Елена Вихрева - Благими намерениями вымощена дорога в ад.
Один короткий миг острого наслаждения, и его затапливает сожаление и ужас от собственного поступка.
— Прости, — отчаянный стон, он отстаняется и отпускает ее. — Шерити, я…
От пощечины у него мотнулась голова, а во рту появился привкус крови, а затем она уже ударила по-настоящему…
Он не понял, чем она его ударила, но рухнул он на пол сразу, едва успев немного смягчить падение руками. Невероятно, но, несмотря на защищающую его броню, он едва смог вдохнуть.
— Анита, нет! — Дамир встал между ней и пытающимся подняться мужчиной.
— Отойди, — полностью алые глаза девушки пугали, но Пустынный Властелин знал, что отойди он, и она убьет Исао, а потом не сможет с этим жить. Мужчина слишком хорошо видел КАК она к тому относилась.
— Отойди, — едва слышно произнес Воздушный Властелин, заставив себя подняться на ноги, — она в своем праве.
— Она убьет тебя, — не поворачивая головы, прошептал Дамир.
— Пусть. Я ее все равно потерял, — обреченное и полное боли.
— Мне плевать на тебя и твою жизнь, — рыкнул Пустынный Властелин, чуть повернув голову к тому, кого защищал. — Она не простит себя.
Исао закрыл глаза и попытался справиться с той бурей чувств, что бушевала в нем. Мужчина сглотнул и горько усмехнулся — был только один туть. Он отодвинул в сторону Дамира, опустился на одно колено перед девушко и склонил голову.
— Я преступил границы дозволеного, нубит Анита. Какое наказание вы мне определите?
Тишина буквально оглушала — все боялись двинуться в ожидании ее вердикта. Вот девушка моргнула раз, другой, посмотрела на коленопреклонного мужчину и у нее вырвалось:
— Что?
— Ваш телохранитель забыл свое место, — голос Исао был тих, а азгляд, что он поднял на нее — непроницаем, — и позволил себе недопустимое. Как вы хотите его наказать?
— Что? — девушка была дезориентирована — да, она все еще злилась на него, но ни о какой мести речь не шла.
— Назначьте мне наказание, нубит Анита, — снова тихий, безжизненный голос и такой же безжизненный и потухший взгляд.
Девушка дотронулась до своих губ, а потом склонилась к нему и на грани слышимости спросила:
— Я могу приказать отрезать тебе волосы?
— Можешь, — тихое.
— И ты покоришься? — удивленно-насмешливое.
— Да, — он перекинул волосы на бок. — Это сделаешь ты или прикажешь сделать мне самому?
Она забрала из его руки клинок и замерла, вглядываясь в синие глаза, полные сожаления. Девушка и не думала трогать его роскошные волосы. Она отложила клинок и осторожно коснулась его щеки, на которой алел отпечаток ее ладони.
«Почему ты постоянно делаешь мне больно?» — ее ментальный вопрос ударил в него грустью.
— Нубит Анита… — начал мужчина, стараясь не замечать нежности ееприкосновения.
«Не надо, Исао, не делай мне еще больнее», — казалось она не в состоянии говорить вслух.
«Прости меня, — отчаянное. — Я снова совершил глупость. Когда за тобой и этим Они опустились двери, запирая нас здесь, я уже не помнил ничего. Ни того, что ты сказала, что это всего лишь розыгрыш, ни того, что совершенно не понимаешь традиций, ни того, что ты воин, а особенно того, что ты никогда не прыгнешь в кровать к незнакомцу. Прости меня, шерити».
С каждым его признанием ее глаза светлели, медленно возвращаясь к природному цвету.
— Он не Они, — мягко произнесла она и подала руку Воздушному Властелину, предлагая ему подняться. — Его зовут Дэй, и он владелец этого дома с развлечениями.
Исао взял ее руку в свои, но не спешил подниматься, продолжая встревожено вглядываться в ее глаза.
— Я слишком сильно ударила? — всполошилась девушка. — Убери броню, — поросила она и принялась расстегивать на нем сначала куртку, а затем рубашку, но едва ее пальцы коснулись его кожи, как он осторожно перехватил ее руки.
— Я в порядке, — только вдруг ставшее слишком быстрым дыхание выдавало его с головой.
«Шерити, — он решил ей ментально сказать все, — я буквально с ума схожу от твоих прикосновений».
Девушка прищурилась, и он понял, что только что дал ей в руки мощнейшее оружие против себя.
— Не надо, — хриплый выдох, но она уже добралась до его кожи, и ее пальчики, едва касаясь, ощупывали место удара, а ему осталось только замереть, стараясь удержать себя в рамках.
— Солнышко, это слишком жестоко, — Дамиан просто поднял девушку в воздух и перенес ее к креслу у окна, куда и опустил.
— Миан! — попробовала протестовать она.
— Штраф, солнышко, — ослепительная улыбка, и мужчина склоняется к ней, но под убийственным взглядом сужающихся глаз со смехом отступает. — Ладно, потом стребую с процентами.
— Анита, — превел ее внимение на себя Нифонт, — не злись на Исао, — неожиданно поросил он.
Девушка пораженно распахнула глаза — чего-чего, а такого она от Императора совершенно не ожидала, но еще больше ее удивала его следующая фраза.
— Дэй владеет благословением Богов и любой, переступающий порог его дома, подчиняется правилу равенства и невмешательства, иначе активируется благословение и нарушивший покой подвергается ментальному воздействию.
Секунда понадобилась Аните, чтобы все понять и рвануться обратно к Исао, что уже успел пересесть в дальнее кресло, но которому с каждой секундой становилось все хуже…
Он казалось горел и плавился одновременно — каждая клеточка в его теле кричала от желания обладать ей. Мозг раз за разом прокручивал картинки, где он подавлял ее сопротивление и получал то, в чем она ему постоянно отказывала. Но он сопротивлялся, ломая себя, идя против боли, лишь бы не причинить вреда той, которую любил, любил отчаянно, любил безумно…
Секунды были подобны векам, векам боли и нужды, разрывающим тело. Но вот он почувствовал на лице ее прикосновение и в панике распахнул глаза — он еще мог заставить себя не подходить к ней, но удержаться и не коснуться ее когда она так близко — на это сил у него не было. Стон отчаяния сорвался с его губ, рывок, и она уже сидит у него на коленях. Острое удовольствие бледнеет перед волной удивления: она не вырывается, наоборот ее руки мягко обнимают его лицо, а нежный голос шепчет:
— Посмотри на меня.
Он не в силах противиться притягательности ее голоса и жадно ловит ее взгляд, что затягивает, искушает, обещает… обещает что-то…
Воздушный Властелин моргнул и удивленно замер, ощущая у себя в объятьях знакомое гибкое тело.
— Шерити, — хрипловато выдохнул он, пытаясь вспомнить, как она оказалась у него на коленях, но мозг как будто взял тайм-аут. Последнее, что он помнил, было то, как она передала ему мысль, что собирается всех разыграть, а дальше был провал.
