.
Так что никаких вопросов я задавать не стал. И, совершенно зря, так как инициативой в разговоре уверенно завладела эта хитрая змея:
— Ты чего такой смурной? — Шепнула она, как ни в чем не бывало, стягивая одеяло и пристраиваясь рядом.
Я не ответил, и меня ущипнули за бок… с трудом ущипнули — ухватиться там за что-либо затруднительно.
— Волнуюсь о здоровье Ее Высочества… Ваше Высочество.
Роза, уже успевшая по-хозяйски меня оседлать, дернулась, будто ее ударили. Застыла. Вспыхнул желтый огонек над изголовьем кровати. Роза наклонилась к моему лицу — голубые глаза пристально меня рассматривали долгую-долгую минуту:
