Твоя на одну ночь (СИ) - Иконникова Ольга

Картинки в «Столичном вестнике» не обманули, и мое персикового цвета платье с рюшами по довольно открытому вороту и подолу никак не выбивалось из общей вереницы дамских туалетов. Драгоценности из тех немногих, что оставались в сейфе де Трези, я выбрала тоже довольно простые – бриллиантовые серьги-капельки и тоненькое колье.

На моей руке висело карне – маленькая бальная книжка, – но на самом деле танцевать я не собиралась. Меня, как и всякую девицу благородного происхождения, в юности учили танцевать, и я была способна отличить менуэт от контрданса, но выйти на паркет в присутствии стольких незнакомых и гораздо более меня искушенных в этом деле людей я вряд ли решусь. В отцовском имении моим партнером по танцам обычно выступала гувернантка мадемуазель Паскаль, а если я когда и танцевала с особами противоположного пола, то только на деревенских праздниках, но те танцы были совсем не такими, как в великосветских салонах.

Мне казалось, что я держалась довольно непринужденно и уверенно, но когда стоявший в очереди передо мной мужчина, обернувшись, вдруг спросил: «Сударыня, вы первый раз во дворце?», я почувствовала, что краснею.

Это уже было нарушением этикета. Мы не были представлены друг другу, и он не имел права обращаться ко мне. Впрочем, он, должно быть, и сам понимал это, потому что, не дождавшись моего ответа, поспешил пояснить:

– Надеюсь, сударыня, вы не являетесь строгим поборником церемоний? Признаться, сам я их терпеть не могу. Прошу прощения, я не представился – маркиз Намюр к вашим услугам.

Он был средних лет, с гладко выбритым лицом и смешинкой в карих глазах. Он явно скучал, и, наверно, именно скука побудила его ко мне обратиться.

– Герцогиня де Трези, – сухо сказала я, не удостоив его даже кивка. Раз он не любит церемонии, то к чему утруждаться?

– О! – теперь он смотрел на меня с куда большим любопытством. – Я был знаком с его светлостью. Я намеревался нанести вам визит после его кончины, но, к сожалению, был далеко от столицы.

Я ничего не сказала, хотя, признаться, я была рада, что он со мной заговорил. Это позволило мне почувствовать некую принадлежность к здешнему обществу. Стоять и долее в гордом одиночестве, когда вокруг тебя все здороваются и общаются друг с другом, было невыносимо.

– Давно ли вы прибыли в Луизану, ваша светлость?

На сей раз я помедлила только пару секунд. Мне нужно было принять решение – блюсти ли этикет или позволить себе начать обзаводиться знакомствами прямо на лестнице. И я выбрала второй вариант.

– Только вчера.

– Надеюсь, путешествие прошло благополучно? Трези не близко от столицы.

В этот момент я даже позволила себе улыбнуться.

– Да, вполне.

Мы подошли уже почти к самым дверям, и я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Меня мучила жажда, и я мечтала оказаться в зале и выпить лимонада или даже простой воды.

Но маркиз разбил мои радужные надежды.

– За этими дверями будут еще одни, – сообщил он мне, чуть понизив голос. – И поверьте, что стоять здесь, на улице, куда приятнее, чем в душном вестибюле.

Он оказался прав, и через полчаса я уже была готова, наплевав на приличия, снова выскочить на свежий воздух. Но, наконец, церемониймейстер объявил сначала маркиза, потом – меня, и мы оказались в огромном светлом зале.

Хрустальные люстры, лепнина на потолке, расписанные пасторальными сценами стены, картины и зеркала в золотых рамах, начищенный до блеска дубовый паркет. Здесь всё поражало чрезмерной роскошью. Но всё это великолепие отчего-то оставило меня равнодушной. Здесь всё было чересчур.

А народа в зале было столько, что если хотя бы половина не выйдет наружу, то здесь невозможно будет танцевать.

– Долго ли принято находиться на подобных мероприятиях? – шепотом спросила я у Намюра. Ответа на этот вопрос в регламенте я не нашла.

– Уже хотите сбежать? – хохотнул он. – Вполне вас понимаю, ваша светлость. Но проявите еще чуточку терпения – вот-вот появятся их величества. А потом, должно быть, скажет речь его высочество, – судя по голосу, маркиз в этом отнюдь не был уверен. – И следует пробыть здесь хотя бы несколько танцев.

