Уроки стихотворной магии (СИ) - Каренина Лина

— Святой чертила, — чуть было не воскликнул Ринал. — Драть меня в зад, это настоящая магия! Они мертвы?

— Спят, — я скептически посмотрела на него. — Беспробудно. Должны проснуться только на рассвете, так что нам надо поспешить.

— Надо прикончить их, — бард обнажил меч и двинулся к ближайшему телу.

— Нет, — холодно произнесла Дарина, так, что мужчина застыл. — Убит будет только главный.

— Хорошо… Я понял, — он тут же отступил. — Колдунью не стоит злить.

Ох как я была не рада, что Ринал узнал о магии Дарины. Доверять ему я никак не могла и надеялась лишь, что Зевлар сможет договориться, чтобы бард держал язык за зубами.

Мы вошли через чёрный ход. Если кто из стражников логова Барыги ходил по одному, Ринал успешно вырубал его, если же стояли по двое и больше — с этим справлялась Дарина. Наконец мы вышли в большой зал, но только оказались там со второго этажа, на своеобразных балкончиках. Отсюда внизу было видно, как Доллан Родек сидел на большом помпезном стуле, который он наверняка считал троном, а Зевлар стоял напротив, на коленях.

— Так-так, — грузный мужчина в богатых одеждах и с сальными чёрными волосами, называющий себя Барыгой, поднялся и подступил к пленнику. — Зевлар Арвигго, собственной персоной! Да ещё и по какому поводу!

Родек расхохотался:

— Да я в жизни не поверю, что ты хотел предать свою дрожайшую Гильдию, гнидёныш. Помнишь, что я сказал тебе при первой встрече, когда ты отказался встать на мою сторону? Я сказал, что уничтожу тебя. И вот мы все здесь. Поднимите его.

Двое громил с силой подняли Зевлара, а Родек замахнулся и с силой врезал ему в живот кулаком, так, что я зажмурилась, а Зевлар согнулся пополам, сдавленно охнув.

— Раз ты пришёл сюда, сложив оружие, то здесь должны быть и другие барды, — Барыга потёр кулак. — Но их наверняка уже схватили мои люди. Да-да, я ждал, когда вы сюда явитесь. Я хочу передавить вас всех, как тараканов в грязной комнатушке.

И он ещё раз ударил Зевлара, только теперь по лицу.

— Ринал, — шепнула я, не в силах больше на это смотреть. — Мы должны остановить это.

Мужчина понял меня, но по-своему. Потому что сделал то, чего я никак не ожидала: обнажил нож и спрыгнул вниз, приземляясь точно на Родека и проламывая ему голову лезвием.

Зевлар тут же рванулся назад, ударил затылком стоящего позади громилу и пихнул его ногой.

— Что мне делать?.. — растерялась Дарина.

— Усыпи стражников, — я сиганула вниз вслед за Риналом. Тот уже отбивался от стражников мечом. Приземлившись на одно колено, я зашипела от боли: кажется, там будет большая ссадина. Но не время об этом думать. Подскочив, я бросилась к трупу Барыги, выдернула нож из его башки и бросилась к Зевлару, крича ему:

— Скорее, сюда, Зев!

Услышав меня, он отступил и воскликнул злобно:

— Зачем ты сюда спрыгнула?!

— Давай сюда свои руки, — я подбежала и принялась разрезать верёвки. Позади послышался громкий крик… Это кричал Ринал. Однако, обернувшись, я лишь увидела, как громилы Барыги свалились на пол, туда, куда мгновение назад упал бард. Похоже, заклятие Дарины подейстовало.

Наконец освободив Зевлара от пут, я отбросила нож, и мы вместе бросились к Риналу. Бард лежал среди тел, и в грудь ему был воткнут клинок. Мужчина тяжело дышал, судорожно хватая ртом воздух.

— Его уже не спасти… — проговорила я, с ужасом наблюдая, как мужчина умирает.

— Ринал… — Зевлар опустился на колени и осторожно вытащил клинок.

— Не говори ничего, Арвигго, — изо рта бедняги потекла струйка крови. — В нашей борьбе ты выиграл… Гордись этим…

Он попытался улыбнуться, но на бледном окровавленном лице его улыбка напоминала скорее страшную гримасу.

— Прощай, Ринал. Ты был достойным соперником, — Зевлар склонил голову, стараясь скрыть слёзы. — И хорошим товарищем.

Бард в последний раз выдохнул и застыл. Жизнь покинула его. Дверь распахнулась; в зал вошла Дарина и тут же подбежала к нам, но, заметив истекающего кровью мужчину на руках у Зевлара, остановилась. Послышался её стеклянный от ужаса голос:

— Он… умер?

