Зачарованный терем 2 (СИ) - Осинина Нюра

Для групп, которые шли вторыми, готовилась ещё и пшённая каша на молоке в цельной тыкве. Каша съедалась на «ура», оставались тонкие корки тыквы. Каша не приедалась, потому что ели раз в десять дней, в остальные дни питались в академической столовой.

Выяснилось, что ситуация с эльфами не так безнадёжна, как казалось. Молодёжь, общаясь с Оборотными, перенимала их образ жизни, сберегая себя до тридцати лет. А если учесть, что жизнь эльфов измеряется тысячелетием, то тридцать лет – возраст почти юношеский. Поэтому на медитацию приходило много. Ежедневно, кроме выходного, приходило в день четыре группы от двадцати пяти до тридцати человек.

***

На следующий день после исчезновения Елисея у нас произошло важное событие.

Сегодня с утра у нас праздничное настроение. У Лины День рождения, двадцатилетие, и мы ждали появления ещё одного Единорога. Других оборотов у неё не будет. Дриады вообще не имеют других обличий, как известно из других миров.

Я предупредила Миримиэля о предстоящем событии, которое явится причиной «выходного» для Теремного братства. Так нас называл Миримиэль. Ректор обещал – нам этот «выходной» обеспечит и сам придёт к нам.

С утра Лина пожаловалась на легкую тошноту и головокружение. Хотела отлежаться, но я ей не позволила, велев ничего, кроме халата не надевать и отправляться вниз.

Повара пекли именинный торт.

За два часа до обеда я вызвала Миримиэля. Он прибыл в момент, когда девочки окружили Лину, прикрывая от парней. Лину окутал плотным коконом туман и, мгновенно рассеявшись, открыл нашим взорам прекрасного Единорога с серебристой чёлкой и глазами цвета свежей весенней зелени. Мы «ахнули» и расступились, предъявляя ребятам это чудо.

Имея возможность оборачиваться, не раздеваясь, ребята и я обернулись и направились на выход. Таня открыла нам двери. Первой шла Лина, за ней я, за мной Миримиэль и остальные Единороги, Пантера, Тигр и Кентавр. Процессию заключали девчата, шагавшие за нами в торжественном молчании. Во дворе нас ожидали наши работники: повара, конюхи и старик Торег.

И тут во двор начали входить махоткинцы, кто в человеческом, а кто в зверином обличии. Во главе шёл белый Тигр – Бус. Так как этот оборот у нас был «плановый», заранее известен, я сообщила об этом Бусу.

Мы, Единороги, стояли на крыльце, а перед нами, склонившись, стояли звери и люди. Я выступила вперёд, склонила в знак благодарности голову.

Мы начали спускаться с крыльца, все расступились. Сегодня в лес, сопровождать новоявленного Единорога, пойдет очень большая компания зверей. Махоткинцы никогда не ходили в Великий Лес из-за боязни, не вернуться оттуда. Во дворе остались девчата, полтора десятка женщин и дети до двенадцати лет.

Через два часа мы вернулись. Махоткинцы ушли в деревню, а мы стали праздновать двойное рождение Лины – Дриады и Единорога. Миримиэля пригласили на праздничный обед.

Гордей уже свободно пользовался книгами по приготовлению пищи, привезёнными с Земли. Готовил нам вкусные и красиво оформленные блюда, заменяя некоторые земные приправы и продукты местными аналогами или подходящими по вкусу. Старался оформить блюдо в соответствии с представленными фото, или фантазировал сам. По моему совету он записывал рецепты всех приготовляемых блюд, потому что эти книги исчезнут с последним оборотом самой младшей Девы. То же самое случится и с журналами мод, которые копирует Лена.

***

Через две недели после исчезновения Елисея я поняла, что уже не одна. От подруг старалась скрыть своё состояние. Даже Таня не замечала. Но надолго ли? И от поваров тоже не скроешь, коли меня потянуло на солёные огурчики, помидорчики, капустку.

Вот за поеданием этих вкусностей меня и застали, вернувшиеся к ужину с занятий девчата. Я сидела в столовой, а передо мной на столе стояли плошки с соленьями. Девчата замерли, потом с возгласами: «Ай-я-яй!», «Как не стыдно!», «Мы же свои!» и «Почему скрыла?», окружили меня. Начали поздравлять, а я расплакалась. Девчата меня утешают, а у самих слеза в глазах блестит.

