Мой снежный король (СИ) - Север Кая

Защита моя все же достаточно крепка, а маг у них лишь один. Они могут стрелять сколько угодно — я усиливаю магическую стену за нашими спинами и пришпариваю лошадь.

Вместе с этим мне снова бьет в нос почти нестерпимый запах эльфийской магии. Только вот чьей?...

Я искренне надеюсь, что у нас есть шанс оторваться и уйти без боя. Мы мчимся к замку, я, удерживая щит, и Вельма, слегка отставая — но когда я оборачиваюсь, то вижу, что с ней не просто все в порядке: она сумела разобраться с теми остроухими, что были к нам ближе всех. Я успеваю улыбнуться одними уголками губ, думая, как прекрасно и слаженно мы с принцессой сработали… Как вдруг чувствую жжение в области живота.

Опустив взгляд, я вижу оперение стрелы и кровь. Думать о том, как такое могло случиться, учитывая мой щит и магию Вельки, нет времени — я все еще продолжаю гнать, в надежде уйти от нападавших.

Вскоре осознание того, как стрела смогла пробить мою защиту, приходит само и очень внезапно — начавшимся жжением в области раны, очень быстро распространяющееся по всему телу невыносимым жаром и слабостью. 

Наконечник стрелы был из митрана. Он мог пробить любую магическую защиту, а теперь способен абсолютно и бесповоротно лишить меня силы, если продолжит отравлять мою кровью. Металл этот очень, просто безумно дорогой, и никто и никогда не подумал бы использовать его в таком расходном оружии, как стрелы… Но, видимо, для убийства короля кто-то оказался готов позволить себе подобную роскошь.

Свалиться с лошади не самое приятное, что может случиться с наездником, но в сравнении с нарастающей болью это вообще ничто. Я не знаю, что успела Вельма с преследователями, я даже не могу сейчас разобраться с тем, что происходит вокруг — я лишь осознаю, что могу умереть, и почему-то еще более сильным становится осознание того, что тогда принцесса останется совсем без защиты.

Я уже готов взвыть от боли и это, должно быть, читается на моем лице, когда я на мгновение даже закусываю собственный рукав, пытаясь справиться со стрелой. Нужно ее вытащить как можно скорее… Но одно мое прикосновение к ней чуть не убивает меня новым приступом жгучей боли, который вызывает моя попытка достать ее.

Лошадь Вельмы наконец оказывается рядом -- видимо, с погоней и преследователями все же покончено — и принцесса спрыгивает на землю, в мгновение ока оказываясь рядом со мной.

— Я не умею лечить раны от стрел, — слышу я ее дрогнувший шепот.

Какая разница. Рана не смертельна, точнее, не была бы таковой, нашпигуй меня кто обычными стрелами. Моя магия поможет организму регенерировать… Если еще не слишком поздно. Нужно только…

— Вытащить… Нужно вытащить стрелу, — кое-как шепчу я, собираясь с силами.

Вельма нерешительно касается торчащего из меня древка, и я не могу сдержать стона боли, вынуждая ее отпрянуть. Все, на что я способен, это лишь не хныкать, совсем уж как мальчишка… И это отвратительно. Митран делал свое дело, продолжая отравлять мне кровь. Любое прикосновение к стреле отдавалось огнем во всем теле, будто я весь горел на костре, хотелось умереть быстрее, лишь бы не чувствовать этого.

— Прикуси что-нибудь, сейчас будет больно, — севшим от страха голоса говорит Вельма, и я послушно закусываю свой рукав, стараясь не думать о том, каким слабаком сейчас выгляжу перед девчонкой.

Резкий рывок, с помощью которого принцесса вытаскивает стрелу, чуть не вынуждает меня потерять сознание. Не припомню, чтобы когда-либо в жизни мне было так ужасно плохо. И дело даже не в боли… А в слабости и беспомощности. Митран, распространившись по организму, в буквальном смысле делает из меня сейчас человека. Я больше не маг, пока он во мне, я слабый, простой человечишка, я даже больше не король, я мальчишка, который нуждается в помощи и который силится не вопить слишком громко, чтобы еще сильнее не упасть в глазах женщины, которая сейчас пытается меня спасти. 

Не знаю, как я смогу пережить это. На мгновение мне даже кажется, что я точно умру.