— Да, — Арвигго поднял тело на руки. — Энара, забери его меч. Уходим отсюда.

────

Láttu varðmennina tvo sofna og vakna aðeins við dögun* — "Пусть двое охранников уснут и проснутся только на рассвете"

Глава 29. Время скорби

Из логова Барыги мы взяли только тело Ринала — не трогали ни денег, ни драгоценностей. Противно было прикасаться даже к дверным ручкам — здесь всё ассоциировалось со смертью.

Молча мы вернулись в Убежище. Как только вошли внутрь, мы с Дариной вместе охнули: повсюду были разбросаны окровавленные тела мужчин и женщин. "Убитые барды…" — словно молния, пронзила меня эта мысль. Зевлар осторожно положил тело Ринала на пол и проронил тяжёлые слова:

— Я должен похоронить их.

Мы с Дариной молчали, не в силах что-либо сказать. До этого я сталкивалась лишь со смертью бабушки Винлины. Но она умерла потому, что её время пришло, естественным путём, тихо и с улыбкой на губах. Здесь же всё кричало о страданиях… Разум рисовал страшные картины о том, как воины Родека врывались сюда, убивали всех подряд, без разбору, как они кричали… Так же, как кричал Ринал.

Я заметила, как Дарина с силой сжала кулаки, и её костяшки побелели. Наверное, она чувствует вину. Считает себя виноватой в этих убийствах, ведь это из-за её магии в Перебродье случился пожар. А из-за этого пожара Родек убил бардов. Я осторожно положила руку ей на плечо:

— Ты ни в чём не виновата…

— Нет, — резко оборвала меня она. Лицо некогда прекрасной девушки сейчас же удивительно преобразилось: шрам почернел, став тёмно-багровым, будто страшный символ проклятия, и разрезал большую часть лица, будто бы окончательно отсекая девушку от прошлой жизни; между бровями уже образовалась складка — так часто они были нахмурены, а взгляд зелёно-болотных глаз потемнел, стал холодным и тяжёлым. Вспомнив ту беззаботную девушку, что любила некогда плести цветочные венки и гулять вместе с подругами около леса, я ужаснулась: за какой-то месяц от дочери дьякона не осталось и следа.

— Это моя вина, — голос её, некогда миловидный, сейчас загрубел, словно бы надломился, и звенел тяжёлой сталью. — Это произошло из-за чёртовой магии.

— Дарина, — попыталась её успокоить. — Виноваты те, кто заставил тебя страдать. Во всём этом виноват только Элнор. Твоя магия может принести добро.

— Но она не сможет воскресить мёртвых, — девушка развернулась и вышла из здания. Я понимала: ей нужно побыть одной.

— Не уходи далеко, — сказала ей вслед. Дверь закрылась, и мы с Зевларом остались вдвоём. Он всё так же стоял на месте, застыв, словно каменное изваяние. Его плечи опустились, и даже казалось, что он не дышал.

— Мы похороним их со всеми почестями, — я подступила и коснулась его руки.

— Я бы с радостью обменял свою жизнь на их жизни, — с горечью проговорил бард. Я заметила, как слёзы безмолвно стекают по его щекам, и осторожно смахнула их пальцем:

— Зевлар, твоя смерть не поможет вернуть их. Я понимаю: отпускать родных людей тяжело. Этот груз будет на душе, даже тогда, когда кажется, что ты обо всём забыл. Но не жалей мёртвых, Зевлар. Они сейчас в лучшем из миров. И они все наверняка бы хотели, чтобы ты двигался дальше. Не загонял себя в гроб скорбью, а жил и наслаждался жизнью. Так… говорила мне моя бабушка незадолго до смерти.

Мужчина сжал мою руку и спустя время произнёс:

— Ты права, Энара. Но… дай мне время для скорби сейчас, чтобы было легче отпустить их.

— Конечно, — я кивнула.

Время до рассвета мы провели за тем, что складывали тела убитых на полу в главном зале. Решили, что лучше всего будет сжечь их, а прах закопать в лесу, чтобы вернуть тела умерших природе и дать их духам упокоиться. На рассвете вернулась Дарина. Она молча помогла нам снять всё железо с убитых, разожгла магическое пламя, убрала отвратительный запах палёной кожи, волос и ткани и направляла дым к дымоходу в камине. Тела горели несколько часов, превращаясь полностью в пепел, а мы безмолвно стояли рядом, отдавая дань чести погибшим. Когда же от них осталась груда праха, мы сложили его в большую корзину, предварительно закрыв её внутри покрывалом. Взяли лопаты и собрались выходить.