Наталья Павлищева - Тезей и Ариадна. Нить любви
Ариадна собиралась на пир, но сначала решила сделать еще одно дело. Знай она, чем все закончится и к каким страшным последствиям приведет, осталась бы в своих покоях до самого пира. Но людям не суждено знать будущее, иначе они вообще бы ничего не делали.
Красавица вышла из своих покоев в сопровождении всего одной служанки Тины и поспешила потайным ходом к подземелью.
Навстречу шел сам царь Минос, который тоже предпочитал тайные ходы во дворце многочисленным открытым переходам и лестницам, на которых слишком много придворных.
– Ариадна, ты куда собралась?
– Схожу к Минотавру, отец. Он слишком долго был один.
– Будь осторожна, он действительно слишком долго был один. И не опоздай, вечером пир в честь возвращения. У нас необычный гость – сын афинского царя Эгея Тезей.
– Ты стал принимать афинян в своем дворце?
– Нет, он прибыл без приглашения вместе с четырнадцатью рабами-данниками.
– Но он не раб? – приподняла Ариадна бровь. Отец мысленно отметил, как красиво очерчена эта бровь. Ариадна взяла все лучшее у матери, но решительность у нее отцовская. А еще черные как ночь глаза.
– Нет, он царский сын, а еще сын Посейдона.
– Кого? Потому ты так учтиво принимаешь его во дворце?
– Нет, – рассмеялся Минос. – Приняла его в наше отсутствие Великая жрица. Знаешь, зачем явился этот нахал? Убить нашего Минотавра! Греки почему-то убеждены, что если убьют твоего брата, то я перестану требовать от них дань людьми.
– Потому Минотавр так возбужден. Неужели он чувствует угрозу своей жизни?
– Тем более, дочь, будь осторожна. Может, не стоит тебе ходить туда? Хотя бы сегодня…
– Нет, мне брат не сделает ничего дурного. Не забодает, не бойся, – попыталась улыбнуться Ариадна. – А я попробую его успокоить. Говорят, он ревел все эти ночи, видно, решил, что его все бросили. Недаром я не хотела ехать…
Минос только покачал головой, почему-то ему было тревожно. Ариадна частенько навещала несчастного брата, запертого в самой дальней комнате Лабиринта. Умная девушка прекрасно понимала, что Минос не может выпустить на свет это чудовище с туловищем, руками и ногами человека, но головой быка, но и Минотавра жалела, он ведь невиновен, что таким уродился.
Кроме Ариадны, никто из семьи Миноса не ходил к Минотавру, некому ходить – Пасифая умерла, рожая это чудовище (рога сына просто разорвали ее плоть изнутри), младшая сестра Ариадны Федра рождена второй женой Миноса Идией, к тому же совсем еще девчонка. Минотавр, будь он человеком, тоже был бы подростком, но он бык, а потому по-бычьи огромен и яростен и по-мальчишечьи глуп. Сам Минос никогда не навещал чудовище, которое признал своим сыном, лишь изредка приходил посмотреть на него в прорезь двери. Смотрел и ужасался… И не мог понять, как Ариадна может чувствовать жалость и даже нежность к этому чудовищу.
Но женщин на Крите уважали, уважали и их чувства, потому симпатия Ариадны к брату не осуждалась, вернее, ее не осуждал Минос, остальные о таковой просто не знали, даже Федра.
Глядя вслед стройной фигурке Ариадны, легко скользившей по коридору дворца, Минос вздохнул: ей пора замуж, но за кого выдавать? Конечно, жениться на красавице-царевне мечтает Тавр, самый богатый человек Крита. Тавр богаче самого Миноса, хотя никогда этого не подчеркивал. Минос прекрасно понимал, чем ему лично грозит такой брак – женившись на Ариадне, Тавр попросту станет следующим царем. Время самого Миноса уже выходило, но отдавать власть совсем не хотелось, вернее, ее не хотелось отдавать именно Тавру. Ариадну в качестве царицы он представить готов, но вот Тавра царем.
Ариадна действительно была единственной, кто относился к чудовищу по-доброму, даже ласково, несмотря на его ужасающий вид и то, что своим рождением он погубил их мать Пасифаю. Но ни в том, ни в другом Минотавр не был виноват, а всю жизнь провести в закрытой комнате, не видя ни людей, ни даже животных… не видя просто солнечного света. Девушка решила попросить отца поселить Минотавра где-нибудь в горах, построив крепкий, пусть даже каменный загон, но так, чтобы он мог выйти и погулять по двору. Может, ему будет можно приводить туда. коров. или сильных крупных рабынь?..
Минотавр в последние дни особенно беспокоен. Раб, охранявший дверь, сокрушенно покачал головой:
– Госпожа, это опасно.
– Актор, ты лучше уйди, Тина, а ты подожди меня здесь.
– Нет, госпожа, – возразил чернокожий громадный раб, – я не уйду. – И повторил: – Это опасно.
– Ты уйдешь, – положила ему на руку свои нежные пальцы Ариадна. – Минотавр чувствует твое присутствие и ярится. Закрой внешнюю дверь, чтобы, если что-то случится, пострадали только мы с Тиной. Но я позову на помощь, если понадобится, и вы прибежите. Это приказ.
Приказ прозвучал мягким тоном, но не подчиниться раб не мог, перед ним стояла дочь царя, наследница трона. В Кноссе Ариадна была сейчас самой желанной девушкой и самой уважаемой, если не считать Верховную жрицу, но та стара.
Когда за рабом закрылась дверь, пальцы Ариадны легли теперь уже на руку рабыни:
– Тина, ты останешься здесь за закрытой дверью и, если я закричу, немедленно позовешь Актора. Но только сама за мной не входи, ты можешь разозлить Минотавра. Его нужно успокоить, брат должен знать, что я его не бросила и рада встрече снова.
Разглядывая в прорезь двери мечущегося по комнате Минотавра, Ариадна вздохнула:
– Никогда больше не уеду так надолго, не оставлю его терзаться одиночеством.
Тина только головой покачала, ей тоже было слишком неспокойно, но как возразить хозяйке?
Ариадна потянула дверь на себя. Минотавр в дальнем углу замер, напряженно вглядываясь в полоску света наверху лестницы, ведущей к двери, через которую приходила та единственная, кого он видел все последние годы.
– Минотавр…
Там стояла она, женщина, которая заполняла все его существо, по которой он невыносимо тосковал в последние долгие месяцы.
– Минотавр.
В ответ чудовище из своего угла мыкнуло. Огромный человек-зверь замычал, как маленький обиженный ребенок.
– Ты скучал? Я вернулась.
Ариадна сделала шаг по ступенькам вниз, еще один, еще… Чудовище смотрело на нее, явно узнавая. Ноздри возбужденно раздувались, видно, из-за знакомого запаха, все сильное огромное тело напряглось. Она!..
Человеко-бык действительно был страшен. Его мышцы при малейшем движении переваливались буграми, вены переплетались, словно длинные стебли растений на ветвях некоторых деревьев, также выглядели мощные ноги. Тяжелое дыхание заставляло вздыматься бока, отчего казалось, что совсем рядом прибой, хотя до моря было далеко.