Но, как только Вельма отбрасывает окровавленную стрелу в сторону и разрывает на мне одним резким движением рубашку, оголяя торс, я уже чувствую, что без митранового наконечника регенерация моего организма, пусть и слабо, но все же начинает работать.

— Ладно, только не дури, сейчас не время… — слышу я голос Вельмы сквозь шум в ушах.

Уж не знаю, с кем она говорит, но явно не со мной.

— Сделай всё правильно и не перестарайся, — я ощущаю прикосновение ее холодных ладоней к животу.

А после… Я чувствую ее магию. Потоки жизненной энергии входят в меня, даря облегчение, и это чувство попросту не передать словами. Нельзя описать то, когда уходит наконец то, что причиняло тебе столько физических страданий. Даже несколько минут пробыть парализованным, ничтожным, лишенным магии — это приносит невероятные страдания. А когда что-то возвращает тебе жизненную силу, даря словно бы глоток воздуха после длительного удушья — это приносит небывалую эйфорию.

— Подняться сможешь? — после пережитого голос Вельмы, в котором слышатся плохо сдерживаемые слезы, кажется мне самым прекрасным звуком, какой я когда-либо слышал в этом мире.

Да, я слаб. И я сейчас был человеком. А еще я был мальчишкой, которому только что спасла жизнь женщина. Наверное, это и становится определяющим для того, что я собираюсь сделать. Я не отвечаю эльфийке — честно говоря, я еще даже не знаю, смогу ли я встать — но я поддаюсь своему порыву, ведь нервная система абсолютно не способна сейчас контролировать мои эмоции. 

Поддался порыву и целую Вельму, притягивая ее к себе за плечи.

Она отвечает с такой готовностью, словно все это время только и ждала моего поцелуя, прижимаясь ко мне всем телом. И если мои движения губ совершенно не смелые, сдержанные, Вельма абсолютно не стесняется в выражении своих чувств, цепляясь в мои плечи пальцами, приникая все ближе и глубже, практически полностью перехватывая инициативу.

Я не знал, что я творю. И уж точно не ожидал такой реакции от эльфийки. То, что она делает, что чувствует, как раскрывается ее запах в этот момент — мои силы начинают постепенно возвращаться — это все дурманит так, что я окончательно теряю связь с реальностью. Будто бы остается только этот поцелуй, ее руки и волосы. Ее дыхание и тепло. Я не представлял раньше, как себя вести в подобные моменты, и все поцелуи, что у меня случались до этого, были слишком уж неловкими и отвратительными. А этот... Я вообще не думаю, что делаю. Я знаю лишь одно — что мне не хочется, чтобы принцесса отстранялась и прекращала это. 

Мои руки сами тянутся к ней, прижимая еще ближе. И это становится моей роковой ошибкой — столь тесное прикосновение тела девушки к моей обнаженной коже пронзает меня словно электрическим импульсом, накрывает нестерпимой волной жара, спускаясь от сердца к животу и еще ниже. Пока нельзя двигаться дальше. Иначе я попросту не смогу в таком состоянии совладать с собой, поддавшись эйфории от излечения и нашей близости.

— Пожалуй, я смогу встать, — забыв, как разговаривать, хриплым голосом шепчу я, улучив паузу между поцелуями.

11. О разрушении преград

— ...Пожалуй, я смогу встать, — забыв, как разговаривать, хриплым голосом шечпу я, улучив паузу между поцелуями.

— Хорошо, — нежно улыбается Вельма, оглаживая кончиками пальцев мою щеку, — А вот я не уверена, что смогу…

С этими словами она снова склоняется ко мне, чтобы прильнуть с поцелуем.

Все это слишком внезапно, слишком сильно, слишком необузданно. Будто все мои чувства, которые где-то прятались все годы моей жизни, решают разом усилиться и вылиться наружу. Мне кажется, что мое сердцебиение можно услышать на другом краю леса, а дышать я и вовсе скоро разучусь. Черт побери, это ведь, по сути, мой первый поцелуй. Моя первая близость с женщиной. Не вынужденная. Не лишенная каких-либо эмоций, как было прежде. Раньше мне казалось, что мое тело даже не способно отзываться на прикосновения женских особей. Но Вельма сумела сделать со мной что-то невероятное. Кто бы мог подумать, что однажды я буду так сильно хотеть женщину, да еще и эльфийку, да еще и…ее. Я раньше и взглянуть на принцессу под подобным углом не мог, мне и в голову не приходило... А сейчас я будто и не я вовсе.