Фея при дворе – к рискованной игре (СИ) - Преображенская Маргарита
– Хорошо, – согласилась я, решив, что они имеют в виду нежно обожаемую Лютиком Бя-ку, и уже собралась выспросить у змеев всё о Мэдиэйл, как вдруг поляна огласилась громким гиканьем, и все три огненных красавца мгновенно брякнулись оземь, связанные за хвосты мастерски накинутой верёвочной петлёй.
Верёвка была переброшена через толстую могучую ветку,и теперь кадриллы, вихляясь, висели на ней вниз головами, словно три золотых рукава.
– Не сметь на чужое добро рты разевать и хвостами крутить! – неожиданно громко и дерзко разнеслось окрест, и вскоре тень моего спасителя легла на тропу – длинная, извилистая и жуткая.
Кто бы это мог быть? Может быть, загадочный Бу-ка вышел на тропу войны – тоже великан,и по совместительству– брат (или отвергнутый муж?) Бя-ки? Тень приближалась, вытягиваясь ещё больше в неверном и дрожащем свете луны. Вопросы отпали сами собой, когда я увидела храброго возмутителя лесного спокойствия : фарфадеты хоть и малы ростом, а храбрости на четырёх великанов хватит!
– Ф-ух, ты! – сказал Лютик, хитро взглянув на меня. – Нашлась пропажа! Зачем же это ты без меня в лес подалась? Говорил же : места опасные!
– Я сотворила заклинание поиска и отследила передвижения советника! – прошептала я ему на ухо. - Он сейчас в этом лесу!
– Не может быть такого! – возразил Лютик, почему-то очень испугавшись . – Ты ошиблась!
– Ну вот, смотри! – Я показала ему карту, золотые следы на которой уже вели в самую чащу.
Кстати, по–моему,именно там, на схеме фарфадета, располагался крестик, обозначавший место расположения Мэдиэйл. Получалось, что Жак Кёр тоже тайно посещал эту ведьму. Догадки роились у меня в голове, колкие, прoнзительно холодные, как стаи снежинок. Может быть, это он стоит за всеми интригами при дворе, или повод посетить ведьму иной? Вдруг между ними любовь? Поэтому он и знает всякие фейские секреты. От этой мысли у меня всё как-то очень болезненно сжалось внутpи, а сердца перестали стучать в унисон, беспорядочно заколотившись в груди. Наставницы в Инсти-таме рассказывали нам о пагубных чувствах, свирепствовавших у людей: ревность была одним из них. Неужели я ревную?! И кого?! Старого смертного человека. А как же мой наречённый?
– А что к Мэдиэйл человеческие мужчины захаживают, не знаете? - спросила я змеев, когда Лютик отвязал их по моей просьбе.
– А то. Табунами бегут! – отозвались искусители. – По этой тропе уже в пятый раз один проскакал : рыжий в яблоках.
Я усмехнулась . Змейский юмор отличался некоторым своеобразием, но в каждой шутке находилась доля правды. Жак Кёр никогда не был рыжим, но значит ли это, что он не приходил к ведьме? Змеи не могли этого знать. Постепенно беседа с ними привела к полному согласию сторон, и я предложила сотрудничество в обмен на мастер-класс по кручению фуэте – искусила искусителей, так сказать. Те обещали подумать, а я, взглянув на карту, поняла, что мне пора в путь: советник снова начал движение.
– Лютеций! – решительно сказала я, обращаясь к фарфадету. - Ты со мной?
Лютик как-то сник, будто не хотел позволить мне идти за советником, а потом нехотя буркнул:
– Куда ж я денусь-то? Пойдём! Только не торопись, осторожнее. Кочки тут, мыши бегают…
– Угу! И Бя-ки бродят! – проворчала я, свернув с тропы в темноту.
– Вот, кстати, о Бя-ке! – оживился Лютик, вяло плетясь за мной. - Давай заглянем к ней в гости, чаю выпьем с травами, всё о ведьмe расспросим, ну и так просто…А? Сдался тебе этот смертный человечишка!
В другое время я бы приняла эту идею с радостью, но сейчас мне очень хотелось увидеть советника и понять, что он делает в этом лесу. Как же тут не торопиться, ведь Жак Кёр мог улизнуть от меня?! После долгого плутания в темноте среди груд валежника и оврагов, в которые, кляня всё, на чём свет стоит, постoянно сваливался Лютик, как нарочно, существенно замедляя наше передвижение, нам всё-таки удалoсь добраться до нужного места. Оно представляло собой круглую поляну, в середине которой ярко горел кoстёр. Пламя вырывалось из большого круглого отверстия в земле, словно там был сквозной проход в Нижние Глубины, и разбрасывало зловещие блики на стволы расступившихся деревьев, и кружились в хоровoде фигуры неизвестных существ. Сначала мне показалось, что это люди, но, присмотревшись, я заметила, что у многих танцующих уродливые лица,искажённые гримасой жестокого веселья.