Лина, заглянув в кухню, потребовала вина и кружку сбитеня. А ещё парочку мочёных арбузов с яблоками. Позвала Раду с Даной. И только это мы так хорошо сели дружной женской компанией, пришли ребята.

- И что это у нас тут происходит? – поинтересовался Имир. – Почему без нас?

Ребята всей толпой ввалились в столовую. Увидев заплаканную меня, ко мне подскочили Радим с Ольхом.

- Что произошло? Кто обидел? – заботливо спросил Радим.

Ольх, окинув взглядом стол, присвистнул:

- Мама, когда Заринку в животе носила, тоже яблочками мочёными увлекалась. А Анну Елисей обидел, когда исчез, сделав женой.

Все как-то жалостливо на меня посмотрели. А меня, вдруг, такое зло на себя взяло. Да что я? Не я первая, не я последняя. Солнце в себе гасить не буду! Жаль, оборачиваться нельзя, а то бы рванула в небо! Ладно, по земле походим. Обидно, крылья выпустить не могу. Унёс их Елисей с собой. Но им об этом знать не нужно, зажалеют меня совсем.

Но ужин получился тихим, разговаривали вполголоса, без обычной хохмы и взрывов хохота.

***

Три месяца – стожарень, овсень и студень – принимала я в Тереме студиозусов эльфов по четыре группы в день. Скучать не приходилось. Молодёжь она везде молодёжь, и у эльфов тоже. Беспокойные, любопытные и любознательные. Изучили наш сад-огород.

Я предложила Миримиэлю через полтора месяца поменять по времени группы. То есть первые группы (с утра и с обеда) стали приходить вторыми (перед обедом и перед ужином). Мы их кормили – одну группу обедом, другую – ужином, а они нам помогли убрать весь урожай, произвести пересадки под руководством Лины и Вернуэля. Должны же они делать добрые дела.

При встречах Миримиэль старался скрыть своё сочувствие мне, хотя у него это плохо получалось. Но тему эту не трогали. Договорились, что следующими пойдут студиозусы двадцати четырёх лет и те от двадцати пяти, кто не попал в первые группы.

Вернуэлю я посоветовала набрать группу эльфов, «подросших» до двадцатилетия и водить с собой в Арджунский Терем.

Третьего овсеня у нас появился ещё один Кентавр, точнее Кентавресса – Майя.

Вернувшись с Озера, она некоторое время ходила расстроенная, переживала, что не будет Лебедью. Я её успокаивала, как могла. Не все из нас станут Девами-Лебедями. И тут уж ничего не поделаешь. Такова воля Богов. Зато Волес сиял, как мельхиоровая монета. Усаживал Майю на диванчик, обнимал и что-то ласково нашёптывал, уговаривал.

Майя успокоилась, приняв неизбежное.

Лена смастерила для неё специальное одеяние – красивый свободный блузон, который закроет Майе грудь, с широким шлейфом-попоной.

Сегодня на занятия она пойти не смогла. Волес тоже остался. Ребята, наказав немедленно сообщить, ушли в Академию.

Через три дня мы отмечали двадцатилетие Рины и появление ещё одной Лебеди. К великому сожалению и не только моему, я не могла подняться в небо вместе с ней. Семь Дев Лебедей стали по утрам, когда позволяла погода, летать над обширной территорией Терема, а над ними, охраняя, кружил кто-нибудь из Ладонов.

Через месяц отметили двадцатилетие и обретение лебединых крыльев Лане, девятой Лебёдушке.

А ещё ко мне пришли двадцать взрослых эльфов от двадцати восьми до сорока лет – девять девушек и одиннадцать мужчин. Условие о сохранении целомудрия они знали, потому и пришли. Что ж, я только «за». Они стали приходить после обеда, когда схлынул основной поток молодёжи. Три месяца, каждый десятый день. Бересень, гомозулень и лютень. Потом купание в Озере и полгода ожидания. Только бы всё получилось. Я буду за вас молиться.

И вот ЭТО случилось! Ольх встретил свою Истинную пару!

Когда группа взрослых эльфов пришла на медитацию к Граалю в третий раз, одна из девушек привела с собой младшую сестру двадцати четырёх лет. Велинириэль. Она учится в Гардарийской Академии магических наук на пятом курсе. Почему она не попала в группы студентов, я вникать не стала. Они ещё были на медитации, когда Ольх с друзьями пришли из Академии.