Алёна Малышева - Радужный венец. Время потерь
— Д-да.
— Вольный тебя не задел? — с беспокойством спросила Анела, спрыгивая с лошади. Подбежавшего Малыша схватила за шерсть, видимо, чтобы не напугал парня ещё сильнее.
Парень быстро-быстро замотал головой:
— Нет, сударь, — и протянул ей конверт. — Вот, просили передать.
— Нам?
Парень закивал. Анела удивлённо взяла послание. Повертела его в руке и отдала Китану. После чего помогла подняться посланнику и начала отряхивать пыль с его брюк. Парень кривил рожу, но не сопротивлялся.
Китан раскрыл послание и с недоумением прочитал:
«Хотите знать правду о битве у Западного перевала? Приходите в старый парк. Доброжелатель».
— Мне обещали монету, — вдруг произнёс парень, отстраняясь от Анелы и требовательно глядя на Китана. Испуг совсем исчез.
Китан молча вытащил мешочек с монетами и одну бросил парнишке. Тот ловко поймал серебряк и собрался удрать, но Анела в последний миг успела схватить за руку:
— Подожди! Ты можешь описать, кто передал послание?
Китан удивлённо на неё посмотрел. Расспросить парня он даже не подумал. А Анела ведь ещё не знает о содержимом записки.
Парень пожал плечами и хитро прищурился:
— А ещё монету дашь?
Китан покорно полез за деньгами, но Анела отрицательно замотала головой. И снова пареньку:
— А если скормим псу, — кивнула на Малыша, который, словно понял хозяйку, и показал свои устрашающие клыки.
Парень обиженно запыхтел.
— А что сразу-то угрожать?
Анела неожиданно улыбнулась.
— Парень, давай честно. Ты ведь на серебряк даже не надеялся, так? Максимум что мог получить — медяк. И наверняка оплату взял и у отправившего тебя человека. Так может, не будешь жадничать? Наша Богиня ой как этого не любит.
— Говоришь, как один из этих солнечников, — буркнул он. — Хорошо. Это была высокая черноволосая женщина. Ужас, какая красивая! Ну что, помогло? Ха! — и освободив руку, помчался по улице, только голые пятки и сверкали.
Анела вопросительно посмотрела на Китана. Он молча помотал головой, мол, не знает, о ком пацан говорил. Дождался, когда Анела снова заберется в седло, и протянул послание.
Анела, прикусив губу, читала, а он вдруг задумался совсем не о том, что же значит это послание, а об этой странной послушнице.
За время их знакомства он так до конца и не понял её. То ведёт себя как умная, уверенная женщина, заботящаяся о своих сёстрах, то девчонка девчонкой, с восторгом впитывающая всё новое и неизвестное. А когда достаёт свою тетрадь, то обо всём забывает, и ему иногда кажется, что даже исчезает из реального мира. Приходилось несколько раз окликать, чтобы она отвлеклась от своих рисунков. Единственное, что радует, сила её больше не проявлялась. Он бы просто не знал, что тогда делать. А её обращение с лошадьми… Он впервые видит, чтобы за такое короткое время, ничего не зная о верховой езде, кто-то смог стать отличным наездником. Даже ему, пусть он всегда легко находил язык с любой лошадью, пришлось немного попотеть, приручая Вольного. Ещё немного времени пройдёт, и он не удивится, если Анела сможет выиграть Имперские Солнечные состязания. Будь она парнем, конечно. А лошади готовы за ней бродить, словно собачонки. Это касалось как Северянки, так и Вольного. Жеребца, который насторожённо относился к любому незнакомому человеку.
— Я знаю, кто это! — вдруг воскликнула Анела, отвлекая от мыслей.
Она вертела головой, словно кого-то искала.
— И кто же? — осторожно поинтересовался он.
Анела оглянулась на него. На её губах сияла радостная улыбка, а в глазах предвкушение.
— Жрица. Я её почувствовала ещё за воротами и, уверена, она меня тоже. Кто бы ещё мог узнать, что нас заинтересуют эти сведения?
— Значит, думаешь, нам следует встретиться с этим «доброжелателем»?
— Конечно! Поехали! — и послала лошадку вперёд.
— Ну, поехали, — покорно вздохнул он. Появилось ощущение, словно он снова пошёл на поводу у брата, замыслившего очередную авантюру. И то, что вместо Ара была девушка, пусть и переодетая в парня, ничего не меняло. По позвоночнику побежали холодные мурашки, предвещающие неприятности.
Перегнал Анелу и поехал впереди, показывая путь.
* * *Анела едва сдерживалась, чтобы не послать Северянку в галоп. Она скоро увидится с одной из жриц, одной из сестёр. Узнает, что делается в других храмах, расскажет о своём, уже не существующем. Почувствует поддержку, разделит ответственность. И уже не будет одна.
Они пересекли старый мост через журчащий ручей, и дорога изменилась. Сквозь камни прорастала трава, которая почти заполонила всю тропу. Ещё различались прямые ряды деревьев, но свободное буйство природы уже предъявляло свои права. Отчего казалось, словно тропа ведёт в сказочный замок, крыша которого состоит из сплетённых между собой ветвей. Пение птиц располагало к покою и дарило ощущение безопасности. Даже не верилось, что стоит проехать насквозь парк, и снова окажешься в городе. Хорошо, что семипутенцы не обустраивают его. Анеле нравилось, что внутри светлого, красочного города есть дикое место, где властвует матушка Природа. Семипутье словно было миниатюрной Амбранией, в центре которой находилась Мёртвая пуща. Пуща, куда не смел войти ни один из людей, а тех смельчаков или глупцов, кто всё же решался, никогда больше не видели.
Впереди показался просвет, и Анела поторопила лошадь. Ощущение присутствия жрицы усиливалось с каждым шагом. Когда они выехали на поляну, Анела испуганно натянула поводья. Рядом, помянув Чёрную Иридис, выругался Китан и с тихим лязгом вытащил меч. Малыш поддержал принца угрожающим рыком.
Анела ошиблась. На краю поляны находились вооруженные люди и, кажется, ждали их. Рядом с крупным в блестящих доспехах наёмником с суровым лицом и с ничего не выражающими глазами стояла высокая стройная девушка, которая и ощущалась как жрица. Но это была не жрица, никак не она — ведьма! Длинные распущенные волосы, словно чёрные вороньи крылья, сбегали по плечам на спину. Янтарно-карие глаза торжествующе блестели. Довольная, немного презрительная, улыбка застыла на красивом лице. Длинные чёрные сапоги и чёрные брюки подчёркивали стройность ног, чёрная кожаная курточка, на ремне из ножен торчит рукоять кинжала. А в руках переливается голубой шар воздушной стихии. Стихии, почти идентичной жреческой, но именно почти. Она была более свободной, дикой, неуправляемой. Если у жриц она казалась послушной их воле собачкой, то здесь и ведьма, и стихия были союзниками. Одинаково дикими.
Ненависть на миг затуманила сознание, но усилием воли Анела заставила себя успокоиться. Сейчас не время и не место. Нужен трезвый и чистый разум.
