Стать Капитаном Крюком (ЛП) - Мехам Мэри

Джеймс не слышал, как Динь закричала, но в ужасе наблюдал, как ее унесло в море. Без колебаний Джеймс сбросил пальто, пробежал по палубе и плавно перемахнул через перила вслед за Динь. В глубине водилось множество существ, которые были бы более чем счастливы съесть тонущую пикси. Динь была слишком уязвима в бушующей воде. Промокнув, она не только не могла летать, но и не умела плавать, и крылья отягощали ее.

Погружение с палубы фрегата в ледяную воду было долгим. Холод пронзил его тело, когда он нырнул головой вперед в катящиеся волны с белыми гребнями. Он увидел впереди слабый золотой отблеск Динь и бросился в воду, изо всех сил сопротивляясь напору океана и пытаясь стряхнуть с глаз проливной дождь. Волны хлестали его по лицу, и Джеймс набрал несколько глотков воды, когда течение попыталось утянуть его под воду. Несмотря на то, что ему мешало мстительное море, и у него был металлический крюк вместо левой руки, Джеймс был отличным пловцом.

Когда он поднял голову, чтобы глотнуть воздуха, то услышал крики своей команды и панический крик первого помощника Чибу:

— Человек за бортом! Помогите капитану! — прежде чем очередная волна ударила в его открытый рот, и он поперхнулся пенистой соленой водой.

Молния расколола небо ослепительной вспышкой, за которой сразу же последовал раскат грома, такой громкий, что он эхом отозвался в голове Джеймса. Слева от него упала веревка, но он не обратил на нее внимания, продолжая пытаться дотянуться до Динь-Динь. Она барахталась в воде, и в какие-то безумные мгновения она выглядела точь-в-точь как одна из приманок, на которые он и Пропавшие Мальчики когда-то давно ловили рыбу. Он не мог, не хотел, чтобы Динь стала приманкой для крокодила Пэна или любого другого существа, прячущегося в темных глубинах внизу.

С огромным усилием Джеймс протянул руку, подхватил Динь и посадил ее себе на макушку.

— Держись! — пролепетал он, и горькая на вкус волна обрушилась на него, когда он изо всех сил пытался удержать голову поднятой. Течением его отнесло от корабля, и Джеймс глубоко вдохнул, готовясь отплыть в безопасное место, когда очередная волна заполнила его рот и легкие. Соленая вода попала ему в нос и больно ужалила. Перед глазами у него начали появляться пятна, а легкие требовали облегчения.

Джеймса вырвало, он хватал ртом воздух, отчаянно пытаясь избавиться от воды и прийти в себя. Морские брызги снова и снова попадали ему в глаза, и он кашлял все сильнее. Джеймс почувствовал, как Динь крошечными ручками вцепилась ему в волосы, и, несмотря на то, что его легким отчаянно не хватало воздуха, а глаза наполнились слезами от кашля и постоянного плеска, он повернулся и начал с трудом плыть к веревке, которую бросил ему Чибу. Его отнесло назад, от «Надежды Лондона», и накатывающие волны уносили его все дальше в море. Он не мог подвести Динь, она нуждалась в нем. Она никогда не сможет летать, пока не обсохнет как следует, и у нее не было ни малейшего шанса доплыть до безопасного места. Он был ее единственным шансом на выживание.

Джеймс глубоко вздохнул и продолжил грести к своему кораблю, стараясь держать голову как можно дальше от воды, чтобы обезопасить Динь. Если она умрет… Он содрогнулся от этой мысли и выбросил ее из головы. Он и раньше был близок к тому, чтобы потерять Динь, и не позволит этому случиться снова, если только сможет. В тот день он думал о возможности потерять свой корабль. Да, это был бы сокрушительный удар, но он мог оправиться от него. Он никогда не поправится, если Динь умрет.

Он увидел, как Чибу подтянул веревку и приготовился выбросить ее снова. Джеймс яростно плыл против течения, пока не подплыл достаточно близко, чтобы коснуться ракушек, облепивших корпус корабля.

Несмотря на грохот и рев волн, которые толкали и тащили его во все стороны, и на то, что по нему хлестал дождь, Джеймс успел заметить, как глаза-бусинки крокодила прорезали воду, а затем последовал взмах его мощного хвоста. Волосы на его затылке встали дыбом, когда темная фигура приблизилась, и он боролся с воспоминаниями о том, как потерял свою левую руку из-за этого существа.