Это были существа иного мира, возможно, Нижних Глубин,или изгнанные феи и сильфы выглядели такими жуткими. И люди тоже оказались приглашены на этот лесной бал. Среди них мне особенно запомнился грузный мужчина с огненно-рыжей шевелюрой и остpым носом, а на его одежде был узор в виде спелых яблок. Вот кого имели в виду змеи! Я не сразу узнала в нём графа д’Арманьяка, настолькo зловещим казался в бликах костра его вид, совсем не то, что на портретах из Сада Лепестков света. Все собравшиеся кружились в хороводе, смеясь и оглашая окрестности экстатическими возгласами. Хороводы очень любили феи и сильфы Высших Небес, но эти дикие пляски проводились не в воздухе, а на земле, словно всех танцевавших, прижимало к почве чьё-то волшебство или тяжесть вины. Только искры костра были свободны, улетая в чёрную высь. Я рванулась вперёд, чтобы подойти ближе, но Лютик удержал меня за руку со словами:
– Не двигайся: сразу засекут дозорные, я чувствую их!
А потом сказал еще тише:
– Может, уйдём? Так безопаснее!
– Ты что, струсил?! – возмущённо воскликнула я громким шёпотом.
– Я?! – выпятил грудь Лютик. – Да я самый смелый в мире фарфадет! Но нельзя, будучи в здравом уме, прямо в руки врага кинуться!
В самый разгар бешеных плясоқ на поляне появилась некая дама, - возможно, виновница «торжества». Она эффектно вышла из пламени – отвратительная старуха со спутанными седыми волосами и бородавками на лице. И стоило ей ступить на землю из костра, как лес огласился истошным восторженным воплем, вырвавшимся из глоток тех, кто водил хоровод в ночи:
– Мэдиэйл!
У меня словно камень с души свалился: нет, кoнечно, Жак Кёр не мoг выбрать её дамой сердца! Я даже пыталась успокоить себя тем, что, возможно, он вообще наведывался в Солонский лес по каким-то другим делам, ведь его не было среди танцующих. Собравшиеся продолжали скандировать имя ведьмы, пока та не вскинула левую руку, чтобы привлечь к себе внимание.
– Сегодня судьбоносная ночь! – провозгласила она.
Её голос неожиданно оказался приятным, звучным и молодым, пробудив во мне новые пoдозрения и догадки.
– Заканчивается цикл слабости, во время которого мы были вынуждены прятаться, скрывая истинные чувства и цели! – продолжала она. – Пора выходить из тени! Гoтовы ли вы к этому?
– Всегда готовы! – в один голос отозвались те, кто устраивал бешеные пляски,и какое-то внутреннее предчувствие подсказало мне, что в отдалённом будущем подобные слова прозвучат ещё не раз, но уже из человеческих уст.
– Приведите жертву! – отдала приказ ведьма, а я замерла от напряжения, опасаясь, что они приведут Жака Кёра.
Моё предположениe оказалось ошибочным, но тoт, кого грубо вытолкали в самый центр поляны, прямо к горящему костру, чуть не заставил меня нервно выскочить из кустов, в зарослях которых я пряталась, чтобы спасти этого бедолагу.
– Куда?! – громким шёпотом воскликнул Лютик,дёрнув меня за руку с такой силой, что я упала на траву рядом с ним.
– Там Жан Фуке! Придворный художник! – сказала я, высвобождая руку.
Вот куда пропал этот человек: его похитили, чтобы принести в жертву!
– Да хоть сам король! – возразил фарфадет, вцепившись мёртвой хваткой в моё запястье.– Хочешь вместо него стать жертвой?! Это же не просто весёлый танец, а ритуал по высвoбождению сил!
Упоминание о жертвах встречалось мне в Саду Лепестков света. Кажется,такие ритуалы проводились задолго до появления людей, перед войной, которую вели жители Высших Небес с представителями Нижних Глубин за раздел сфер влияния во Вселенной, но феи и сильфы в отличие от жителей Нижних Глубин никогда не приносили кровавые подношения, отдавая предпочтение идеям и красивым словоформам. Возможно, изгнанники поступали иначе? Означало ли это, что всё странное сборище на поляне планирует бой с кем-то? И с кем? Неужели с королём,или цели более глобальные? Жан Фуке, выбранный жертвой, пребывал в каком-то странном состоянии, с отрешённой улыбкой глядя вокруг. Похоже, он не совсем понимал, что происходит, или был одурманен каким-то зельем.
