Your Name - Белая волчица (СИ)
- Да, шоколад был изумительным, жаль, что мало - ответила я, прекрасно поняв, что он имеет в виду.
- Тебе нельзя переедать сладким, поэтому шоколад будет только по утрам - ответил он, а потом разбил мои надежды в пух и прах - сними платье.
Я знала, что будет дальше, видела знакомый огонек в его глазах.
- Пожалуйста, не надо! - взмолилась я, но увидев, как он качает головой и начинает подниматься добавила, уже теряя надежду - Стой! Я сделаю то, что ты хочешь, только я понять не могу ты, что болен, тебя беременные привлекают?
- Нет! - покачал он головой, а потом добавил - Меня привлекаешь только ты, а беременность сделала тебя еще красивее.
У меня опять нет выбора, и я снова раздеваюсь перед ним, а потом сажусь, как и накануне на кровать и начинаю к себе прикасаться, но тут меня ждет сюрприз.
- Подойди ко мне - велел он мне.
- Пожалуйста! - испугано взмолилась я, а мои руки сами закрыли живот, будто пытаясь защитить малышей - Не надо, не делай этого!
- Я сказал, подойди ко мне, или я сам приду! - говорит Вульф, игнорируя мои слова.
- А какая разница, ты все равно сделаешь это! - воскликнула я, рыдая и понимая, что спасения нет.
Тогда он встал и подошел кровати, а в следующий момент, не реагируя на мое сопротивление, подхватил меня на руки, вернулся к стулу и посадил меня к себе на колени.
- Нет - вскрикнула я, пытаясь вырваться и ударить его побольнее одновременно, но он только крепче сжал меня не давай шевелиться.
- Успокойся, пока ты детям не навредила! - прикрикнул он голосом альфы, и я замерла, с ужасом глядя через плечо в его глаза и видя, что он способен на все - Вот так и сиди! - добавил он и его руки стали ласкать мое тело.
- Отпусти меня! - снова взмолилась я, чувствуя, как тело предает меня, отзываясь на его нежны прикосновения. Он не трогает мою грудь и между ног не лезет, но руки скользящие по моим рукам, животу и шее заставляли мои глаза закрываться, а тело наполняться желанием - Зачем ты это делаешь?
- Чтобы ты, наконец, поняла, что ты моя - ответил он, и его рука задела сосок, вырывая мой вскрик удовольствия.
- Ненавижу! - бросила я, но моя голова уже легла на его плечо, а стоны все чаше прорывались на свободу - Как же я тебя сейчас ненавижу!
- Знаю! - ответил он и повернув мою голову к себе, накрыв одновременно мои губы и грудь губами и рукой, а я рассыпалась на миллион частей.
Когда я пришла в себя, я все еще сидела на его коленях, а его пальцы ласкали шпики моей груди, я думала, что сейчас усну, но стоило его руке прикоснуться ко мне между ног, и о сне я просто забыла. Новый стон вырвался из меня, а тело выгнулось, стремясь быть к нему ближе.
А потом будто ушат холодной воды были слова.
- В ту ночь ты была ненасытна, а я пытался сдержаться, так как волновался, что ты не высыпаешься последнюю неделю. Утром ты убежала ни свет не заря, а я решил поработать, а заодно решить кое-какие дела своей стаи. Я безумно скучал по тебе, когда тебя нет рядом и поэтому, когда пришла одна из твоих маленьких подопечных, я был просто счастлив.
- Замолчи! - закричала я, пытаясь закрыть уши руками, но он схватил мои руки и, отняв от ушей сказал.
- Видать, твои руки надо занимать, иначе не получается! Поласкай себя.
- НЕТ - замотала я головой.
И тогда я почувствовала, как он меняет позицию и тут же ощутила его между ног.
- Так что, поласкаешь себя или это сделать мне?
И я сдалась, но стоило мне ощутить удовольствие, я тут же услышала его слова.
- Девочка передала мне записку, в которой ты обещала мне что-то показать и просила срочно прийти на поляну. Когда я туда пришел, там была скатерть, на которой стояла еда.
И он снова замолчал, а я, зная, что мне нельзя останавливаться продолжала прикасаться к себе, ненавидя его и себя за это.
А дальше было тоже, что и накануне. Он довел меня своими пальцами до пика наслаждения, вымыл, уложил в постель и я снов уснула.
Моя жизнь превратилась в подобие ада. Он приходил почти каждый вечер, и каждый раз рассказывал мне кусочек истории, доводя до блаженства и одновременно сводя меня сума, от душевной боли. Он ни разу не взял меня, только пальцами и то крайне аккуратно. Но самое страшное было днем, когда я, оставаясь одна, начинала вспоминать его слова и то, что видела сама и все чаще я начинала сомневаться, а то ли я видела, или все же мои глаза меня обманули?
В какой-то момент, я решила попытаться поймать его на лжи и в очередной раз истязаний, на моменте о записке вдруг спросила.
- И где же эта записка и была ли она вообще?
Была! - ответил он мне тогда и сделал то, чего раньше не делал, довел меня до блаженства раньше, чем закончил свой отрезок истории - Завтра ты ее увидишь! - добавил он, относя меня в ванну, после чего вымыл и уложил спать.
И он ее принес, перевернув мой мир с ног на голову. Неужели он говорит правду? Возможно ли такое и если да, что же я натворила с нашей жизнью? Именно эти мысли мучают меня с того дня, ведь именно в тот день, когда он принес ту записку, им была закончена его история. А больше ко мне он не приходи.
Неделя! Ровно столько я его не видела. Я думала, что пытка это когда он, унижая меня, заставляет ласкать себя, или когда спускает с небес своим рассказом, но на самом деле пытка это когда ты остаешься одна, без него в последние недели беременности. А все, что у тебя есть это повитуха, из которой и слова лишнего не вырвешь, а на уме только две мысли хочу, чтобы он был тут и неужели я ошиблась. Я медленно сходила сума даже стала спать, чтобы быстрее время прошло, а в день родов я проснулась от резкой режущей боли в животе.
Спросонья я не поняла, что происходит и почему кровать мокрая, только осознала, что болит живот и испугалась за малышей, а потом уже, когда попыталась сесть и схватилась за живот от очередной схвати я уже закричала, зовя повитуху.
Дальше я помню обрывками. Усиливающаяся боль и голос повитухи, требующий, чтобы я тужилась. Ощущение как я теряю силы. Потом мне кажется, что я не могу родить, а мой малыш где-то застрял и не шевелиться во мне, и страшное понимание, что я больше не могу, нет сил его выталкивать, и мой отчаянный зов Вульфа.
Мне было плевать, кто меня слышит, боль была такой, что я глаз не могла открыть, и я кричала во всю глотку, зовя его по имени и ненавидя его одновременно за эту боль.
А потом резкий приток сил и тихий и такой любимый голос.
- Все хорошо милая! - говорил мне Вульф - все будет хорошо, просто ты только тужься, я рядом я приму их, но ты должна мне помочь!
- Я тебя ненавижу за это! - шепчу я и начинаю снова тужиться, выталкивая своего малыша и одновременно крича от боли.