— Бросьте мне веревку! — закричал Джеймс, ударяя по кораблю своим крюком и пытаясь вытащить Динь повыше из океана, яростно молотя по воде, хотя его ноги уже ныли в знак протеста. Чибу снова бросил веревку, и Джеймс чуть не вылетел из воды, чтобы ухватиться за ее конец, вплетая в волокна веревки свой крюк и руку. — Тяните, собаки! Тяните!

Команда потянула за веревку. Вода стекала с одежды и ботинок Джеймса, когда он вынырнул из захватывающих глубин океана, поднимая ноги, чтобы рептилия не отняла у него еще одну конечность. Кружа внизу, Джеймс мог видеть, как крокодил смотрит вверх, разочарованно щелкая длинными челюстями, и всего на несколько секунд она опоздала на очередную трапезу.

Чьи-то руки протянулись через борт корабля и втащили Джеймса на борт. Он рухнул на колени, грудь его тяжело вздымалась, но его первая мысль была не о себе. Он осторожно потянулся, чтобы убедиться, что Динь по-прежнему в безопасности у него на голове.

— Дайте капитану что-нибудь теплое! — приказал Чибу команде. — И дайте мисс Белл носовой платок, чтобы она вытерлась!

Несколько пиратов достали грязные, перепачканные носовые платки, насквозь промокшие от шторма, и протянули их все. Корабль все еще сотрясали волны и ветер, которые кусали за каждый дюйм открытой кожи и умудрялись проникать сквозь любую одежду так, что всех пробирал холод до самых костей. Джеймс отмахнулся от них и нежно снял Динь со своей головы, взял ее тельце в ладони и склонился над ней, чтобы защитить от дождя, все еще хлеставшего по пиратам. Хотя капли дождя били его по спине, он не чувствовал ничего, кроме огромного облегчения от того, что Динь-Динь была в безопасности. Ее крылья безвольно обвисли, когда она забилась в конвульсиях, давясь соленой водой, все еще находившейся в желудке. Несколько пиратов попытались выхватить Динь из рук Джеймса, но он прижал ее к груди, словно защищая свое самое ценное сокровище.

— Я позабочусь о ней, — отрезал Джеймс. — Удержите корабль на плаву. — Он, пошатываясь, вернулся в свою каюту, одно из немногих сухих мест, оставшихся на борту. Он вытряхнул содержимое коробки из-под сигар и застелил ее чистой мягкой тканью для Динь. Она натянула на себя импровизированные одеяла, свернулась калачиком и закрыла глаза, дрожа под ними. Только после того, как она устроилась, Джеймс снял с себя промокшую одежду. Запах соленой морской воды, всегда присутствующий на фрегате, был даже сильнее обычного и ударил ему в нос, когда он натягивал через голову свою белую матросскую тунику.

Никогда прежде Джеймс не чувствовал себя таким опустошенным, во всех смыслах. От мысли, что он спасает Джорджа только для того, чтобы его предали, до напряженного восхождения вверх и вниз по скале Черепа, наблюдения за тем, как загорается его корабль, а затем спасения тонущей Динь-Динь… Это был день, который он никогда не хотел бы повторять.

Джеймс переоделся в свежую одежду и улегся в гамак, его тело так отчаянно нуждалось в сне, что он не обращал внимания на то, что кожа покрылась коркой от соли. Набегающие волны раскачивали сетку, но теперь, когда пол не раскачивался вперед-назад под его ботинками, это движение стало успокаивающим. Динь выглянула из своей импровизированной постели. Один только вид ее живого, дышащего тела принес Джеймсу такое острое облегчение, что у него закружилась голова.

— Меня вырвало тебе на волосы, Джеймс, — призналась она, осторожно вытирая рот тыльной стороной ладони. Какой бы маленькой она ни была, Джеймс все равно видел, как сильно она дрожит.

— Рвота пикси такая же блестящая, как и пыльца?

Динь издал дрожащий смешок.

— Нет, боюсь, внутри я такая же отвратительная, как и люди.

Джеймс закрыл глаза.

— Я выживу. В любом случае, уверен, что большую часть вода уже смыла, когда мы оказались за бортом.

Динь улыбнулась.

— Пираты известны своей отвратительностью. Я всегда знала, что ты подойдешь на эту роль.