Unknown - Исчезнувшая стихия (СИ)
- Ширан, - Седрик.
Я, наконец-то, спустился. Дакар вскинул руки, снимая заклинание, шестеро стражников по краям постамента запустили огненные пульсары. Сухие бревна вспыхнули мгновенно, вскрикнув, упала на колени Елена, Дакар склонился в поклоне, его тени потянулись к пламени, к Ди, Рик, волки и Каришат склонили головы. А я смотрел, смотрел, смотрел, как занимается белая материя, как чернеют нарисованные Слезы Дня, как Обсидиана делает последний вдох и пелена застилает мне глаза, вязкое марево. Невероятная, чудовищная боль пронзает тело, рвет душу. И дыра в груди, и нервы намотанные на кулак, и вены завязанные узлом. А в небе, в самой гуще черных облаков, рядом с моими молниями, мерцает зелено-золотое Огненное Пламя, такое же как и ее глаза. И я кричу, ору, реву, как истеричная девчонка, и ничего не могу с собой поделать. Падаю на колени вслед за Еленой, молотя кулаками землю. И кажется, что этой агонии не будет конца. Но меня подбрасывает в воздух, опрокидывает на землю, выбивает из груди оставшийся воздух. В голове звенит, и двоится в глазах, а вокруг все тонет в серо-черном тумане и тишине. Не слышно даже треска огня.
Я поднимаюсь на ноги, вслед за мной встают Рик и Елена, а затем и остальные. Их взгляды, так же как и мой, прикованы к ритуальному костру.
Огонь потух, не было даже куцей струйки дыма, а на самом краю, закинув ногу на ногу, сидит Некто. У нее тело охотницы, улыбка охотницы, даже леопарда за ухом она чешет так же как Диана, но это не она. Я знаю, вижу. Вокруг нее клубятся тени, дрожат, тянутся, извиваются и переплетаются, ластятся как котята. К ней тянется и моя тень, и тень Илии, и Сибиллы, тень кустов, деревьев и даже камней. И выражение ее лица - спокойно-насмешливое, слегка ироничное, любопытное. А в глазах переливается тьма и стелится свет.
- Заставил же ты нас поволноваться мальчик, - она перевела свой взгляд на меня, и ее голос разнесся над двором.
- Проклятая богиня, - зашептался кто-то рядом.
- Мы уж думали, ты ее не опустишь. Но теперь все, как и должно быть, пророчество почти исполнено. Осталась последняя деталь.
- Проклятая, - снова чей-то сдавленный писк.
- Пора вернуть наших детей, - она плавно поднялась, скорее даже перетекла и резким движением подняла руки над головой. - Созданий Света и Тьмы. Единство из Двойственности! - Воздух замер, застыл, зависли в воздухе мои молнии, остановился ветер и трепещущие на нем листья. Дрогнул Мирот и начали появляться они.
Они выходили из теней. Из моей собственной, из теней фей, из теней отбрасываемых шпилями замка, из теней кипарисов и буков, просачивались, выскальзывали и твердо ступали на землю. Такие разные: дети, мужчины, старики и женщины. Они хранили молчание, оглядывались с горящими глазами и улыбались. Так искренне, так радостно, так заразительно. А мне хотелось корчиться от боли, выть от ярости, рвать на части.
- Она погибла ради этого? - полу-стоном сорвался вопрос.
- Она погибла потому, что такова ее судьба, - бесцветным голосом ответила мне богиня. Вокруг нее собирались вернувшиеся Теневые, склонив головы, все также молча. Стражи поспешно открывали ворота, Теневые стояли и там. Как же их было много. Больше тысячи. Феи, Елена, волки и Рик, оглушенные, ошарашенные, отступали все дальше, лишь Илия и Дакар все еще стояли рядом со мной. А они все продолжали выходить из теней, и, казалось, этому потоку не будет конца. Но вот из тени ракита на землю спрыгнул мальчик, и богиня опустила руки.
- Теперь ты, - она развернулась к леопарду. - Ты огорчил нас, решив последовать за Обсидианой, но все поправимо. Тебе пора вспомнить, и вернуть истинный облик. - Кот встал, как по команде, и Проклятая подняла его в воздух, коснувшись в поцелуе лба. Он стал плотнее, цвета вернулись в его глаза и шерсть, он, словно поглотил все краски мира, создав из многоцветия монохром - черный, насыщенный, глубокий, как сама ночь, как сама тьма. А затем во все стороны веером брызнуло мраком, и на ногах остался стоять мужчина. Высокий, гордый, одетый в черное с обсидиановой короной в волосах. Тут же все Теневые выдохнули, как единый организм, и снова склонили головы.
- Твоя суть?
- Леопард, как напоминание, - он преклонил колено и поцеловал тонкие пальцы.
- Да будет так. Мы можем вернуть...
- Не надо, - быстро ответил Стэр, поднимаясь. - Спасибо, но не надо. Мы будем строить свою жизнь заново. Так ведь?
- Да, - многотысячный ответ слился в единый звук, почти вынуждая зажать уши.
- Мы так и думали, - она улыбнулась, нежной, ласковой улыбкой.
- Проклятая богиня, - вот это уже была Илия. Богиня пристально посмотрела на нее, заставив отступить на шаг и рассмеялась.
- Запомни фея, Проклятых Богов не бывает. Вы лишь дали нам новые имена, - фея побледнела, - а нам было настолько любопытно, что мы решили их принять, хотя вполне могли и уничтожить за подобную дерзость. - И не меняя лишенного эмоций тона, - Ты будешь наказана. - Илия отступила вглубь, развернулась, ища пути бегства, но со всех сторон ее обступили Теневые. Глупая. От богов нельзя сбежать. - Твоя дочь и внучка тоже. Ваши жизни и смерти не в нашей власти, но кое-что мы можем. - После этих слов феи вскрикнули, упали куда-то вниз, под ноги Теневых. Два вдоха прошло, а потом они начали расступаться. Прямо передо мной лежала Илия, а рядом с ней некогда прекрасные, а теперь блеклые крылья. Она обезумевшим взглядом смотрела на них, дрожащими руками, закрывая лицо, вскрикивая, всхлипывая, раскачиваясь. Снова захотелось убивать.
- Интересно насколько великодушны твои подданные. Примут ли они бескрылую, словно полукровка, королеву?
- Верни, верни, верни, - шептала Илия, ползая по земле, гладя свои крылья. Богиня отвернулась.
- Дакар, - прогремел ее голос, отчего ректор дернулся, - ты тоже будешь наказан за то, что не поверил, за то, что усомнился. - Он покаянно склонил голову, принимая беспрекословно свою кару. - Но твое наказание однажды обернется даром. - Он лишь кивнул.
Богиня повернулась ко мне.
- Мы не будем тебя наказывать, - и тени заклубились вокруг нее сильнее, - ты прекрасно справляешься с этим сам.
- Верни ее, - прохрипел я.
- Зачем? - ровно без интонаций спросила она.
- Я хочу, чтобы она жила. Я люблю ее. И потом, разве она не заслуживает жизни?!
- Заслуживает. Но больше она заслуживает смерти.
- Я не понимаю, - прошептал я.
- Ее дорога была длинной, сложной, тяжелой. Вся в рытвинах, ухабах и ямах. Ей нужен отдых, нужен покой.