– Но кто заметит, если я уйду? – удивилась я.

Нет, мне любопытно было посмотреть на короля и королеву, но раз уж танцевать я не собиралась, то что мне было делать посреди незнакомой толпы?

– На выходе вам придется назвать свое имя – чтобы лакей подозвал ко крыльцу вашу карету. И поверьте – о слишком раннем отъезде будет доложено как минимум церемониймейстеру.

Я вздохнула, всё еще мечтая о стакане воды.

Но вот стоявший у дверей мужчина в напомаженном парике трижды стукнул о пол чем-то похожим на посох, и в зале установилась тишина.

– Его королевское величество Эльзар Восьмой. Ее королевское величество София Анарийская. Его королевское высочество принц Эмильен.

Я присела в реверансе – надеюсь, вполне соответствующем требованиям, – и не разогнулась до тех пор, пока этого не стали делать находившиеся рядом дамы.

Их величества уже разместились на троне.

Украшенная драгоценными камнями шелковая одежда только подчеркивала бледность короля. Мне показалось, что даже сидеть ему было тяжело, а каждое движение вызывало гримасу недовольства на его изможденном лице. Не удивлюсь, если он сам удалится с бала сразу же, как только будет окончена официальная часть.

Королева была заметно моложе супруга, но явно привыкла не выделяться на его фоне. Она сидела тихо, лишь изредка заговаривая, когда к ней обращался его величество.

Их наряды были выдержаны в нежно-голубых тонах, и этот цвет шел ее величеству. Но прическа на ее голове показалась мне слишком замысловатой.

А вот его высочество был совсем не похож на настоящего принца. Он не был ни спокоен, ни величав. Худая угловатая фигура, желтоватый цвет лица, нервные движения. Он не производил впечатления человека, способного управлять страной. По знаку короля он сказал несколько фраз – но говорил так тихо, что до того места, где стояла я, не долетело ни слова.

Потом король взмахнул рукой, и заиграла музыка. Начинались танцы.

– Быть может, вы хотите воды, ваша светлость? – спросил Намюр (должно быть, я слишком резко обмахивалась веером. Впрочем, в такой духоте так делали многие дамы).

Я торопливо кивнула и почти с удовольствием вышла вслед за ним из зала.

Лимонад оказался совершенно не вкусным, хотя даже такой я выпила залпом. Но от королевского дворца я ожидала куда большего.

– Слишком много гостей, – догадался о моих мыслях маркиз. – Напитков и угощений не напасешься.

Я усмехнулась. Зачем же устраивать бал с таким числом приглашенных, если ты вынужден экономить на самом простом? Впрочем, это было не мое дело.

– Его высочество – любитель светских развлечений? – поинтересовалась я – только для того, чтобы не молчать.

– О, нет! – Намюр покачал головой. – Принц не любит общество, предпочитая проводить время за чтением. Мне кажется, он предпочел бы родиться в семье какого-нибудь герцога или графа и не быть обремененным столькими обязанностями. Можете мне поверить – за весь вечер он пройдется по залу лишь в одном танце – с мадемуазель Лашаль. Да-да, это его почти официальная фаворитка. Мадемуазель достаточно умна для того, чтобы лишний раз не беспокоить его высочество, – сказав это, он посмотрел на меня чуть внимательнее. – Надеюсь, вы, ваша светлость, ангажированы на все танцы?

Я передернула плечами:

– Вот ещё! Я приехала сюда не для того, чтобы танцевать.

– Да что вы! – кажется, мне удалось его удивить. – А зачем же, позвольте вас спросить?

Я решила и дальше быть откровенной. Раз уж я оказалась в столице, нужно было получить от этого хоть какую-то выгоду. Понсон полагал, что именно на балу я могла бы обзавестись полезными знакомствами. Так почему бы в самом деле не заняться этим?

Поскольку находиться в Луизане я была намерена не более нескольких дней, действовать нужно было быстро и решительно. А маркиз Намюр показался мне человеком, обладающим обширными связями и нужной мне информацией. Кроме того, он отчего-то вызывал у меня доверие.