Ольга Горовая - Жажда ночи
— Я не могу взять тебя с собой, драгоценная. Не желаю рисковать, — тихий, урчащий рык заставлял его грудь вибрировать, от ощущения ее тела, прижатого к его. От того, что она, так вела себя с ним. Дерзко, смело, не стесняясь и не боясь показывать свою в нем нужду, не уступающую той, которой сейчас горел сам Теодорус.
— Тогда, останься, — Лилиана лукаво улыбнулась в губы мужчины, и провела языком по кромке его зубов, задевая клыки вампира, царапаясь, искушая Тео вкусом своей крови.
Теодорус зарычал, так крепко прижимая ее к себе, что, казалось, мог ощутить каждую грань алмаза, лежащего меж грудей Лили. Борясь с самим собою и, впервые в своем существовании — ощущая, как разум проигрывает желанию и нужде.
— Нет, Лилия.
Это было бы ошибкой. Он не мог остаться. Не имел такого права сейчас. Но слишком большим было искушение поддаться ее тихой просьбе, ощутить вкус Лилианы на своих губах. Слишком…
Мастер захватил ее язычок зубами, посасывая кончик, с выступившей алой каплей, и жадно прижался к манящему рту, приподнимая Лилию над кроватью так, чтобы вжаться своей напряженной эрекцией в горячую и влажную развилку бедер девушки. И продолжая удерживать ее одной ладонью за ягодицы, второй рукой обхватил затылок Лили, путая пряди пальцами, с рыком, полным жажды, почти признавая свое поражение этому искушению… В конце концов, Стеф может и подождать…
***
Она не хотела, чтобы Теодорус уходил. Не желала и на секунду терять свой свет, которым был этот мужчина. Не видением окружающего, нет, просто смыслом существования Лилиан. А потому, она отчаянно сопротивлялась сну, которым Тео настойчиво опутывал ее сознание, и сильнее обнимала, не собираясь снова оставаться без него.
Но Тео упорно хотел убедить себя в том, что лучше знает, в чем нуждается Лили, игнорируя то, что все, в чем девушка испытывала необходимость — было ощущение его напряженной и горячей плоти в ее теле, его клыков на ее шее, его объятий.
И в этот раз, она не хотела, не собиралась подчиняться.
С трудом преодолевая сопротивление его пальцев, плотно обхватывающих голову Лилиан, чуть отстраняясь от его жадных и требовательных губ, она улыбнулась, до боли жалея, что не может видеть его лица, и тихо, с лукавством протянула:
— Останься, Тео, пожалуйста…? — и дразняще скользнула вверх вниз по его телу, обхватывая талию мужчины своими бедрами, вжимаясь в торс, задевая ткань его сорочки алмазом, который Тео подарил.
Лилиан испытывала удовольствие от ощущения тяжести этого камня на своей груди, словно от прикосновения Теодоруса. И это ей нравилось. Очень нравилось, будто его ладонь всегда была на ее коже в нежной ложбинке между грудьми. Лили доставляло удовольствие видеть сияние камня на своей коже глазами Тео.
Она откинула голову назад, потому что знала, как ему нравится ощущение того, что ее волосы скользят по его рукам, по его коже… и использовала это.
— Лилия…. моя… — голос вампира перекрывался рычанием, которое рвалось из его груди, передавалось ее телу от того, как крепко мужчина обнимал Лили. — Тебе надо отдохнуть…
Он поднял одну ногу, упираясь ею в край постели, позволяя Лилиане удобней устроиться, будто оседлав его бедро. А она только сильнее сжала свои ноги, крепче прижимаясь к вампиру.
— Я уже отдохнула, Тео… — ее губы скользнули по краю его подбородка, добираясь до стучащего пульса Древнего. Горло Лилиан дернулось, и он не мог не ощутить этого. Она знала, что Теодорус почувствовал ее жажду. Но ей хотелось не только крови Теодоруса. Она хотела всего его так, как он только мог принадлежать ей, а она ему…
— Ты хочешь пить, медовая? — он пытался взять себя в руки, вернуть себе контроль над ситуацией, который Лилия так настойчиво старалась перехватить. А она совершенно не собиралась допускать подобного.
Теодорус освободил ее затылок, протягивая руку к стакану с водой, который оставил возле кровати, чтобы она не мучилась от жажды, если проснется, когда его не будет рядом, и подал, прижимая край холодного стекла стакана к ее губам, влажным, чуть натертым от их поцелуя. Но Лилиан ощущала, как сильнее сжались пальцы вампира на ее ягодицах. Он едва справлялся со своим желанием к ней. И она не упустит такого преимущества.
Лили приоткрыла рот, позволяя Теодорусу дать ей отпить и, словно случайно, обхватила нижней губой его палец, придерживающий стакан для ее удобства. Сделав совсем маленький глоток, который все равно не мог бы утолить ее жажду по его крови, по вкусу Теодоруса на ее языке, Лилиана оттолкнула край стакана, но не отпустила палец Тео, обхватывая его, втягивая в рот, чуть прикусывая зубами.
— Ты играешь с огнем, Лилия, — его клыки царапнули Лили, прикусывая ключицу, пока он, покрывая жадными поцелуями кожу, подбирался к ее груди. Теодорус снова рычал, так, словно был не в силах просто внятно говорить. Или же, не желал больше подавлять свою страсть и желание.
— Ты хочешь испугать меня? — Лилиана застонала, когда его горячий рот накрыл ее грудь, и мужчина, будто умирая без этого, втянул сосок в себя, сжимая чувствительную горошину губами. — Я никогда не боялась, и не буду бояться тебя. Чтобы ты ни сделал, — она едва смогла прошептать это, но ее слова потерялись в рыке вампира, который услышал каждое произнесенное ею слово.
Звон разбившегося стекла вплелся в звук его рычания и ее надрывного дыхания, но ни одного из них это не волновало.
Она точно знала момент, когда он отбросил свой контроль и сдержанность, становясь таким, каким был в тот вечер, когда увел ее от Рохуса. Диким, Древним, который подчинялся только себе, не считаясь ни с чем. Кроме своего желания, и удовольствия Лилианы. Не таким, каким Тео старался быть в последние сутки, контролируя каждый свой порыв и желание Лили.
— Не боишься, медовая? — хищная усмешка скользила в голосе Теодоруса, хоть он так и не отрывал своих губ от ее кожи. — А может быть, стоило бы?
В ответ, она смогла только невнятно простонать, расстегивая его сорочку, с трудом справляясь с пуговицами, которых не видела. Едва находя их дрожащими пальцами. И это было чертовски сложно делать, учитывая то, что вампир все еще ласкал ее грудь.
— Ты хочешь моего страха? — с усмешкой удивилась Лили, стягивая рубашку с плеч Тео, ощущая, как мужчина опускает ее на простыни, упираясь коленом в кровать между ее бедер, и потянулась губами к нему, упиваясь вкусом его кожи, жадно втягивая в себя его запах, скользя языком по груди вампира, которая вибрировала от яростного рыка.
— Не смей… — Теодорус сжал свои пальцы на ее затылке, другой рукой обхватывая лицо, согревая скулы обжигающими пальцами, понуждая Лилию выгибать шею от этого ощущения его над ней власти, стремиться приблизиться к нему. Она застонала, когда ощутила, как Тео уткнулся лицом в точку, стучащую пульсом ее страсти. Но…, укуса не было.
