Укроти меня, или Грани возрождения (СИ) - Филеберт Леси

Калипсо покачал головой.

— Ошибок тут быть не может. Я скорее переживаю за то, чтобы тебе сейчас в любой момент не стало плохо. Мне пришлось здорово напрячься, чтобы удержать твою телесность. И если тебя опять начнет крыть приступом, то ритуал придется отложить на несколько дней. Чем чаще тебя сейчас будет накрывать приступом, тем сильнее будет стремиться к распаду твоя телесность, тем сложнее мне будет удерживать ее. Нельзя больше откладывать. Я, конечно, собираюсь всю ночь не отходить от твоей кровати, но не от больничной койки, а в моей спальне, и совсем по другому поводу, — задумчиво добавил Калипсо под мой заливистый смех.

Пока мы приближались к нужному строению, я продолжала буравить взглядом браслет-татуировку, и это не ускользнуло от внимания Калипсо.

— Боишься его? — прямо спросил он. — И заодно — меня с этой ритуальной татуировкой?

Я неуверенно повела плечом.

— Не знаю, как к этому относиться, — честно сказала я. — У меня, ну… когнитивный диссонанс, что ли. Я не знала, каким встречу тебя тут, и была готова ко всему. Была готова и к тому, что ты окажешься полностью поглощен первородным духом хаоса, и мне придется искать способы как-то вправить тебе мозги на место, — призналась я, на что Калипсо понимающе хохотнул. — Но никакого ярко выраженного негативного воздействия на тебя я сейчас не вижу и не чувствую. Я считала Эффу врагом, но ты говоришь, что он даже помогает… Как, почему? Ничего не понимаю. В голове не укладывается…

— Эффу во всей этой истории — не враг нам, Лори, — певучим голоском произнес Калипсо. — И он не жужжит постоянно у меня в голове. Я взываю к нему, только когда мне это необходимо. Или он взывает ко мне, когда срочно хочет донести важную информацию. Это, хм… взаимовыгодное сотрудничество. Я потом поясню.

— А касаться этого рунического браслета можно? — спросила я, сильнее сжав ладонь Калипсо. — Или не стоит?

— Можно. Ты ничего не почувствуешь, мне тоже от этого будет ни жарко ни холодно. Для всех, кроме меня, это просто татуировка. Активировать могу только я, и только когда я захочу.

— А Эффу может… вырваться из этого, хм, браслета?

— Исключено. Я полностью контролирую все ментальные процессы. Да и Эффу не стремится куда-то вырываться. Его полностью устраивает сотрудничество со мной. Понимаю, что для тебя это сейчас звучит странно, — усмехнулся Калипсо. — Но это так.

Я тяжело вздохнула. В голове роились сотни вопросов.

— Ты сказал, что Эффу нам не враг… А кто враг? Ты знаешь его?

— Знаю, — нахмурился Калипсо, и улыбка резко исчезла с его лица. — Но сейчас не хочу об этом говорить. Позже, хорошо? Я понимаю твое любопытство, но давай я все же буду грузить тебя информацией постепенно, поэтапно. Сегодня у нас первый и самый важный этап — разобраться, наконец, с твоим дисбалансом магии.

Когда мы оказались в пустом тренировочном зале, Калипсо сразу перешел к делу. Несколько часов подряд мы с ним просто сидели на подушках посреди зала и заучивали определенные заклинания. Основу формулы я уже заучивала год назад, нужно было лишь воскресить ее в памяти, поэтому процесс шел существенно быстрее, чем если бы меня сейчас обучали с нуля. Мне оставалось лишь выучить завершающую и самую важную часть заклинаний, которую персонально для меня прописал и усовершенствовал Калипсо. И вот с этой частью пришлось провозиться, потому что у меня постоянно заплетался язык на сложных формулировках, а во время ритуала было необходимо произносить все четко, без единой ошибки. Иначе, по словам Калипсо, звуковой код заклинания будет сбит, и придется начинать всё заново.

Калипсо очень дотошно требовал от меня повторять каждую ритуальную фразу по сотне раз, не меньше, доводя до автоматизма. В какой-то момент у меня уже нервно задергался глаз.

— Слушай… А ты всем так мозг выедаешь, да?

