Ольга Резниченко - Ледяное Солнце
Нет, нет это выше моих сил.
ВЫШЕ!
Чертовые сказочники!
ЧЕТРОВЫЕ ЖЕНЩИНЫ!
ЧЕРТОВАЯ ЛЮБОВЬ!
Я незаметно вышел из церкви, залез с вой автомобиль.
Зачем? Зачем она так со мной?
Если бы только я мог, если бы только косой девичий взгляд…
Я бы все ОСТАНОВИЛ, ВСЕХ УБИЛ. РАЗОРВАЛ.
Но кто я для нее?
Пусть будет принцессой, раз так хочет.
Я не в праве ломать чужое счастье. Пусть и миражное…
А, может, это я ГЛУП? Может это "ее счастье" НАСТОЯЩЕЕ?
Не такое глубокое, не такое прекрасное, как рисуют книги, сказки, грезы, но все же счастье.
Ну и что, что она очень похожа на меня.
НУ И ЧТО, что в ней все хорошее от меня?
НУ И ЧТО? ЧТО Я ЕЕ ЛЮБЛЮ?
Да, я сам этого не мог понять, очень долго, очень…, пока окончательно не сошел с ума.
Пока сам не признался себе в своей болезни, имя которой… я больше не нахожу других вариантов, кроме как любовь.
За что полюбил? Что она переломала во мне? Как? Когда?
Я и сам не знаю.
НО разве можно знать за что любишь?
Разве вы сами так не говорили, когда я доказывал, что любви нет?
Разве не вы говорили, что любят не за что-то, а вопреки?
Так и я ВОПРЕКИ ВСЕМУ ее люблю.
Ту, которая мне так и не досталась.
*** (Эшли)
Я пнула со всех сил последнюю свою преграду, пнула эту тяжелую дверь и выбежала на улицу.
Глубокий вдох.
Сердце сходило с ума, но душа плясала от счастья.
Я молила остановить меня. ОСТАНОВИТЬ, вместо того, что бы самой остановится!
Дура, дура, дура!!!
Подмяв под себя платье, схватив в кулак фату, я бежала по проезжей части, мча неизвестно куда. Куда-нибудь, лишь бы отсюда. Не хочу я в ад! НЕ ХОЧУ!!!
НО вдруг мгновение… Резкий удар…
Не сразу до меня дошло…. Дошло…
Меня кто-то схватил в свои объятия. Крепко сжал, едва не лишая права дышать.
Страх, страх… Что это? Кто это?
Глупый аромат… Глупый…. Он лишает меня права на рассудок, он лишает меня права дышать.
Я в нем тону, он — мой наркотик…
— Эшли, Эшли, Эшли, — тихо шептал басистый бархатный голос мое имя на ушко… Шептал — и еще больше сводил с ума. — Моя Эшли, моя, моя…
Я все еще боялась пошевелиться, боялась дрогнуть в его объятиях.
Боялась, что все растает, как дым…
Но разве так можно?
Сколько можно стоять и ждать, отпускать? Ничего не делать?
Как долго еще сможет так быть мое счастье со мной? Как?
— Гаспар, любимый…
Нервный стон… Мой нервный стон жадно вырвался из моей груди на волю. Вцепилась жадно ему в руки. Не отпущу. Никогда.
Страстный, обжигающий поцелуй в шею. Поцелуй в губы…
* * *Замок щелкнул. Дверь распахнулась.
Я ступила робкий шаг вперед.
Гаспар торопливо зашел за мной и тут же проворно защелкнул дверь, ограждая нас от всего мира. Лживого мира. Или же пряча наше счастье далеко от правды.
Нежные объятия. Робко повернул меня к себе лицом.
— Моя невеста. Ты — моя невеста. И не важно, что клятву мы не произнесли в церкви. Мое сердце и так отдало себя тебе. Единственной тебе. Навсегда. А ты готова поделить со мной вечность?
— Да…
Но едва я попыталась что-то сказать еще, как его нежные, сладкие, жгучие губки коснулись моих, выхватывая слова.
Нежный, сладкий поцелуй.
Крепкие объятия. Долгожданные. Невыносимо блаженные…
Я сходила с ума, отдаваясь ему навсегда.
И неважно, что попытается теперь стать между нами, я люблю его…. И я ВЕРЮ ему… ВЕРЮ как себе.
Аккуратно выпутал заколку с фатой из волос.
Нежно коснулся поцелуем моего плечика.
Резкий разворот.
Не сдержалась от вскрика.
Улыбнулась.
Гаспар ласково рассмеялся.
Прижал к своей груди.
— Прости, — нежно прошептал на ушко.
А затем вдруг снова отстранил от себя.
— Не бойся…
Его руки стали умело расшнуровывать мой корсет.
— Ты там не запутаешься?
Едкий смешок.
И что я такого спросила? Неужели, он так много раз их снимал?
Еще минута — и наконец-то могу свободно дышать.
— Спасибо, — но едва я успела произнесли, как его руки умело притянули меня к себе.
Сладкий, нежный поцелуй в шею, в плечико.
Властный разворот.
Жаркий, страстный поцелуй в губы.
Еще мгновение — и Гаспар поднял меня на руки.
Понес в спальню…
Я дрожала от волнения…
Словно это наша первая ночь… Первая ночь…
Аккуратно положив меня на кровать, тут же навис собой надо мной.
— Не бойся, — заговорено, вкрадчиво прошептал на ушко. — Я тебя слишком люблю, чтобы когда-нибудь причинить тебе боль. Чтобы когда-нибудь отпустить.
И снова поцелуй, и снова крепко сжал мою грудь своими руками. И снова я выгнулась под ним, извиваясь от желания…
Жаркие поцелуи в шею, грубая страсть в сплетении с нежной сладостью.
Влажный язычок коснулся моей кожи, заставляя меня ежиться, заставляя меня стонать, заставляя меня молить о продолжении.
Мои соски. Он игрался с ними…. целовал, ласкал, обнимал своими губками.
Руки страстно сжимали мои бедра…
Я жадно сорвала с него пиджак. Я сорвала с него рубашку…
Жадно стянула штаны…
Еще движение — и Гаспар вошел в меня.
Дикий, неистовый стон блаженства.
Не сдержались.
Движение за движением — и вместо тихих вздохов из нас вырывались крики экстаза.
Он властно сжимал мою шею, впивался поцелуями в лицо, полосы, ушко, в плечи.
Он владел мной, заставляя вновь терять сознание от блаженства.
Заставлял терять себя. Терять пустоту внутри себя, заставляя впиваться счастьем… Заставляя наполняться Гаспаром целиком…
Я кусала его за плечо, что бы хоть как-то удерживаться в этом мире. Я со всех сил сжимала пальцы у него на спине, впиваясь в кожу, чтобы окончательно не раствориться. Чтобы не потеряться.
Но мир уходил из-под ног.