— Да, — серьезно кивнул Калипсо. — Здесь важна каждая мелочь, ошибок быть не должно. Это со стороны может показаться, что это ерундовые чары, но по факту это очень сложное теневое вмешательство в ауру волшебника. Эти чары вплетают в ауру новый цифровой код, который особым методом снимает силовую блокировку с магической Искры и позволяет выпустить наружу глубинную энергию безопасным методом, без вреда для окружающих и самого волшебника. Здесь важна техника и точность.

Он подумал немного, потом добавил с легкой улыбкой на устах:

— На самом деле я сейчас еще не дотошный. С остальными я намного более жёстко общаюсь, просто тебя пытаюсь щадить. Ты и так со своими приступами натерпелась всего, с тобой нужно мягче.

— Ты хуже моего отца на тренировках, — с чувством произнесла я.

Калипсо в голос расхохотался.

— Что ж… сочту это за комплимент. Быть хуже дотошного Первого Арма — такое клеймо в моем вкусе.

Всё то время, пока мы с Калипсо были заняты, по тренировочному залу летал его фамильяр. Черный ворон не мешал, просто с любопытством поглядывал на нас. Алохар вообще был малоразговорчивым, он больше любил молча наблюдать за всеми и примечать разные детали, на которые другие могут не обращать внимание.

Когда все заклинания были мною выучены, предварительно отработаны, и Калипсо сказал, что мы можем переходить непосредственно к самому процессу, то ворон приземлился на мое плечо и аккуратно, я бы даже сказала — нежно клюнул меня в щеку.

— Хэй, Любимый! Щек Лори могу касаться только я! — тут же возмутился Калипсо.

— А я тоже соскучился по нашей кр-р-расотке, — мурлыкающим голосом пророкотал ворон.

Он так помахал своими крыльями, как будто приобнял меня и «погладил» перьями, что ли.

— По «моей» красотке, — тут же поправил Калипсо.

— По нашей!

— По моей.

— По нашей!..

— Да полно вам! — рассмеялась я, повернувшись к ворону и погладив его по блестящим перьям. — Я тоже по тебе скучала, Любимый. Ну что ты на меня так смотришь? — невинно похлопала я глазками, глядя на перекошенную физиономию Калипсо при этих моих словах. — Не я придумала это имя твоему ворону!

— В твоих устах это звучит так эпично, что я начинаю ревновать тебя к собственному фамильяру, — недовольно проворчал Калипсо, скрестив руки на груди.

Ворон закаркал так, будто расхохотался, расправил крылья и улетел в другой конец зала, заняв наблюдательную позицию. А я подалась вперед и чмокнула в щеку хмурого Калипсо.

— Ворон твой, конечно, Любимый, но люблю я только тебя, — сказала я негромко.

Калипсо расплылся в самодовольной улыбке и привлек меня к себе за затылок, вовлекая в нежный поцелуй.

— Прям бальзам на мою израненную душеньку…

Я усмехнулась и обняла крепко Калипсо, уткнувшись носом в ключицы и глубоко вдыхая пряный аромат его парфюма.

— Ну что, ты готова, фееричнейшая ты моя?

— Вступить в жизнь без болезненных приступов? Давно готова.

— Ты шла к этому почти всю свою жизнь, — медленно протянул Калипсо, поглаживая мои ладони в перчатках и заглядывая мне в глаза. — Ты столько боли натерпелась… Но сегодня всё это закончится. Остался последний рывок — и эти твои адские приступы и угроза жизни останутся позади.

— Будет очень больно? — не удержалась я от вопроса.

— Да, — не стал отнекиваться Калипсо. — Возможно, больно будет так, как во время самого жесткого твоего приступа. Но я гарантирую тебе, что это будет последняя твоя боль такого рода. Ты испытаешь ее в последний раз, больше она тебя никогда не побеспокоит.

— М-м-м, звучит соблазнительно, — заулыбалась я. — Если это будет последний приступ в моей жизни, пусть он будет сколь угодно болезненный, я на всё согласна.

— Я должен предупредить, что не знаю, как конкретно на тебя повлияет ритуал, — произнес Калипсо. — В том смысле, что я не знаю, каким образом из тебя выйдет скрытая темная энергия, во что она выльется. Например, в моем случае раскрытие темной сущности повлияло на мою ментальную магию: усилило ее многократно, я смело могу назвать сейчас себя лучшим менталистом в мире среди людей. Звучит очень пафосно, знаю, но это объективный факт.